Вожак - Лисина Александра (книги бесплатно без txt) 📗
— Так же много, как в свое время Изиару, ты хотел сказать?
— За Таррэна я спокоен: если силы станет слишком много, Бел ее заберет.
— А сам не хочешь взглянуть на тот мир? — Элиар испытующе покосился на Тиля.
— Нет, — мгновенно посуровел владыка Темного леса.
— Неужели тебе неинтересно посмотреть на место, откуда Изиар планировал начать войну? Ну, тогда, может, хотя бы скажешь спасибо Эланне за то, что она помогла с эликсиром? Всю ночь ведь не спали, на пару колдовали, доводя его до ума… и она очень боялась, что мы не успеем.
Тиль непроизвольно перевел взгляд на фигурку, потерянно застывшую на краю огромного зала: леди Эланна, как никогда, выглядела хрупкой, беззащитной и удивительно красивой. Длинное платье цвета ванили искусно оттеняло глубину ее глаз, узкий пояс выгодно подчеркивал стройный силуэт, легкая ткань маняще обрисовывала изгибы ее изящного тела, а глубокий вырез…
Тирриниэль отвел глаза, но даже он не мог не признать несомненной красоты удрученной гостьи и того, что она по праву носит титул прекраснейшей женщины своего народа. К тому же только благодаря ей им удалось вчера закончить последние приготовления к ритуалу и наконец спустя долгих четыре века все-таки оживить кошек Белки. Эланна вернула им стаю. Себя не пожалела, отдавая последние крохи неизвестной на Лиаре магии. И ни разу не посетовала на пустой резерв, даже когда совсем ослабла и потеряла сознание. Тилю потом пришлось нести ее на руках, при этом он очень старался не думать о том, до чего же она красива.
Элиар спрятал улыбку.
— Ладно, пойду я, а то Милле там уже заждалась. Не хочу, чтобы какой-нибудь проходимец подарил ей первый танец вместо меня.
— Ты на что это намекаешь? — притворно возмутился темный эльф, который на прошлом балу успел перехватить внучку гораздо раньше ее нерасторопного мужа.
— Ни на что. Но тот бал я тебе еще припомню. Кстати, Тебраэль сегодня будет?
— Должен с Крикуном появиться. Вернее, именно с ним я отправил в Лунные горы одну важную просьбу и потом велел ему там оставаться на случай, если нам пришлось бы прибегнуть к запасному варианту.
— А у тебя и впрямь такой был? — удивленно обернулся светлый владыка.
— Был. Но этого, к счастью, не потребовалось.
— Ну-ну. — Элиар с сомнением покачал головой. — Знал я, что ты тот еще интриган, но чтобы Тебр вдруг пошел по твоим стопам — это внове. Полагаю, ты уже успел его кое-чему научить? И Линнувиэля заодно, раз уж доверил ему венец?
Тиль спокойно пожал плечами.
— Почему бы и нет?
— У него, кстати, все в порядке? Ты отправил зов?
— Еще до того, как успел переговорить с Крикуном. Но Линнувиэль неплохо справился. Кое-какие трудности, конечно, были, но он не стал о них распространяться. Сказал только, что жив, здоров и сохранил мои чертоги невредимыми. А вот хранителей у нас, насколько я понял, стало еще на одного меньше…
Элиар кашлянул, представив, что мог натворить за это время старый друг Белки. С учетом того, что выбирал его на это место и готовил сам Тиль… Бедные, бедные старейшины! Да покоятся с миром те дураки, которые решили, что могут его обмануть или сломать.
— Ну что ж, значит, Линнувиэль оправдал твои ожидания.
— Еще бы, — усмехнулся Тиль. — Из него, как ни странно, получилась неплохая замена. Надо ведь мне когда-то отдыхать?
— Смотри не переусердствуй, — подозрительно серьезно посоветовал Элиар.
— Иди уже! Не то «наглым проходимцем» для Милле на этот вечер снова стану я, и ты еще долго не будешь иметь возможности беззастенчиво обнимать жену на глазах у всего леса!
Элиар шутливо погрозил кулаком, но предупреждению все-таки внял — хлопнув Тиля по плечу, со всех ног помчался вниз, торопясь перехватить Мелиссу до того, как это сделает кто-нибудь другой. В Золотом лесу было вполне в рамках правил, если супруга владыки дарила танец кому-то из подданных, а поскольку на ее руку всегда было много претендентов, то законный муж мог опоздать к началу торжеств и на весь вечер остаться с носом.
— Эй, Эл! — догнал его на полпути голос Тиля. — Я все забываю спросить: то, что Шир кажется мне знакомым, это нормально?
