Драконы Погибшего Солнца - Уэйс Маргарет (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

— Вот именно! — Кендер страшно обрадовался такому повороту дела. — Именно, чары! Проклятие! — Он прямо дрожал от возбуждения. — Драконица наслала на меня проклятие! Ты правда так думаешь?

— Я точно не знаю... — начала Лорана, но кендер просто не мог слушать дальше.

— Проклятие! Я проклят! — Он испустил блаженный вздох. — Драконы чего только со мной не делали, но проклятия еще ни разу не насылали! Это почти так же здорово, как было в тот раз, когда Рейстлин своим заговором зашвырнул меня в пруд с утками. Спасибо тебе, Лораночка. — И он принялся бешено трясти ее руку, при этом почти случайно сняв с ее пальца еще одно колечко. — Ты просто понятия не имеешь, какую тяжесть ты сняла с моей души! Я опять могу быть Тассельхофом! К тому же Тассельхофом Проклятым! Пойдем скорее расскажем Палину! Да, между прочим, а что вообще с Палином? — продолжал он свистящим шепотом. — Когда это он переметнулся к Черным Одеждам? Когда я видел его в последний раз, он был Магистром Ложи Белых Одежд! Его заставили? Или он сам изменился, как было когда-то с Рейстлином? И теперь кто-то другой опита... упита... обитает в теле Палина?

— Черные Одежды, Белые, Алые — различие между ними теперь не так уж велико, Тас, — ответила Лорана. — Палин надел черные одежды потому, что хотел слиться с ночью. Но, послушай, — она удивленно взглянула на Таса, — Палин никогда не был Магистром Ложи Белых Одежд. Почему ты так решил?

— Я не знаю, — задумчиво протянул Тас. — Я бы с удовольствием объяснил тебе, почему я так решил, но я в высшей степени растерян. А может, в моем теле тоже кто-нибудь упита... обитает? — предположил он, хотя, похоже, сам в это не очень верил.

Со всеми этими странными чувствами в животе и комками в горле в нем оставалось не так уж много места для обитания кого-то еще.

16

Тассельхоф рассказывает

Дворец, в котором обитала королева-мать, был возведен на краю утеса, возвышавшегося над Квалинести. Подобно всем эльфийским творениям, это здание сливалось с природой, выглядело частью пейзажа, чем, впрочем, и было. Эльфы-Каменщики вытесали его из скалы, на которой он стоял. Издалека дворец казался рощей, выросшей на широком карнизе на краю утеса. Только подойдя ближе, можно было разглядеть тропку, ведшую к нему, а ступившему на нее уже было видно, что деревья в действительности являются стенами, а их ветви — крышей прекрасного строения.

Наружная северная стена главного зала была образована каменистым склоном выступающей террасы утеса. Она вся поросла цветами и небольшими, хрупкими деревцами, в ветвях которых пели птицы, и широкий пенящийся поток воды сбегал по ее склону, то тут, то там образуя прелестные озерца. И, так как среди них были и мелкие, и более глубокие, плеск воды в них различался по тембру, создавая удивительно музыкальную гармонию звуков.

Тассельхофа совершенно покорило то, что водопад низвергался прямо по стене зала, и он тут же принялся карабкаться по камням, отважно скользя по их гладкой, влажной поверхности. Он громко вскрикивал от радости при виде каждого птичьего гнездышка, пытался рвать цветы, но умудрялся лишь с корнем выдирать редкие растения и наконец, когда уже почти добрался до самого потолка, был насильно сведен вниз Калиндасом.

Это в самом деле был Тассельхоф. Чем больше Палин смотрел на него, тем больше убеждался, что это тот самый кендер, которого он знал больше тридцати лет назад. Палин заметил, что и Лорана внимательно наблюдает за кендером и в ее взгляде отчетливо сквозит изумление, смешанное с легким недоверием. Тут магу подумалось, что Тассельхоф все эти тридцать восемь лет мог спокойно бродяжить по миру, пока ему вдруг не взбрело в голову навестить своего друга Карамона.

Но Палин тотчас отбросил эту мысль. Другой кендер, возможно, так бы и сделал, но не Тассельхоф, который был, как часто говаривал Карамон, кендером совершенно уникальным. Впрочем, возможно, не таким уж и уникальным он был, и если бы у людей нашлось время приглядеться к его собратьям, они вполне могли бы обнаружить, что кендеры способны на удивительно верную и преданную дружбу. Но если Тас не бродяжил по миру почти сорок лет, то где же он в таком случае был?

