Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Алекс, в "Бархате" взрыв. Никто не пострадал, только подсобку разнесло. Этот мерзавец, он мне звонил, представляешь?
— Так, подожди… ты в клубе? И кто звонил?
— Франк! Тот, из Лютеции. Венсан арМоаль, чтоб его… Он мне позвонил, а через пару минут — взрыв. Алекс, ты приедешь? Здесь полиция и журналисты. Первые пока не пускают вторых, но я не знаю, как долго…
— Сейчас, — ровно отозвался Алекс. — Я приеду прямо сейчас. Жди меня, ни с кем не разговаривай, журналистов на территорию клуба не пускайте. Буду через полчаса.
Тихий вечер с разговорами, боуги их побер-р-ри. Логические выводы, интимные игры… Слава всем богам, Анри в порядке. И жертв нет… Что же ты за тварь такая, арМоаль из Лютеции? Пора познакомиться с тобой поближе.
Торопливо одевшись, Алекс кинул в карман фониль, вылетел из комнаты и сбежал по лестнице. Написал записку Эвелин с просьбой отвезти утром Маред в Лунден. Хотелось это сделать самому, но сейчас главное — Анриетта. Мало ему Мэтью Корригана — еще добавилось. А может, все это — звенья одной цепи? Выясним… Вот знал же, ночные звонки к добру не бывают.
Глава 17. Юнги на борту
Утром ее разбудила лично тье Эвелин. Постучала в дверь, окликнула, пообещав прислать горничную через четверть часа, и Маред заполошно вскочила с постели, решив, что проспала. Работа же! Первый день в конторе, Бригита милосердная и строгая! Но взгляд на фониль немного успокоил: умное устройство показывало только семь утра. Но душ, одевание, прическа… Без горничной точно не справиться. А еще дорога! И повезет ее, конечно…
Маред судорожно вздохнула, приложив ладони к горячим спросонья щекам. После вчерашнего встретиться с лэрдом казалось просто невыносимо. Она помнила жар в теле, почти болезненное возбуждение, желание чего-то непонятно, дико неправильного, но такого сладкого… И даже стыд не мог заглушить эту смесь переполнявших ее чувств и ощущений.
Неужели Монтроз прав, и она действительно такая порочная? Да нет же, она спала с мужем, и это было совершенно не так. Иногда немного противно, но обычно — спокойно и уютно, особенно когда Эмильен исполнял супружеский долг и ласково обнимал ее после. Воспоминание о муже отозвалось привычной тупой болью. Да, ему бы никогда не могло даже в голову прийти относиться к ней так… развратно? Откровенно? Для Корсара же не просто не существовало пределов нравственности. О нет, лэрд их прекрасно видел и с тем большим удовольствием нарушал!
Накинув халат, она добралась до ванной, морщась от неприятных ощущений внизу живота, упрямо включила холодный душ. Сразу стало легче, исчез смущающий ее жар, да и голова прояснилась. Дожидаться, пока тело присмиреет, пришлось несколько минут, Маред даже замерзла под ледяными струями, покрывшись гусиной кожей. Не включая горячую воду, чтобы сохранить этот озноб, вытерлась и вернулась в комнату, где пара горничных уже дожидалась ее с идеально выглаженным платьем и всем нужным для прически.
Рубашка, новый корсет, придавший фигуре непривычно соблазнительные формы, панталоны и тончайшие шелковые чулки, которых Маред точно не покупала. Чулки горничная при ней вытащила из коробки магазина, и Маред только зубы стиснула, решив не начинать день в выяснения отношений с лэрдом. Хватит, вчера уже выяснили… Шелестящий ворох синего шелка лег на плечи, скользнул дальше, обтекая ее от шеи до щиколоток. Горничные Монтроза свое дело знали безупречно. Пока одна застегнула дюжину маленьких стеклянных пуговок на лифе и длинных манжетах, плотно облегающих руку до локтя, вторая расправила складки на юбке, красиво ее уложив, и поставила перед Маред начищенные до блеска туфельки.
— Тьена изволит присесть?
Первая горничная подхватила расческу, вторая уже суетилась с щипцами для завивки над крошечной жаровней.
Маред сунула ноги в туфли и покорно присела на стул, расправив юбку, и девушки принялись колдовать над ее головой, сначала молча, а потом, перестав опасаться ее неодобрения, все чаще перебрасываясь словечком.
— Ах, какие у тьены волосы, — восхищенно произнесла та, что была постарше, крупная девица с простым круглым лицом и тоже весьма недурной косой.
— Одно удовольствие укладывать, — поддакнула другая, рыжая и веснушчатая. — Тьена хочет франкские косы или что-нибудь другое?
— Что угодно, — смущенно буркнула Маред. — Только заколите плотнее, чтобы не рассыпалось.
