Нити зла - Вудинг Крис (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Хороший мальчик, — сказала тень. — Все выпил.
Чиен прекратил метаться по постели. Глаза его расширились от ужаса. Новая волна дремоты распространялась по телу, и мускулы наливались свинцом. Грудь стала слишком тяжелой, чтобы подниматься. Голова откинулась на подушку. Смертный сон снизошел на него. Чиен даже не успел ему воспротивиться.
Через несколько секунд он уже совсем затих. Черные расширенные зрачки смотрели в темный потолок палатки-лазарета. Дыхание, ставшее поверхностным, совсем прекратилось. Незнакомец отнял руки от лица Чиена.
— Вверяю тебя, Чиен ос Мумака, Омехе и Нокту, — пробормотал убийца и опустил веки торговца. — Пусть в Золотом Царстве тебе повезет больше.
С этими словами тень исчезла, выскользнула из палатки, чтобы вновь принять облик солдата из войска Бэрака Мошито. Бэрак Аван ту Колай сейчас находился далеко на севере, но у него были очень, очень длинные руки.
В темноте остывало тело Чиена. Утром эту смерть спишут на лихорадку. Обещание так и осталось невыполненным.
Рекай ту Танатсуа, зять сарамирского императора, забился в угол заброшенной лачуги и рыдал над волосами сестры.
На закате он пересек Ран и прошлую ночь провел в пути. Мост на Восточном пути представлял большую опасность, но Рекай без труда нашел паромщика. Пожалуй, за эту милость стоило благодарить богов, но Рекай не мог. Страдание заполнило душу, и он плакал, укрывшись в старой хижине полевых рабочих. Воздух пах отсыревшим сеном убогой постели и ржавыми серпами, стоявшими у дощатой стены. Лошади фыркали тут же. Им было неудобно в тесном помещении, но Рекай не осмелился оставить их снаружи, а изможденным животным действительно требовался отдых. Они жевали овес из мешков и не обращали на него никакого внимания.
Он скакал весь день и почти всю ночь, но о сне и речи не шло. Рекая не заботило даже, будет ли он вообще когда-нибудь спать. Такая боль не ослабнет. Такое горе не пройдет. Как жесток этот мир! Именно в тот момент, когда он нашел свое пылкое счастье с Азарой, судьба отняла у него все и бросила в ночь, заставила покинуть сестру и возложила на его плечи страшный груз ответственности. Рекай не позволял себе вспоминать, в каком бедственном положении оставил Ларанию. Это было бы оскорблением по отношению к той женщине, которой Ларания была — до того, как ее избил Мос. Сильнейшая агония не давала дышать, от физической боли в животе и груди его сгибало пополам.
Тогда Рекай еще не знал, что сестра мертва.
Она сказала, что его будут искать. Сделают все, чтобы остановить. Мос преступил границу. И этим сказано все. Рекай еще не понимал, еще не знал, что намеревается делать Ларания, не знал, как она выставила напоказ слугам свое унижение и дала пищу неиссякаемым слухам, как хотела пожертвовать жизнью, чтобы увериться, что отмщение настигнет Моса. Рекай не думал, что Мос отважится взять его в плен. Император совершил гнуснейший поступок, но похищение — совсем другое дело.
И сейчас это не имело значения. Рекай наматывал на руку черные волосы сестры. Она обязала его привезти их отцу. На нем лежал теперь долг чести, который скоро подвигнет к действиям дом Танатсуа. И Танатсуа, одна из сильнейших семей Чом Рин, призовет другие семьи на помощь. Во имя Суран. Рекай не сомневался, что под знаменами его отца соберется великая армия.
Народ пустыни жил традиционно замкнутой жизнью, интересовался только делами в пределах своих земель и не вмешивался в политику запада. Императоры и императрицы этому только радовались. Даже имея своей опорой ткачей, управлять пустыней было нелегко. Те, кто жил на плодородных равнинах по эту сторону Чамильских гор, мало знали о детях Суран. На огромной территории Сарамира умудрялись сосуществовать совершенно чуждые друг другу культуры.
Рекай держал в руках ключ к войне. Он не хотел такой ответственности. Но уклониться от нее — означало предать сестру, пострадавшую от рук человека, которого она любила. Его собственная беда не значила ничего по сравнению со страданиями Ларании, но и в этом Рекай не находил утешения. Казалось, он никогда не перестанет плакать; мучительные конвульсии сотрясали тело, как при рвоте, и в душе его поднимались из какой-то бездонной пустоты вина, стыд, ненависть и скорбь.