Палин внимательно выслушал рассказ рыцаря о появлении Таса из Усыпальницы наутро после страшной штормовой ночи (это обстоятельство Палин счел особенно примечательным), о том, как узнал его Карамон, о последовавшей вскоре смерти старика и о его последних словах, сказанных Герарду.

— Ваш отец был очень расстроен тем, что не видит рядом своего брата Рейстлина, потому что тот обещал ждать его. И вот тогда ваш отец обратился ко мне с тем поручением, о котором я уже говорил, — закончил свой рассказ Герард. — Он попросил меня отвести Тассельхофа к Даламару. Я полагаю, что речь шла о Темном Даламаре, чародее с довольно зловещей репутацией?

— Думаю, да, — уклончиво ответил Палин, не настроенный выдавать свои мысли.

— Согласно Мере, которой мы, рыцари, обязаны следовать, честь обязывает меня выполнить поручение умирающего. Но, поскольку чародей Даламар уже много лет как исчез из мира и никому не известно, где он находится, я не совсем понимаю, что мне следует делать.

— Я этого также не понимаю, — заметил маг. Последние слова отца заинтриговали его, он прекрасно помнил, как твердо отец верил в то, что Рейстлин не оставит своей земной оболочки, пока его брат-близнец не присоединится к нему.

— Мы ведь близнецы с Рейстлином, — говаривал Карамон, — и поэтому ни один из нас не оставит этого мира и не перейдет в следующий без другого. Боги даровали Рейстлину мирное упокоение, но они разбудили его во время Войны с Хаосом, и тогда-то он и сказал мне, что дождется меня.

Рейстлин действительно однажды возвратился из мира мертвых. Он явился в таверну «Последний Приют» и провел там некоторое время с Карамоном. Как раз тогда он, по словам Карамона, и просил прощения у своего брата-близнеца. Но Палину никогда не приходило в голову подробно расспросить отца об этом и о его вере в своего неверного брата, поскольку, признаться, он считал эти отцовские разговоры довольно пустяшными.

К тому же Палин полагал, что не вправе лишать Карамона его надежд. В конце концов, кто может знать наверняка о том, что происходит с душами умерших?

— Этот кендер утверждает, что он путешествовал во времени и что сюда явился при посредстве магического устройства. — Герард покачал головой и улыбнулся: — По крайней мере, не скажешь, что такой довод догадается привести каждый воришка.

— Никакой это тебе не довод, — вмешался Тас. Он уже несколько раз пытался перебить повествование рыцаря в самых ключевых его точках, так что тот даже напомнил ему о некоем платке, которым может опять воспользоваться. — И я вовсе не крал этот приборчик. Его мне дал Фисбен. И я вправду путешествовал во времени, даже два раза. В первый раз я опоздал, а во второй... я не знаю, что случилось.

— Позвольте мне взглянуть на это магическое устройство, господин Герард, — обратился к рыцарю Палин. — Возможно, это поможет нам получить ответ.

— Сейчас я тебе его покажу! — с готовностью предложил Тас и принялся рыться под рубашкой, заглядывать в отвороты коричневых брючек и ощупывать курточку. — Я точно знаю, что он где-то здесь...

Палин бросил на рыцаря укоризненный взгляд:

— Если этот артефакт так ценен, как вы нам рассказали, почему же вы в таком случае оставили его в распоряжении кендера — если он еще находится в его распоряжении?

— Но я не отдавал его кендеру, господин, — защищался Герард. — Я отбирал его у Таса не знаю сколько раз. Но эта вещь постоянно к нему возвращается, и кендер говорит, что она так устроена.

Сердце Палина забилось чаще, кровь быстрее побежала по жилам, руки, которые, казалось, навсегда остались холодными и онемевшими, словно ожили и согрелись. Лорана непроизвольно поднялась на ноги.

— Палин! Вы не предполагаете, что это... — начала она.

— Нашел! — перебил ее торжествующий голос кендера. Он как раз обнаружил таинственный инструмент в одном из своих ботинков. — Хотите подержать его, Палин? Он вам ничего плохого не сделает.