— Еще как!
— Знаешь, кого он мне напомнил?
— Конечно: Шранк в свое время оставил после себя аж пятерых сыновей, и Рос, между прочим, тоже относится к его потомкам. Так что они с Широм, можно сказать, братья, и тот, скорее всего, уже через пару лет перейдет к старшим.
— Вот оно что… А Стрегон? Его взяли?
— Чуть с руками не оторвали, — со смешком признался Элиар уже откуда-то снизу. — Все же понимают, что Шир рано или поздно уйдет наверх, а нового лидера найти не так-то просто. Так что если Бел не ошиблась, то очень скоро у младшей стаи будет не черный, а белый вожак, у которого, вполне вероятно, в подручных будет ходить наглый рыжий мордоворот, а с ним — такой же здоровый, только молчаливый серый увалень. По крайней мере, до тех пор, пока тоже не перейдут к Белке, а случится это, судя по всему, быстро.
— Как остальные?
— Пока думают. Слишком удивлены поведением Стрегона и тем, что он все-таки решил попробовать. Но Бел считает, что у него получится. Они накануне с Таррэном долго беседовали, и тот, кажется, не против, чтобы в стае появился еще один перевертыш, тоже равнодушный к Белкиным чарам. Собственно, после того, как она коснулась Стрегона, это был единственный шанс сохранить ему рассудок. А поскольку уходить он отсюда не собирается, да еще про долг жизни вспомнил, то… Рыжий, разумеется, последует за своим вожаком, Терг тоже согласился попробовать, а другие… Скорее всего, колебания второго ситта продлятся недолго: как только Стрегон изменится, они придут к тебе испрашивать совета. Кстати, Белка уже успела поспорить с Ригланом на их счет, так что сам понимаешь…
— Бедный Риглан, — флегматично отозвался Тирриниэль и надолго замолчал, думая о чем-то своем.
Перед ним по роскошному залу с легким шелестом скользили богато одетые пары: светлые, темные, эльфы, люди… сюда пришли все, кто мог себе позволить покрасоваться на весеннем балу, который так давно не проводился в Золотом лесу. Огромный зал был залит теплым светом. На лицах собравшихся гуляли улыбки, и не было никого, кто не радовался бы воссоединению семьи, оказавшемуся еще ценнее от того, что теперь у них появилась необычная гостья с Алиары.
Взлетали вверх разноцветные шлейфы, шелестели подолы, сверкали тысячами граней драгоценные камни. Отовсюду слышался смех, звенели бокалы, самозабвенно стрекотали цикады… Ночь была прекрасной, как юная дева, вышедшая на берег реки и впервые узревшая в ней свое отражение. Бархатная, мягкая, нежная, настойчиво зовущая окунуться в водоворот эмоций с головой.
Тирриниэль бросил еще один взгляд вниз и задержался на окутанной серебристым светом фигурке: леди Эланна не приняла ни одного предложения на танец, намеренно отошла в тень, избегая любого общения, и, кажется, чувствовала себя крайне неуютно.
Он невольно посочувствовал ей. Трудно ожидать от правительницы иного, когда на чашу весов поставлено, быть может, существование ее народа. Когда ты подозреваешь, что отделившиеся собратья могут оказаться не теми, за кого себя выдавали. Когда боишься ошибиться в одном, а потом понимаешь, что позорно оступился на другом подводном камне. Не понимаешь, куда идти дальше, потому что двери за спиной уже закрылись, а выход впереди не виден.
Она рисковала, доверившись потомку Изиара. Пришла сюда одна, без должной защиты, да еще и без магии осталась. Но отправить вместо себя кого-то из подданных не рискнула, и Тиль понимал ее: настоящий правитель должен делать такие вещи сам и обязан принимать трудные решения, не перекладывая ответственность на чьи-либо плечи.
А Эланна — смелая женщина. Мало кто согласился бы сделать то, что сумела она. Может, сейчас она растерялась от смены ролей, но это на время. До тех пор, пока ее магический резерв не восстановится или же пока она не найдет опору в чем-то другом. Сейчас она заманчиво слаба и во всем сомневается, даже в себе. Но в то же время невозможно забыть, с какой отчаянной решимостью она была готова пожертвовать всем ради того, чтобы ее родной мир никогда не узнал страшной угрозы по имени Изиар. Для абсолютно не воинственного народа, позабывшего про ужасы кровопролития, такой поступок выглядел верхом мужества. А то, что его едва не совершила женщина, говорило лишь о ее внутренней силе.
