Кольцо Стрельца - Мэй Джулиан (полные книги .txt) 📗
– Еви…
– Не смей меня так называть! – крикнула она.
– Мадам старший исполнительный директор, – сказал я, – если бы президент «Оплота» был полуклоном, подумайте сами – не постарался бы он посадить своих шпионов первым делом в Отдел внутренней безопасности? Неужели вы так быстро забыли нашего приятеля-перебежчика Олли Шнайдера? Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Как вас шокирует подобное открытие. Джоанна показала мне записи с участием моего двойника. Он в самом деле очень убедителен. Чемпион корпоративной команды – именно такой человек, каким вы с Симоном надеялись и молились сделать меня после долгого процесса. Воплотитель семейных надежд, которые я так часто растаптывал в прошлом. Но в глубине сердца вы оба знали, что настоящий Асаил Айсберг никогда таковым не станет.
– Ничего подобного! – отрезала Ева, но, похоже, что ее каменное упрямство слегка пошатнулось.
За исключением Сэма Ямамото, который что-то тихо наговаривал в пишущий микрофон своего компьютера, директора «Оплота» внимали нашей с Евой перепалке с выражениями, сменявшимися от глубокого изумления к полному недоумению.
Я спросил сестру:
– Не хочешь ли ты, чтобы всю верхушку «Оплота» протестировали на ДНК независимые эксперты? Всех директоров, включая твоего так называемого брата Асу?
Она вздернула подбородок и холодно улыбнулась.
– Непременно. Я лично прослежу за этим – после утвердительного голосования о халукских колониях.
– Черта с два! – с неожиданной яростью вскричал Адам Станиславский.
– Не пытайтесь меня запугать, председатель, – огрызнулась Ева. – «Оплот» – моя корпорация, а не ваша, и я не собираюсь ставить под угрозу ее интересы. Если мое решение вас не устраивает, можете продать свою часть акций, мы с удовольствием ее откупим.
– Ох, Еви, – горько выговорил я. – Ты что, решила предать забвению все свои прежние подозрения насчет халуков, все их предательства и страдания, которые ты сама от них вынесла? Я уж не говорю о том, что Содружество Планет Человечества сейчас в смертельной опасности…
– Нет ни одного удовлетворительного свидетельства враждебности халуков по отношению к человечеству, – утверждала Ева. Голос ее стал ровным, почти лишенным выражения. – Настоящий Асаил Айсберг это подтвердил, ко всеобщему удовольствию.
– Под психотронным контролем?
– Не говорите глупостей.
– Кто он? – неожиданно спросил Симон.
Все посмотрели на моего отца. Тот указывал дрожащим пальцем на меня и дышал часто, как после долгого бега.
– Если ты – Аса, кто этот хитрый ублюдок, который всем нам натянул нос?
– Это Алистер Драммонд, – ответил я.
– Ложь! – вскрикнула Ева.
Остальные директора замерли, как громом пораженные. Худое лицо Симона скривилось от горя.
– Отключи маску анонима, ты! Сию же минуту, черт побери! Если ты мой сын, я об этом узнаю!
– Может, и нет, папа, – предостерег я. – Халуки хорошо обработали меня в дистатическом контейнере. – И повернулся к сестре: – Так же, как некогда они сделали с тобой, Ева. Помнишь – как-то раз на планете Крават.
– Довольно трепаться, черт возьми! – сказал Симон. – Покажи свое лицо!
– Что же, хорошо.
Я стянул свои рукавицы и отключил маскировочное поле.
Вот уж скандал так скандал.
Пока вулкан криков еще не кончил извергаться, я снял анорак и подал его Джоанне, все еще стоявшей рядом со мной. И шепнул ей на ухо несколько слов.
– Ты уверен? – переспросила она.
– Следи за ним. Отойди к бару с напитками. Не думаю, что существует реальная физическая опасность, но все-таки не своди с него глаз ни на минуту. Я не смогу ничего сделать, пока будут длиться тесты. Мне придется положиться на тебя. Ты справишься?
Она крепко прижала к себе мой анорак.
– Да.
Адам Станиславский терпел шум и крики не долее нескольких минут. После чего громко приказал:
– Довольно!
В наступившей тишине Гюнтер Экерт выговорил:
– Главный суперинтендант Манган. Пожалуйста, подтвердите своим аппаратом ДНК этого… человека.
– Сейчас, – отозвалась Беа, придвинула аппарат к моему сиденью и принялась за работу.
