Гур (СИ) - Сальников Валерий Анатольевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Мы разместили в подсумках добровольные взносы в нашу кассу взаимопомощи. Я вежливо попрощался с филантропом, но он не обратил внимания. Наверное, задумался над тем, где бы еще достать денежек для следующих транзакций. Миновав корпящих письмоводителей, мы устремились к приемной гроссмейстера с целью организации беседы в обстановке военно-полевой искренности. Опять повторились манипуляции охраны с дверьми. Нетрадиционалист в мундире впустил нас к гроссмейстерский зал и аккуратно прикрыл дверь.
Подойдя к гроссмейстеру, я заметил, что тот положил руки на подлокотники и смотрел вперед ничего не выражающим взглядом. Особой ненависти к человеку, замыслившему убийство не только меня с Гуром, но и жен и детей, я не ощущал. Имелось лишь ясное понимание того, что его нужно уничтожить и забыть о былом существовании. Я взглянул на батю.
Приступим.
Морон. Ultimo ordine
Похвалы за доброту достоин лишь человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит только о бездеятельности или недостатке воли.
Ларошфуко
Кто не карает зла, тот способствует его свершению.
Да Винчи
Отпустив Посвященных и прихлебывая травяной отвар со свежеиспеченными булочками, я размышлял над последними событиями. Выдать капитана Верца для королевского суда без неминуемой потери Гроссмейстером лица было невозможно. Последовал отказ и в соответствии с ультиматумом короны, начата блокада крепости. Любое решение оказалось бы плохим. Правда, при имевшихся запасах продовольствия, пару лет изоляции материнская обитель выдержит, но за это время окончательно утратит контроль над дочерними. Требовалось принять срочные меры, способные решить проблему. Необходимо встретиться с командиром королевской гвардии, блокирующей нас и поставив его под контроль, нанести визит королю. Тогда все будет устроено наилучшим образом. Но здоровье пока не позволяло осуществить столь утомительную акцию. Хотя сил прибавлялось с каждым днем. Рука уже подчинялась и приступы нервного тика правого глаза прекратились. Налин знал свое дело. А я свое.
Сообщения от наблюдателей о ходе карательной акции против Знающих не радовали. Единственным успехом явилась весть о двух арбалетных болтах в теле магистра. Вряд ли он выживет после такого ранения. Тот факт, что отряд убийц был после этого вырезан королевской охраной, меня не беспокоил. Второй отряд попал в засаду и полностью уничтожен на подступах к обители протектора. Найти замену и повторить. Что получилось у третьего отряда, пока неизвестно. Надеюсь, им удалось взорвать дом охранников и убить всех, в частности, лысого гаденыша, посмевшего поднять на меня руку. Амулет покойного капитана Вирта, мастера магии воздуха, имел чудовищную взрывную силу, а мое управляющее заклинание позволит применить его в тот момент, когда все живущие в доме соберутся на обед.
Внезапно мною овладело странное оцепенение. Необычайная слабость разлилась по телу. Я хотел дернуть за шнурок колокольчика, чтобы вызвать Налина, но руки не подчинялись и онемело лежали на подлокотниках кресла. Дверь перед моими глазами отворилась. Попытался крикнуть дежурному адъютанту, но не смог произнести ни слова. Рядом со мной появились две фигуры, в которых я узнал лысых охранников Знающих. Как они здесь оказались? Я не мог ни говорить, ни двигаться и лишь беспомощно смотрел им в глаза. Моя ментальная атака была легко парирована крупным охранником, а разум молодого гаденыша вообще не поддавался всматриванию. Здоровяк убрал с переносного пюпитра чашку с отваром и разместил на нем пустой лист приказа Гроссмейстера и письменный прибор.
— Гроссмейстер, сейчас вы напишете ultimo ordine, то есть последний приказ, — произнес заморыш.
Как безвольная кукла, я взял стило и обмакнул в краску. Было ясно, что я нахожусь под полным магическим контролем.
— Я, Гроссмейстер ордена Света, приказываю Совету Посвященных следующее, — здоровяк начал медленно диктовать.
