Шанс на жизнь, шанс на смерть - Киселева Алена (книги бесплатно без .txt) 📗
— В это трудно поверить, но это правда. Много десятков лет назад я был обычным человеком, жил в большом городе в доме из камня, изучал науки и иногда рисовал. Всё в моей жизни складывалось удачно, и за что бы я ни брался, дело спорилось. Пожалуй, я стал тогда слишком самоуверен, мне казалось, что нет задачи, которую я не смог бы решить… Но все мои достижения не имели бы никакого значения, если бы рядом не было её — женщины, которую я любил. Она никогда не грустила и улыбалась даже тогда, когда другая бы плакала. А её улыбка… её улыбка была волшебна: она могла одним своим появлением придавать сил, вселять надежду, дарить вдохновение… Лори была для меня всем, и когда её подкосила болезнь, я не мог поверить, что это происходит со мной. Никто не знал, как помочь ей, но я верил, что смогу что-нибудь сделать — ведь мне всегда всё удавалось. Вместо того, чтобы побыть с ней, я днями просиживал в библиотеке. Любой знает легенду о ремадисе — лекарстве от всех болезней, и наконец я наткнулся на упоминание о нём в одном старинном фолианте. Лори просила меня бросить это, но я собрал команду и отправился на поиски источника. Путешествие было трудным, часть моих спутников погибли, часть — сбежали, разуверившись в возможности счастливого исхода. Я и сам решил, что удача окончательно отвернулась от меня, отчаяние овладевало мной, но каким-то чудом я и жалкие остатки моей команды добрались до лабиринта. Почуяв близость цели, надежда вновь проснулась во мне. Страшные испытания ждали нас в лабиринте, и лишь мне одному удалось пройти его до конца. Из зала, в котором я оказался, был лишь один путь, но не успел я сделать и пару шагов, как вокруг меня вспыхнул огонь, сильнейший вихрь подхватил его, вздымая под самый свод, камень под моими ногами покрылся трещинами и журчащий голос возник в моей голове. «Зачем ты здесь?» — спросил он, а, выслушав мой ответ, предложил мне сделку. Четыре стихии охраняли эликсир жизни, но им не хватало пятой — живой сущности, поэтому они готовы были позволить мне взять ремадис для Лори лишь при одном условии. Я должен был сразу же вернуться сюда и остаться здесь навечно. Я не знал, что скажу Лори и как оставлю её одну, но другого выхода не было. Стихии отправили меня домой, я шагнул на порог и… тут всё потеряло значение. Я опоздал. Она умерла за несколько дней до моего возвращения, так меня и не дождавшись. Ремадис я оставил друзьям, и меня вернули сюда навсегда. Эликсир жизни заменил мне пищу и воду, он же не давал мне сойти с ума от тоски и одиночества. Рисование — талант, которому раньше я не уделял времени, — стало единственной отдушиной, последним способом убить время. Так проходили год за годом: я бродил по лабиринту, рисовал и изредка, когда к источнику приходили страждущие, решал, достойны ли они получить ремадис. Мне дали способность видеть мысли и намерения людей, поэтому выбирать стало просто. От постоянного употребления ремадиса с каждым годом я всё больше терял человеческий облик, пока не стал таким, каким ты видишь меня сейчас.
Страж замолчал, и, хоть его голос был всё также бесстрастен, а лицо — непроницаемо, теперь я готова была поверить, что он человек. Мне даже захотелось как-то подбодрить его, что я и попыталась сделать:
— Вы очень хороший художник. Эта девушка на ваших картинах такая… живая, особенно на той, что в соседнем зале.
— О, да, это лучший портрет Лори, — у моему удивлению, на лице стража мелькнуло подобие улыбки. — Я нарисовал его поверх портала, а пейзаж на фоне меняется в зависимости от того, куда он открыт в данный момент. Иногда мне кажется, что она может сойти со стены… — голос, в котором было появилась тень эмоций, вновь стал холоден. — Но это, разумеется, невозможно. Не будем медлить боле, ибо из нас двоих лишь у меня в запасе вечность.
Страж протянул мне изящный стеклянный флакон и простую надёжную пробку к нему. Оторопев от столь резкого перехода, я всё же взяла сосуд и неуверенно шагнула к источнику. Жидкость оказалась слегка тёплой и маслянистой, почти мгновенно наполнив флакон, она шаловливо мазнула пальцы, оставляя после себя странное покалывание.