— О, греческий узел! — оживилась горничная. — Тьена будет великолепна!
Пока Маред в отчаянии думала, что сейчас ее причешут, как на бал, девицы взялись за дело. Запахло горячими щипцами, вокруг ее головы летали проворные руки, расчесывая, завивая и укладывая.
— Готово! Посмотрите, тьена…
Маред встала, подошла к зеркалу, вглядываясь в идеальную поверхность стекла, где отражалась… не она. Девушка в зеркале была моложе нее на несколько лет и вызывающе красива. Еще в магазине синее платье преобразило Чернильную Мышь почти до неузнаваемости, сейчас же преображение завершилось. Мягкий пышный узел на затылке открыл шею, сделав ее трогательно горделивой, несколько коротких завитых прядок подчеркнули овал лица, привлекая внимание к губам, на уровне которых как раз оказались кончики. В просветы темно-синего же кружева, закрывающего грудь и шею, виднелась смуглая кожа, и Маред, как во сне, потянулась за серебряным платком, так и висящим на раме зеркала. Тот поблескивал в лучах падающего сквозь легкие шторы солнца, и прикоснуться было… Нет, не противно, но…
Проклятый Корсар настаивал именно на нем! Узел, несмотря на неловкость Маред, получился с первого раза: перед глазами, как наяву, стояли пальцы Монтроза, медленно и красиво завязывающие на нем платок. Серебряный атлас лился родниковой водой… Не мешало даже то, что сейчас она смотрела в зеркало, повторяя движения в другом направлении: все, что вчера делал лэрд, отпечаталось в памяти намертво. А еще его запах, голос, тепло мучительно близкого тела и наглые прикосновения…
Маред зло передернула плечами, сбрасывая очарование. Это была не она. Это была женщина, способная хотеть, чтобы лэрд Монтроз вчера завершил начатое. Женщина, способная спать с ним ради карьеры и даже получать от этого удовольствие. Женщина, вполне способная разбить кому-нибудь сердце… Оставалось надеяться, что и в "Корсаре" эта женщина сможет работать успешнее, чем Маред, замирающая при мысли о таком окружении, как и положено Мыши в обществе хищников. Только бы не забыть, что она не настоящая, что это лишь маска для защиты.
А Монтроза дома не оказалось! Спустившись в столовую в шелесте шелка и благоухании духов, тоже принесенных горничной, Маред оказалась в обществе Эвелин, с улыбкой поставившей перед ней воздушный омлет с маслинами, свежей зеленью и, судя по запаху, сыром. И кофе! Божественно сваренный кофе… Маред сглотнула слюну, взяла вилку и нож.
— У вас еще двадцать минут, тье Уинни. Потом я отвезу вас в Лунден.
— А… его светлость?
— Его срочно вызвали ночью. Знаете, поверенные иногда похожи на докторов: сохранение тайны и готовность помочь в любое время. Мы поедем в экипаже.
Доедая тающий во рту омлет, хрустящие тосты с медом и джемом и запивая их кофе, Маред блаженствовала. Теперь она вряд ли увидит Монтроза до вечера. А если и встретит его, то в конторе, где лэрд не позволит себе ничего лишнего. Как мало, оказывается, нужно для счастья! Еще бы избавиться от воспоминаний, как вела себя вчера.
В экипаже Эвелин почти все время молчала, и этом Маред тоже была рада. В голове крутились мысли о том, как она едва не попросила Монтроза, чтобы тот продолжал. А потом сама — сама! — у двери потянулась к нему за поцелуем. Да что же это за сумасшествие такое?! Не может ведь лэрд быть прав, утверждая, что в разврате нет ничего постыдного. Не может — и все тут. Но почему тогда это так приятно?
Все, хватит… Маред повернулась к открытому окну легкой двухместной кареты, чтобы ветерок овевал загоревшиеся уши и щеки. Глупо врать себе самой, в этом лэрд, увы, прав. Ей нравится то, что он с ней делает. Не все, конечно, но то, что каждый раз вызывает стыд, потом все равно переходит в горячее и сладкое томление, которое хочется утолить, как жажду. Наверное, она все-таки порочна. Придется просто жить с этим знанием. Но как быть с Монтрозом? Вчера он настойчиво утверждал, что не думает о Маред, как о продажной женщине. И был довольно убедителен… Только вот лэрду выгодно это говорить, чтобы приручить ее, доказать, что нет ничего плохого в удовлетворении желаний, приучить к себе и своим потребностям… Или невыгодно? Он ведь сам дал понять еще при первой встрече, что продажная любовь, как у той танцовщицы, ему не слишком интересна. Так зачем ему развращать Маред, если она как раз привлекла его неиспорченностью? Или нет?