— Прима. Совет соглашается на управление обителью наместником, назначаемым королем. По исполнению настоящего приказа распоряжения наместника имеют высший приоритет для Совета.
— Секунда. Совет открывает ворота крепости и допускает на территорию ордена королевские войска. Вооруженное сопротивление королевским службам или саботаж запрещается.
— Терция. Дочерние обители ордена Света объявляются свободными от любых обязательств перед материнской обителью.
Строчки ложились на пергамент одна за одной.
— Кварта. Тайная стража ордена Света упраздняется, начальник тайной стражи выводится из состава Совета и переходит в распоряжение коменданта крепости. Остальной состав стражи передается командиру дозорной службы.
— Квинта. Канцелярия Гроссмейстера упраздняется и переходит в подчинение главному интенданту ордена Света. Начальник канцелярии выводится из состава Совета.
— Секста. Должность Гроссмейстера ордена Света ликвидируется. Действующий Гроссмейстер самостоятельно уходит из жизни.
— Гроссмейстер, завершив последний пункт, начертайте ваш вензель и приложите печать.
Я подписался и приложил перстень с печатью Гроссмейстера. Разум заполнился злобой и ужасом, но я ничего не мог противопоставить магическому контролю. Здоровяк взял с пюпитра приказ и внимательно прочитал. Кивнул головой.
— А теперь, Гроссмейстер, умрите.
И я умер.
20. Основатель. Fondatore
Лима. Папы вернулись
Доброта состоит из любящих людей.
Жубер
Главный смысл и цель семейной жизни — воспитание детей.
Сухомлинский
Заботливая мама Анниэль аккуратно расчесала мои волосы и восхищенно почмокала губами, глядя на мое отражение в серебряном зеркале.
— Какие замечательные черные кудряшки у тебя. Сейчас ты красивая девочка, а когда вырастешь, станешь очень красивой женщиной.
— А я? — заинтересовалась Жанниэль, строящая из игрушек высокую пирамиду.
— И ты, моя птичка, тоже будешь прекрасной девушкой, когда вырастешь, — ответила мама.
Пирамида обрушилась. Жанниэль тоже упала. Я подняла ее и аккуратно поставила на ноги. Потом указала маме на неправильность:
— Мама, это же ты птичка, так тебя называет папа, меня — галчонком, Оунира — орленком, а Жанниэль он зовет птенчиком. Ты ничего не перепутала?
Мама рассмеялась и поцеловала меня.
— Какая ты педантичная и внимательная к деталям.
Мама повернулась к Оуниру, занимающемся плетением корзинки.
— Оунир, я пойду к маме Майте, присмотри за детьми.
Оунир кивнул. Он у нас строгий и серьезный. Но мы его любим, потому что он заботливый. И красивый. Не такой, конечно, как мама Анниэль или я, но все равно. Хотя мальчикам необязательно быть красивыми. Например, папа Гур не очень красивый, но все мамы и дети его любят. Потому что он умный и добрый. Я недавно нарисовала портрет Оунира, маме рисунок понравился. Она сказала, что мне удалось отразить волевой характер брата. А что в этом трудного? Когда он занят плетением, у него брови сходятся, между ними появляются две морщинки и иногда виден прикушенный язычок, а если же он думает, то появляется складка на лбу и глаза никуда не смотрят. Открыты, но ничего не видят. А когда он перебирает свои камешки, то глаза у него полузакрыты, а губы улыбаются и ноздри подрагивают.
Скоро мама Майта родит нам двух братиков. Я спрашивала у мамы Анниэль, больно ли ей было, когда она рожала Жанниэль, ведь дырочка у мамы внизу, через которую проходят дети, гораздо меньше, чем самый маленький ребенок. Мама сказала, что было немножко больно, но радости от рождения Жанниэль она получила гораздо больше. Так что можно чуть потерпеть. И я, когда вырасту, тоже рожу несколько маленьких хороших детей. Пусть даже будет слегка больно. Если получатся девочки, то они окажутся такими же красивыми, как я или мама. А мальчики — самыми умными, как папа Жека или папа Гур. И рассудительными, как наш Оунир.
