Поход Армии Проклятых - Борисенко Игорь Викторович (книги онлайн полные версии txt) 📗

Две внезапные перемены

В каком-то смысле жизнь Соргена в последнее время стала не очень приятной. Он с жалостью вспоминал последний год, проведенный на юге: путешествия в паланкине из одной гостиницы в другую, изысканные обеды, дорогие одежды… Праздность и благословенная лень, прерываемая лишь иногда, да и то ненадолго. Поход, начавшийся месяц назад, как назло, сыпал сплошными невзгодами. С тех пор, как он начался, Сорген по-настоящему отдыхал разве что на борту "Благочестивых намерений", два коротких дня. Сухая степь, горы, пустыня, опять горы и марш по враждебной стране. Седло, жесткая постель в походном шатре и простая, грубая пища.

Три последних дня и вовсе выпивали из него силы до дна, без остатка. Проклятый шторм, во время которого он опрометчиво решил полетать, затем визит в Делделен, где его никто не собирался встречать с распростертыми объятиями; когда же он «подружился» с местными пиратами, пришла новая угроза. Пока Сорген находился в беспамятстве, с востока к городу подошла огромная по здешним меркам армия – более тридцати тысяч бойцов, главным образом, наемников из разных племен Лейды. Костяком служили отряды царя Зурахата Ислинтиуса и владетельного князя Дизары, Моссоя.

С одной из лодок, ловившей рыбу в море, видели конные авангарды этой «великой» армии. Посланные позже разведчики обнаружили, что противник подобрался уже на пять льюмилов (льювов, если по-местному) и выставляет заслоны, чтобы никто не мог вырваться из Делделена. Создавалось впечатление, что вражеская армия собирается взять пиратов в осаду. Это немало озадачило Колокольчика: в его городе не было ни стен, ни каких-либо других защитных сооружений. Тридцать тысяч врагов могли смести Делделен в море без особых усилий, так как им могла противостоять армия, в лучшем случае, в пятнадцать раз меньшая.

Недолго думая, Колокольчик решил погрузить своих пиратов на корабли и удрать – очень даже разумное решение в данном положении. Однако, ближе к полудню разыгралась жестокая буря, поднявшая волны высотой в несколько саженей. Несколько посудин сели на мель, потому что их сорвало с якоря и утащило вверх по реке. Пираты, столпившиеся на улицах вместе со всеми остальными жителями, не отважились грузиться на корабли: после полудня шторм утих, но волнение еще было очень сильным. Никто не смог бы выйти из устья без помощи буксиров. Враги был где-то рядом; стоило небу расчиститься, на низкие утесы, сжимавшие речную долину, высыпали лейденские лучники. Спасаясь от стрел, пираты в панике бросились прятаться в домах, сараях, за заборами. Лейденцы сменили простые стрелы на горящие – и деревянные крыши халуп стали вспыхивать одна за другой. Кораблям тоже досталось. Команд на них не было, тушить их никто не пытался, поэтому скоро удирать от врага было не на чем. Пираты покинули дома, ставшие ловушками, и теперь носились по улицам, под изредка посвистывавшими стрелами. Кочевники стреляли редко, словно экономя боеприпасы, или же они просто считали, что морские разбойники, пойманные на суше, сами передавят друг друга в панике? Жители Делделена, как обезумевшее овечье стадо, метались по узким проходам между домами, не зная, где найти спасение. Взрослых мужчин в этой толчее не давили, а вот тех, кто послабее – стариков, детей – сколько угодно.

Через некоторое время с севера, на нескольких ведущих в холмы тропах показались отряды всадников с обнаженными мечами. Они двигались неспешно, зная, что враги уже никуда не денутся и организовать сопротивление вряд ли смогут. Испуганная, лишенная какого бы то ни было духа и желания драться, толпа на улицах Делделена была обречена.

Впрочем, один человек не пытался бежать, не заламывал руки и не ревел от безысходности. Сорген едва успел перекусить после того, как очнулся и узнал, что происходит рядом… Чувствовал он себя по-прежнему ужасно: не выспавшимся, уставшим, больным и злым. Очень злым. Жизнь, чтоб ей пусто было, требовала от него все новых и новых подвигов! Еще вчера он думал, что вербует себе хорошего помощника для прорыва на север – в лице Колокольчика и его людей. Теперь же все выходило наоборот. Не они, а он должен был помогать пиратам решать их проблемы. В данный момент нужно было в одиночку разбить целую армию – ни больше, ни меньше.

