Тысяча Имен - Векслер Джанго (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
— Сэр, — упрямо проговорила она вслух, — со всем почтением к вам и сержанту Дэвису… по–моему, это не самое лучшее решение. Я ровным счетом ничего не смыслю в сержантском деле.
— Думаю, в нем нет ничего сложного, — отозвался капитан, — а иначе как бы справлялись с ним сами сержанты?
Он сел чуть вольготнее, явно ожидая, что Винтер усмехнется его шутке, однако лицо ее осталось неподвижным, как камень. Капитан вздохнул.
— Тебе станет легче, если я скажу, что в каждой новой роте есть свой лейтенант? Вряд ли твои обязанности будут столь… всеобъемлющи, как у сержанта Дэвиса.
Нехватка лейтенантов была постоянной проблемой Колониального полка. Порой казалось, что полк предназначен в первую очередь для того, чтобы служить свалкой для тех, кто безвозвратно загубил свою армейскую карьеру, но не зашел настолько далеко, чтобы его с позором выгнали со службы или что похуже. Лейтенанты, которые большей частью происходили из хороших семей и были достаточно молоды, чтобы устроить свою жизнь и вне армии, почти всегда отказывались от назначения. Подавляющим большинством рот управляли сержанты, которых в полку всегда хватало с избытком.
От этого сообщения Винтер и впрямь стало легче, однако не настолько, чтобы изменить свое решение. На протяжении трех лет она изо всех сил старалась держаться подальше от других солдат — по большей части жестоких ублюдков. При мысли о том, что придется стоять перед строем из ста двадцати таких ублюдков и отдавать им приказы, — при одной только мысли об этом Винтер хотелось найти глубокую нору, забиться в нее и больше не высовывать носа наружу.
— Сэр, — начала она чуть охрипшим голосом, — я все же считаю, что…
Терпение капитана Д’Ивуара иссякло.
— Ваши возражения приняты к сведению, сержант, — отрезал он. — А теперь надевай эти чертовы звездочки!
Дрожащей рукой Винтер сгребла булавки и попыталась закрепить их на плечах. Мундир у нее был неуставного образца, без погон, и капитан, понаблюдав с минуту за ее безуспешными стараниями, тяжело вздохнул.
— Ладно, — сказал он, — просто забирай эти штуки и уходи. У тебя есть вечер на устройство личных дел. Рассылать новых сержантов по ротам мы начнем с завтрашнего утра, так что будь наготове, когда услышишь сигнал. — Он окинул взглядом стол, отыскал клочок бумаги и нацарапал на нем несколько слов. — Отнеси это Родсу и скажи, что тебе нужен новый мундир. И ради всего святого, постарайся выглядеть поприличней. Господь свидетель, этот полк и так похож на скопище оборванцев.
— Есть, сэр.
Винтер сунула булавки в карман и встала. Капитан махнул рукой: ступай, мол, — и Фиц, тотчас возникший рядом с ней, проводил ее к двери.
Когда они вышли в коридор, он одарил Винтер очередной улыбкой:
— Примите мои поздравления, сержант!
Винтер молча кивнула и неверным шагом вышла под палящее солнце.
Глава вторая
Старший капитан Маркус Д’Ивуар сидел за самодельным письменным столом и размышлял о вечных муках.
Церковь утверждала — верней, утверждал Эллевсин Лигаменти, но, поскольку он был святой, это практически одно и то же, — что если после смерти человека груз его грехов перевешивает число богоугодных поступков, то умерший обречен на пребывание в своем личном аду. Там он претерпевает муки, которые воплощают в себе его наихудшие страхи, равно как и характер его беззаконных деяний, — таков замысел Божий во всей его беспощадной насмешке. Маркус не думал, что в его случае Всемогущему придется особенно напрягать воображение. Он сильно подозревал, что его ад окажется до отвращения знакомым.
Бумаги. Гора, лавина, груда документов, которые надо прочесть и подписать, и нет им конца. И нависшая над каждым листком тень страха — этот клочок бумаги был всего лишь расписанием рытья отхожих мест, но следующий может оказаться важным. По–настоящему, жизненно важным, таким, что историки будущего станут качать головами и приговаривать: «Если бы только Д’Ивуар прочел это донесение, все остались бы живы». Маркус уже подумывал, что на самом деле умер, только сам не заметил когда и как. Может, ему удастся выпросить краткосрочный отпуск в каком–нибудь соседнем аду. Перспектива провести пару миллионов лет, корчась под раскаленными кочергами демонов, все больше казалась ему приятной сменой обстановки.