— Запомни. Ты здесь в первый и последний раз. Попав сюда, ты получаешь второй шанс на жизнь. Ты можешь истратить его на себя или на кого-нибудь другого, но больше никогда не подойдёшь к источнику. Действие имеет только полный флакон эликсира, нельзя поделить его на нескольких. Это один шанс, и он может исправить лишь одну ошибку. А теперь иди. И будь осторожна: шанс на жизнь легко превратить в шанс на смерть.
Что страж имел в виду своей последней фразой, оставалось лишь догадываться, потому как в то же мгновенье я сама не поняла, как оказалась за перегородкой. Ошарашенные моим внезапным появлением, мои спутники округлили глаза, а я, криво усмехнувшись, помахала плотно закупоренным флаконом, который держала в руке.
— Легендарный ремадис, действие имеет только целая порция, спешите видеть, — неуклюже прокомментировала я.
Дальше всё произошло слишком быстро, чтобы можно было оказывать влияние на события. Сосуд выдернули у меня из пальцев, слева обдало тёплой волной с электрическим треском и шипением, справа что-то щёлкнуло, напоминая затвор автомата. Картина зала кардинально изменилась… Игниса окружал частокол из молочно-белых молний, словно бы разом ударивших в пол, да так и застывших. Временами по ним пробегали разряды, и наёмник явно ничего не мог с ними поделать. Кейрен стоял у выхода из зала, в одной руке он держал мой флакон, в другой — взведённый арбалет — не зря он таскал его всё это время. На лице вора не играла победная улыбка, однако он явно был доволен собой и своей удачей.
— У меня было время понаблюдать за твоим огнём, — в первую очередь Кейрен обратился к наёмнику: победе над ним он едва ли радовался меньше, чем добыче. — И я заметил, что зачастую его останавливают механизмы удержания магии. Перед тобой один из них — щит энергии молний, продержится он недолго, но мне хватит.
— Кейрен…
Я сделала шаг в его сторону, но вор тут же угрожающе направил на меня оружие.
— Тоже мне, напугал, — фыркнула я, делая ещё шаг.
Недолго думая, Кейрен повернул арбалет чуть правее.
— Не подходи, Полесия, не думаю, что ты хочешь, чтобы я его застрелил. Извини, но у меня на примете есть покупатель для этого флакона, который заплатит хорошую цену, и я смогу надолго залечь на дно. А может, и вовсе перейти на законопослушный образ жизни!
Кейрен воодушевлённо улыбнулся, видимо, представив свои перспективы во всех красках, а у меня всё буквально упало внутри. Я ни капли не сомневалась, что он выстрелит, попробуй я что-нибудь предпринять… Да и что тут можно сделать? Только… просить?
— Но, Кейрен, пойми, он нужен мне! — дрожащим от волнения и противно жалобным голосом возразила я.
Слова не возымели эффекта, и, с трудом загоняя обратно подступающий к горлу ком, я вынуждена была продолжить, сказать то, о чём избегала говорить вслух. Глядя в сторону, я выдавила:
— Послушай, я… больна… Я… я умираю.
Я медленно, с опаской подняла глаза, но выражение лица Кейрена осталось прежним. Спокойным, даже равнодушным тоном он ответил:
— Я знаю.
Что?! — мысленно возопила я, но вслух не смогла вымолвить ни слова, только рот раскрыла, будто задавая немой вопрос.
— Я вообще многое узнал о тебе ещё при первом знакомстве, когда нечаянно застрял в твоей памяти, — как ни в чём ни бывало пояснил вор, окончательно повергая меня в шок.
Так он всё знал, всё знал с самого начала! И сейчас, и раньше ему было плевать на это, совершенно и абсолютно плевать! Как там это называется на литературном языке? Пожалуй, предательство? Отчаяние, захлестнувшее меня с головой, смешалось с лёгким чувством гадливости, как будто меня на улице окатили помоями из окна…
Резонно решив, что аргументов у меня больше нет, Кейрен отступил к самой арке входа в лабиринт, прощально качнул арбалетом.
— Ну, мне пора, а то щит уже теряет силу.
Виновато улыбнувшись нам на прощанье, Кейрен сделал шаг назад… на долю секунды опередив мой окрик:
