Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Придя в себя через какое-то время, Октай поднялся и подошёл к правому переднему колесу машины — оно было спущено. Склонившись, он увидел в шине здоровенную дыру, как будто кто-то распорол её. Но не успел он рассмотреть это получше, как вдруг за его спиной раздался вскрик.
— Что такое? — ахнул мальчик, обернувшись, и увидел Веглао, которая стояла на земле на коленях, держа что-то в руке и глядя на это что-то, открыв рот и вытаращив глаза. Октаю пришлось повторить свой вопрос, и только тогда девушка его услышала.
— Посмотри, — сказала она не своим голосом, протягивая ему эту вещь. Октай недоумевая взял в руку маленькую вязаную перчатку без пальцев. Перчатка была проколота насквозь, очевидно, ножом, и испачкана кровью и грязью, но и так был виден её первоначальный цвет — ярко-жёлтый, лимонный.
— Это она, — выдохнула Веглао. — Это её перчатка. Уходим отсюда, скорее! — Она вскочила на ноги и потянула Октая за запястье.
— Подожди! — запротестовал Октай, пытаясь высвободиться. — Подожди, кто «она»? Ты о ком говоришь? Мы же ещё не знаем, что произошло…
— Разве ты не чуешь? Они везли оборотней в этой машине, наверно, в ликантрозорий, а потом она напала на них, и убила…
— Да кто она-то, можешь объяснить по-человечески! — уже сердито воскликнул Октай. Веглао с маху остановилась и выпустила его руку.
— Она — это та баба из стаи Кривого Когтя, которая выколола мне глаза, — сказала она неожиданно спокойным голосом. — Я запомнила, что у неё были жёлтые перчатки без пальцев, и на одной из них был шов синими нитками… вот, гляди. — И она протянула оторопевшему Октаю кусочек шерстяной ткани. На митенке действительно между отверстиями для большого и указательного пальцев был грубо сделанный синими нитками шов.
— Так, — пробормотал Октай. — Так, так. Ладно, мы уйдём, но ты напрягись, — он поднял палец вверх. Веглао не поняла, и Октай пояснил:
— Они удаляются. Бегут отсюда. Улепётывают. Так что мы можем не спешить.
— Не спешить? А что ты собираешься делать, тут уже всё сделано! — Она истерически усмехнулась.
— Ну, например… — Октай подошёл к одному из конвоиров, тому, кто лежал со сломанной шеей, и, склонившись над его сапогом, вытащил оттуда нож — военный нож, обоюдоострый, а не тот кухонный, что был у них.
— Мародёр, — пробормотала Веглао, подняв брови.
— Ему больше этот нож не понадобится, а нам будет очень кстати. Особенно теперь, когда эта дрянь бродит где-то рядом, — сообщил Октай. — Нам ещё повезло, что его не забрали, как пистолеты, вот, видишь, — он указал на пустые кобуры на поясах мёртвых мужчин.
— Наверное, торопились, и не обыскали тела как следует. — Веглао осмотрелась по сторонам. Туман медленно рассеивался, через какое-то время должно было встать солнце. В поле её зрения снова попал охранник с выпущенными внутренностями. Её передёрнуло от отвращения и жалости, и она поспешно отвернулась. То, что сделала Морика и её сообщники (а они наверняка были: не может ведь женщина, даже если она и зла, как разбуженный медведь, в одиночку убить двоих здоровых молодых мужчин, которые вооружены лучше, чем она), могли сделать только нелюди. Но и то, что делают охранники в ликантрозории, могут делать только нелюди. Она сама и Октай казались ей сейчас зажатыми между двумя огромными жерновами. Оставалось только гадать, расплющат их эти жернова или отшлифуют.
Возле заднего левого колеса машины что-то привлекло её внимание. Склонившись, Веглао внимательно посмотрела на маленькую расчёску-гребёнку, деревянную, с петушком и курочкой, нарисованными масляной краской. Сердце её затрепетало и сжалось. А потом она медленно подняла гребёнку и убрала в карман, но не в тот, в который за минуту до того сунула перчатку Морики.
— Здесь были дети, Октай, — сказала она. — Их везли в детский ликантрозорий. Здесь до сих пор ещё пахнет оборотнями. — Она провела рукой по разорванному брезенту, чувствуя между рёбрами подёргивания ненависти: полтора месяца назад её саму везли в таком же автомобиле, оглушённую, с кровоточащей раной на голове.
— Давай уйдём отсюда, — отозвался Октай. — Ты права, мне всё это… не нравится. Меня просто тошнит от всего этого.