Джоанна тем временем наливала себе кофе. Симон тяжело осел на своем стуле, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами. Лицо Евы оставалось непреклонным. Адам Станиславский прошел во главу стола и тихо говорил с Гюнтером Экертом и Джоном Эллингтоном. Миллстоун, Скрантон и Сэм Ямамото сидели молча, с выжидающими лицами. Криста Вензель встала с места и подсела ко мне так, чтобы видеть дисплей тестирующего аппарата.
Через несколько минут машина подтвердила мою личность.
– Теперь я предложила бы вам воспользоваться психотронным аппаратом, если позволите, – обратилась ко мне Вензель и улыбнулась углами губ. – И даже если не позволите.
Я покорно позволил подключить к себе сенсоры. Когда детектор лжи заработал, я почувствовал неприятное жжение, как если бы внутри моего черепа завелся пчелиный рой. Вензель задала только один вопрос:
– Вы в самом деле Асаил Айсберг?
– Да, – ответил я.
Шпок. Миг полной темноты. Боль.
Вензель смотрела, как Беа нажимает какие-то кнопки. Внимательно воззрилась на дисплей, кивнула и обратилась к остальным:
– Этот аппарат тоже подтверждает его личность. По-моему, у нас нет иного выхода, кроме как экспериментально принять показания тестов в ожидании подтверждения независимых экспертов. Я собираюсь так поступить и ищу среди вас поддержки.
– Я поддержу решение технического директора Вензель, – сказал Джон Эллингтон.
– Голосующие «за», поднимите руки, – попросил Гюнтер Экерт.
Эллингтон, Криста Вензель, Тора Скрантон.
– Кто против?
Ева, Калеб Миллстоун и – черт! – Сэм Ямамото. Я взглянул ему в лицо. Он пожал плечами.
– Симон, а вы? – спросил Экерт. – Вы воздерживаетесь?
Старик поднял голову. По щекам его текли слезы. Он обратился ко мне:
– Это убьет «Оплот», ты же сам знаешь. После всего, что нам пришлось выстрадать. Остальные концерны просто растопчут нас за отказ от халукского торгового договора.
– Нас ожидают тяжелые времена, папа, – ответил я. – Всех нас, не только концерн «Оплот». Алчность и тупость «Ста концернов» привела все человечество на грань гибели. Я собираюсь сообщить об этом прессе сегодня днем, а потом подтвержу свои заявления в Совете. Что бы ни решил совет директоров, я не позволю халукам и Алистеру Драммонду победить.
Зеленые глаза Симона блеснули прежним огнем.
– А после всего этого ты будешь с нами работать?
Я помедлил, понимая, о чем именно он просит. Вздохнул.
– Да, буду, старый ты шантажист. Если переживу эту чертову заварушку.
– Тогда я голосую «за», – сказал Симон.
Ева замотала головой.
– Ох, папа! Что же ты сделал?!
– То, что должен был сделать, – холодно ответил тот. – Да ты сама знаешь, малышка! «Оплот» больше не твое дитя, так же, как и не мое. Не забывай об этом.
Да, вот отцовской стервозности вирус не подпортил. Так же, как и его здравого смысла.
Гюнтер Экерт тронул экран компьютера, стоявшего перед ним на столе.
– За отсутствием секретаря заседания, я собираюсь занести в протокол наше решение. – Он пробежал взглядом по всем присутствующим. – Сложилась довольно тяжелая ситуация. Наше недавнее избрание Асаила Айсберга на посты президента и синдика объявляется аннулированным…
– Вовсе не обязательно, – вмешался я. – Вы избрали Асаила Айсберга. Я – Асаил Айсберг. Я принял эти назначения и до сих пор являюсь членом совета директоров, по праву принадлежащей мне четвертой доли акций. – И, отметив, что исключить меня из правления по этой причине невозможно, я обратился к Ямамото: – Согласны ли вы с моим утверждением, мистер главный юридический директор?
– С юридической точки зрения вы правы, – невозмутимо отозвался Сэм. – Хотя я сомневаюсь, что вас хоть кто-нибудь поддержит.
– Ты не можешь так поступить! – воскликнула Ева. – Не имеешь права!
Я не ответил, печально размышляя, как это Алистер Драммонд смог так быстро превратить умнейшую, решительную женщину в обманутую дурочку. Похоже, Симон был прав, и она воспринимала концерн как человека с собственной жизнью. Юридически это примерно так и есть – но морально вовсе нет. Уж поверьте юристу.