Поглощенный горем, Рекай не услышал, как открылась и закрылась дверь хижины. Не услышал, как кто-то подошел к нему. Он отпрянул от прикосновения к плечу и еще глубже вжался в угол, трясясь от страха перед тенью, которая склонилась над ним.
— О Рекай… — проговорила Азара.
Услышав ее голос, он заскулил и обхватил руками ее ноги. Рыдания нахлынули с новой силой. Она опустилась на колени подле него, обняла и позволила ему прижаться к себе. Во тьме он цеплялся за нее, как за мать, которой никогда не знал, а она гладила его по голове. Они долго сидели так. Лошади фыркали и тихонько ржали. Закрытая на щеколду дверь поскрипывала под порывами осеннего ветра.
— Почему ты здесь? — выговорил Рекай в конце концов и благоговейно прикоснулся к ее лицу, будто она была каким-то божеством милосердия, пришедшим спасти его.
— Неужели ты думаешь, что тебе одному это под силу? Я читала твои следы легко, как если бы ты оставил мне карту. Если смогла я, смогут и другие. Без меня тебя поймают до заката следующего дня.
— Ты пришла за мной, — прорыдал он и снова обнял ее. Азара нежно его оттолкнула.
— Успокойся, ты уже не ребенок.
Ее слова ранили, и на опухшем от слез лице отразилась обида.
— Нужно идти, — твердо сказала Азара. В темноте Рекай видел только силуэт женщины, но глаза ее странно сверкали. — Здесь слишком опасно. Я поведу тебя коротким путем, дорогами, которыми мало кто ездит. Позабочусь, чтобы ты выполнил долг перед сестрой.
Рекай не без труда поднялся на ноги, и Азара тоже встала. В глаза словно песку насыпали, из носа текло. Пристыженный, он провел по лицу тыльной стороной ладони.
— Если тебя поймают, то, возможно, казнят.
— Знаю. Поэтому сделаю так, чтобы нас не поймали.
Рекай громко шмыгнул носом.
— Тебе не следует здесь быть.
— Но я здесь.
— Почему? — снова спросил он, потому что в первый раз она ему не ответила.
Азара подарила ему быстрый поцелуй.
— А вот эту загадку тебе придется разгадывать самому.
Они вывели усталых лошадей туда, где ждали кони Азары, и устремились в ночь. Потом она расскажет ему, что Ларания покончила с собой. Но сейчас главное добраться до владений его отца. Убедиться, что волосы Ларании попадут в нужные руки. Позаботиться о том, чтобы началась война.
Они скакали через поля и болота. Взгляд Азары не выражал никаких чувств, но думала она об убийстве императрицы.
Изначально Азара не собиралась никого убивать. Кайлин послала ее в Аксеками, чтобы следить за событиями в императорской семье. Просочились слухи об усиливающемся безумии Моса, и Кайлин считала, что скоро что-то произойдет. Она хотела, чтобы Азара оказалась поблизости, когда узел начнет затягиваться. Азара проникла в крепость всего за несколько дней до маленького разногласия в семье императора.
Для непревзойденной шпионки проникнуть в крепость — и в постель застенчивого юноши — не составило никакого труда. Она лишь выглядела молодой, а в действительности уже прожила десятки лет. Многое повидала на своем веку и многое узнала. Войти в круг поэтов, драматургов и музыкантов, которыми Ларания окружила себя, оказалось легко. Она обладала гораздо большими знаниями, чем большинство этих юнцов. Слухи об Эзеле и Ларании привели Азару к Рекаю. И она хорошо подготовилась к первой встрече с ним. Соблазнить мальчика, неопытного в отношениях с женщинами, — ей не пришлось даже стараться.
Затем императрица… Рекай говорил про кошмары, которые мучают Моса. Войска дома Керестин набирают силу. Грядет голод. Оставалось только сложить вместе кусочки головоломки, добавив туда сведения, добытые Сараном Иктисом Марулом. Вывод напрашивался сам собой. Ткачи возбуждали в душе Моса ревность и этим сводили правителя с ума. Они хотели заставить его поднять руку на жену.