Они так устали, так хотели побыть в деревне ещё немного. Но чутьё и опыт подсказывали им: приближается опасность. Мёртвая девушка в овраге недалеко от ликантрозория, погоня, теперь — Морика… неизвестно ещё, что за всем этим скрывается. Похоже, банда Кривого Когтя вновь вышла на тропу войны. Как бы то ни было, они — двое уставших и голодных ребят — могут сделать лишь одно: поскорее уйти отсюда. Они не говорили об этом, пока со всех ног бежали обратно к деревне за своими вещами, но все их мысли были только об этом.
Они стремглав забежали в дом, где провели сегодняшнюю ночь, и начали быстро и молча укладывать вещи в маленький вещмешок — ещё один подарок заброшенной деревни, который они отыскали в незапертом сарае. На самое дно запихнули котелок, потом тщательно свернули заштопанное одеяло.
Спустя полчаса после утреннего происшествия они уже шагали по просёлочной дороге. По обеим сторонам её во влажной траве лежал тоненький лёд. К тому времени уже начался рассвет, и туман, окутывавший их теперь по пояс, стал золотисто-розовым. Далеко впереди, за Лесистыми горами, готовилось встать солнце. Это было бы восхитительное утро, если бы не холод и воспоминания об ужасной картине, виденной ими недавно. К холоду ребята уже успели привыкнуть, а вот жестокость по-прежнему их пугала. Они шли быстро, не разговаривая друг с другом. Веглао мрачно размышляла о том, что, когда они с Октаем в прошлый раз оказались рядом с жертвой оборотня, охотники нашли их очень быстро. А если так будет и в этот раз? Пять дней назад им повезло, но на сегодня, возможно, запас удачи уже исчерпан, и так пока что всё складывается сравнительно удачно: Морика спешила, и потому оставила нож, и не заглянула в деревню, где — чутьё должно было ей подсказать это! — были оборотни.
Морика… При мысли о ней у Веглао внутри, между рёбер, разворачивалось, как облако пламени при взрыве, цепенящее и жгучее чувство. Она боялась её, и сейчас улепётывала от неё подальше, а глубоко в душе чувствовался укол сожаления: почему она слаба, а Морика сильна, почему она не может быть взрослой, храброй и беспощадной, такой, которая не стала бы бежать от опасности, которая усмехнулась бы и зашагала вслед за мучительницей, чтоб раздавить эту гадину? В этот момент Веглао вдруг с каким-то злым вдохновением осознала: она не просто хочет, чтобы Морика умерла, она хочет её убить своими руками.
Вскоре впереди замаячил длинный силуэт указателя. Дойдя до него, ребята ненадолго остановились. Возле указателя дорога разделялась на три ветки. На дороге, по которой они шли, трава ещё была примята колёсами недавно проехавшего автомобиля. Его следы были видны сквозь пелену редеющего тумана. Они уходили вправо — охотники на оборотней ехали с юго-востока. Дорога, уходящая влево, была почти не видна из-за жухлой прошлогодней травы — ей давно не пользовались.
Указатель представлял собой длинную растрескавшуюся жердь, к которой были прибиты три короткие доски с заострёнными в форме наконечника стрелы концами. Они указывали в трёх направлениях. Туда, откуда пришли друзья и где находилась заброшенная деревня, указывала доска с надписью «Эглен» — так назывался небольшой город, находящийся чуть севернее отсюда. Кому-то некогда было не лень зачеркнуть слог «Эг» двумя косыми линиями и вырезать поверх букву «Ч». В ту сторону, откуда навстречу своей смерти приехали охотники, смотрела доска с надписью «Увик» — это был город неподалёку от Станситри, где находились лучшие в Бернии кожевенные фабрики. Заброшенная дорога, если верить указателю, вела в некое место под названием Тенве — и прямо к Лесистым горам.
Октай обернулся к Веглао, поправляя лямку мешка.
— Пойдём туда? — спросил он, кивая в сторону Тенве. Утренний ветер шевелил его тёмные с проседью волосы.
— Да, — кивнула Веглао, и они зашагали по дороге. Как раз в это время синий гребень Лесистых гор потонул в золотом сиянии — взошло солнце. Его лучи заблестели на стеблях и листьях мёртвой травы по обеим сторонам дороги, на волосах и лицах путешественников. Веглао вдруг ощутила душевный подъём: солнечные лучи, осветившие всё вокруг и придавшие этой безлюдной местности, которая раньше, вероятно, была полем, радостный вид, слегка притупили воспоминания об оборотнях, крови и свежих трупах.
