Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Что случилось? — справился Бемиш.
Джайлс бросил на стол снимок.
— Знаком вам этот парень?
Бемиш долго вглядывался в картинку. Парень, изображенный на снимке, сидел у костра в рваной местной одежке, поджав под себя ноги и уминая кашу.
— Черт его знает…. Может, и видел где-то на стройке…
— Вы его видели не на стройке. Вы его видели на своей вилле вместе с братом Киссура, Ашиданом. Бемиш вздрогнул. Ну конечно!
— Черт побери! Он что, на стройке сейчас работает?
— Работал. До вчерашнего дня.
— А вчера?
— А вчера один из моих людей обнаружил, что в охранную программу кто-то вламывался в пять утра и что в пять утра этот парень вчера убирал его комнату.
— И?
— Кто-то успел предупредить парня. Он смылся.
— Я попрошу Ашиника….
— Никто, кроме людей Ашиника, его предупредить и не мог. Забавное сочетание — секта «знающих путь» и анархо-синдикалист из числа бесов, а?
— Прямо невероятно.
— Есть и еще кое-что невероятней: парень пришел из одного из поместий Киссура. И рекомендация была подписана Киссуром. Ну, в том смысле, что да, старательный работник, сено убирал отлично… Кстати, это давний знакомый Киссура.
Бемиш помолчал.
— К чему он конкретно добирался?
— О, самый широкий спектр интересов. Но в основном он интересовался конкретными торговыми операциями фонда Veya New Age. Например, ситуацией, когда за несколько часов до объявления о приобретении совершенно неликвидного уранового рудника транснациональной Metal Uranium вы покупаете акций этого рудника на 230 миллионов. И спустя два дня перепродаете за 3 миллиарда. Или вот еще был поразительно интересный момент: один из друзей Шаваша, Игон, отвечающий за внешние заимствования, заявил, что Вея рассматривает возможность приостановить выплаты процентов по той части внешнего долга, которая известна как «железные облигации». Поскольку-де часть облигаций на предъявителя была украдена при ограблении Ламасского банка и надо еще выяснить, откуда у нынешних владельцев эти облигации. Курс бумаг рухнул почти наполовину, а через день Шаваш с треском и скандалом прогнал Игона, выступил с опровержением и выплатил проценты точно в срок, так что курс буквально через неделю вошел в норму. Но замечательно, что при этом сразу после заявления Игона вы купили этих бумаг на 40 миллионов и, соответственно, продали их через неделю на восемьдесят. Вдобавок вы имели неосторожность тут же перевести значительные деньги на счета Шаваша и Игона.
— Это анархист раскопал или вы? — полюбопытствовал Бемиш.
— Анархист. Он сидел в вашем компе с месяц, а потом полез в наши системы и засветился. Но и о космодроме он мог узнать немало занимательного.
Бемиш помолчал. О космодроме парень точно мог узнать много интересного. Бемиш сам порой полязгивал зубами, понимая, что происходило на космодроме. «Веерный» принцип образования экспортно-импортных фирм, существовавших ровно два месяца до срока подачи первой налоговой декларации, был еще самым невинным из того, что происходило.
Но делать было нечего — очень, очень много было нужно подарков, очень много неофициальных расходов, чтобы делать еще и официальные, и Бемиш уже давно с тоской понял, что чем больше размах хищений, тем безопаснее.
На следующий день ребята из службы безопасности вновь собрались в кабинете Бемиша.
Размер нанесенного анархистом ущерба был явно немал; по-видимому, прослушивались телефонные разговоры Бемиша. Совершенно точно имелся доступ к личному компу директора Ассалаха и, соответственно, к файлам, связанным с проводками фондов.
— По правде говоря, — признался Джайлс после окончания разговора, — меня едва ли не более факта кражи тревожит факт его сотрудничества с Киссуром. Это же непредсказуемый человек! Вот он покровительствует вам — и тут же покровительствует тому, кто без особого раскаяния обмажет стартовую шахту пластитом!
— Хотите, Джайлс, сделать так, чтобы Киссур не связывался с анархистами?
— Ну?
— Он ведь подавал в военную академию. Примите его.
— Это невозможно..
— Почему?
— Во-первых, этот человек начал свое знакомство с нашей техникой с угона военного самолета, который был немедленно использован по назначению. Во-вторых — Киссур дикарь. Пусть он сначала алгебре выучится.
— Вы же не командира ракетного крейсера будете из него делать. Восемь лет назад этот человек был отличным полководцем. Для него война и свобода значили одно и то же, потому что свобода была для него правом убивать. А когда три года назад государь поручил ему расправиться с сепаратистами, оказалось, что он и его люди неплохо обращаются с ракетометами.
— Вы говорите от себя, — поинтересовался Джайлс, — или передаете просьбу Киссура?
— От себя. Киссур скорее лопнет, чем чего-то опять у землян попросит. Но я знаю, Джайлс, что он действительно бог знает что выкинет, если он будет не занят делом. Взяток он брать не желает, быть комнатной собачкой при государе не умеет, все, что он умеет, — это воевать. Пришли земляне и разрушили его старую войну. Он попросился в академию, — но в новую войну его не пустили. Каково это человеку, который выиграл больше сражений, чем наши генералы провели маневров?
— Новая война — совсем не то, что думает Киссур.
— Вот поэтому-то для Киссура будет полезно познакомиться с ней поближе.
Через два дня Шаваш таки явился на космодром. Это был официальный визит, — Шаваш сопровождал делегацию Общего Экономического Совета, — и они все время были на виду. У второй шахты Шаваш наклонился к уху директора компании и тихо спросил:
— А где, кстати, ваш заместитель Ашиник?
— На неделю в отпуске, — сказал Бемиш.
— А, в отпуске… А в Иниссе, в местечке Гаддар, вчера, знаете ли, началось что-то вроде совещания «знающих путь». Праздник по случаю чьего-то там воскресения и рабочее заседания глав «колец».
— Ну? — сказал Бемиш.
— Эти люди очень опасны, — покачал головой Шаваш, — мы вынуждены улыбаться и говорить мировому сообществу, что люди, которые считают землян бесами, не более важны, чем люди на Земле, которые сидят в психиатрических клиниках и именуют себя наполеонами, — но предупреждаю вас, Теренс, что даже вы не знаете, насколько они опасны.