Не сказать, чтобы это было для Соргена в новинку, однако, раньше он имел дело с южными людьми, которые к войнам были, мягко говоря, не склонны. У них не было стоящих волшебников. Здесь же… Сорген вспомнил Сокола и поежился. Что, если сейчас ему на голову свалится еще один? Тем не менее, пока он не собирался бежать – это всегда успеется для того, кто умеет летать. На всякий случай он распахнул полы подаренной Колокольчиком стеганой куртки и осмотрел подкладку рубахи: перьев там было еще достаточно.

Крыша дома Колокольчика была единственной, покрытой листами бронзы, а не деревянными плахами. Сорген стоял на ней, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Во дворе около сотни пиратов во главе с самим Колокольчиком готовились подороже продать свою жизнь. Главарь впервые появился перед своими людьми без маски. Кожа на лице у него была белой и нежной, как у новорожденного; голова блестела на солнце идеальной круглой лысиной, а уши казались маленькими и высохшими. Судя по тому, как сторонились Колокольчика остальные – кроме семерых, щеголявших такими же голыми черепами – без маски он им казался еще страшнее, чем в ней… На сей раз бывший король страны с Родником Счастья вооружился не коротким мечом, а массивным гарпуном, а также надел кое-какие доспехи. У остальных вооружение было одинаково неподходящее для схватки с конным противником: абордажные мечи с широкими лезвиями и без гарды, короткие топоры, маленькие круглые щиты. Против кочевников у них мало шансов, даже если они станут действовать из-за каменной ограды, – подумал Сорген. – Эти мне тоже не помощники.

Быстро пожалев в очередной раз, что ничего не знает о судьбе своей армии, колдун начал действовать. Он снял с пояса твердый кошель из деревянных планок, наклеенных на ткань. В нем было семь отделений; в одном из них находилась мазь бледно-желтого цвета. Никогда раньше Сорген ею не пользовался, так как она больше подходила для каких-нибудь мелких мошенников. Стоило покрыть этой мазью какую-то вещь, например, монету – через определенное время после того, как ее отдали, она возвращалась к прежнему владельцу. Еще для задуманного колдовства нужна была частичка тела или одежды кочевника. Взять этого сейчас было неоткуда, а потом уже и незачем. Сорген решил попытаться обойтись так; взяв ножик и опустившись на колени, он нацарапал на крыше примитивный рисунок лучника. Вместо стрелы уродливый человечек готовился спустить волнистую руну. Смазав ее мазью, маг нарисовал линию полета: вперед, потом большая петля и возвращение к хозяину. После того, как рисунок был окончен, Сорген закрыл глаза и прочитал заклинание:

– Дегас, соврафел нам безре [9]! – разум уже представлял себе, как наяву, сотни стрел, вспоровших небо, а затем взбунтовавшихся, повернувших и набросившихся на не успевших даже испугаться лучников. И не только на них! Стрелы летят во все стороны, словно разозленные осы, и жалят все, что попадет по пути – конников, их лошадей. Сорген почувствовал, как от напряжения все мышцы его тела скрутило в жгуты. Застонав от боли, он открыл глаза. Враги на утесах вокруг Делделена, словно заразившись страхом от его улиц, тоже предались панике. Несколько лейденцев вместе с конями катились вниз по склонам, еще больше валялись наверху. Раненые, хромая и зажимая раны руками, пытались ковылять прочь, однако, здоровые были шустрее них. Конники пришпоривали скакунов, пешие бросали луки и улепетывали без оглядки. Над рекой повис протяжный, глухой вой.

Это была большая, но не полная победа. Колокольчик и его люди, видевшие поверх заборов удиравших лучников, радовались – они не видели отряды конницы, приближавшиеся с севера. Лейденцы уже ворвались на улицы и начали избивать попадающихся на пути горожан и пиратов. Сорген нахмурился, придумывая, что же с ними такого сделать… затратив поменьше сил, потому как, кроме впечатлительных кочевников, есть еще армия Зурахата и колдуны, которые до сих пор еще себя никак не проявили. Появятся, куда же без них.