В довершение худшего Маркус даже не был обязан возиться с бумагами. Он мог сказать: «Фиц, займись этим, хорошо?» — и молодой лейтенант охотно исполнил бы его просьбу. И даже улыбался бы при этом! Поступить так Маркусу мешала дурацкая гордость и все тот же страх, что в недрах бумажного моря затаилось нечто жизненно важное, то, что он вот–вот упустит.
Вернулся Фиц, выпроводив из кабинета очередного свежеиспеченного сержанта. Маркус откинулся назад, вытянув под столом длинные ноги и чувствуя, как похрустывают позвонки в затекшей спине. Правая рука ныла от боли, а на большом пальце вызревал волдырь.
— Скажи, что это был последний, — пробормотал он.
— Это был последний, — послушно произнес Фиц.
— Но ты говоришь это только потому, что я велел так сказать.
— Нет, — ответил лейтенант, — это и в самом деле был последний. И как нельзя вовремя. Сигнал флотилии сообщает, что полковник отправляется на берег.
— Слава богу!
Всего лишь год назад, до того как Бен Варус отправился в погоню за собственной смертью, Маркус мог бы сказать, что хочет командовать полком. Вот только это было в совсем другой жизни, когда Хандар представлял собой сонное захолустье, а от солдат Колониального полка требовалось только торчать по торжественным случаям за спиной у принца, являя собой символ вечной дружбы между троном Вермильона и Орбоанской династией. До того как банда священников и сумасшедших — ничем, по мнению Маркуса, друг от друга не отличавшихся — заразила местное население мыслью, что ему будет во благо избавиться от обоих.
С тех самых пор Хандар стал пренеприятнейшим местом для всякого, кто носит синий мундир, а Маркус пребывал на грани срыва, с вечной сухостью во рту и желчной горечью в бунтующем желудке. Ему казалось невероятным, что через несколько минут он снова станет подчиненным. После того как он передаст командование полком совершенно незнакомому человеку, его обязанности сократятся до одного–единственного пункта: выполнять приказы. Этот пункт казался Маркусу невероятно притягательным. Конечно, новый командир может и завалить все дело — и наверняка завалит, если судить по богатому опыту Маркуса в общении со всякого рода полковниками, — но, что бы при этом ни произошло, вплоть до того, что фанатично визжащие искупители вырежут под корень весь полк, это будет уже не его, Маркуса, вина. Он сможет, представ перед горним судом, с чистой совестью заявить: «Я здесь ни при чем. Я только выполнял приказ!»
Интересно, подумал Маркус, примет ли такое объяснение Вседержитель. Ну да оно в любом случае окажется обоснованным в глазах Конкордата и Военного министерства, а уж это куда важнее. Вседержителя Маркус боялся гораздо меньше. Господь в безграничном своем милосердии способен простить солдата, сбившегося с пути истинного, а вот Последний Герцог — вряд ли.
Фиц что–то говорил, но Маркус не уловил из его речи ни единого слова. В последнее время он не высыпался.
— Что ты сказал? — спросил он вслух.
Лейтенант, прекрасно осведомленный о состоянии начальника, терпеливо повторил:
— Я сказал, что почти весь личный состав уже на берегу. Кавалерии нет, увы, зато полковник привез по меньшей мере две артиллерийские батареи. Капитан Каанос по одной отправляет роты вверх по склону.
— Хватит ли в форте места, чтобы всех разместить?
Фиц кивнул.
— Мне бы не хотелось выдерживать осаду, но денек–другой мы выстоим.
Последняя фраза была чем–то вроде шутки. Как, впрочем, и сам Форт Доблести. Подобно прочному замку на хлипкой двери, он исполнял свое предназначение только до тех пор, пока незваные гости не пускали в ход силу. Форт был возведен в те дни, когда самую серьезную опасность для укреплений представляли собой катапульты или, может быть, тараны. Отвесные высокие стены были сложены из местного известняка, который раскрошился бы, точно мягкий сыр, под первыми же ударами чугунных ядер. Нападающим не понадобилась бы даже тяжелая осадная артиллерия, — чтобы взять форт, хватило бы и одной полевой батареи, особенно если учесть, что защитникам негде было бы разместить свои орудия для ответного огня.
