Обреченные попаданцы (СИ) - Калинин Алексей Николаевич "lemex31" (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
– Пусти!
– Нет. Дракону не достанется такая прелестница! – восклицает эльф.
Его вес столь тяжел, что она едва может дышать. Его губы скользят по легким волоскам на шее. Когда его зубы смыкаются на гладкой коже в маленьком любовном укусе, она почти кричит.
Она чувствует себя предельно возбуждённой, обжигающей, испытывающей боль и нужду. Его ладонь касается её лица. Средний палец проскальзывает между мягких губ, и она всасывает его, как всосала бы что-нибудь другое, не менее твердое.
Другой рукой он задирает подол её платья, а твердые пальцы безжалостно принимаются исследовать её беззащитные нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. Буйная растительность не смущает эльфа – он ночевал на сеновалах хоббитиц. В то время, как его каменная мужественность толкается в её зад, он вводит палец во влажную ложбину и глубоко вонзает его.
Парася вскрикивает и давит на его руку.
Да, о, да – это то, в чём она нуждается!
Слабые, прерывистые звуки слетают с её губ, когда он умело проскальзывает в неё вторым пальцем, пока не достигает девственного барьера.
Нежно, но твердо, он пробивается сквозь него, покрывает её шею и плечи обжигающими, жадными поцелуями, мешает их с маленькими укусами. Он рвет ту преграду, благодаря которой девушка оказывается здесь. Боль вовсе не мимолетна, как о ней рассказывали более взрослые подружки. Боль обжигает, она раскаленным металлом заливает полость внизу живота.
– Пусти меня! Как же больно! Ой, мама, роди меня обратно!
– Тихо-тихо, милая, сейчас все пройдет.
Эльф снова шепчет что-то на незнакомом языке, и раскаленный свинец моментально остывает. Боль меняется на сладкое наслаждение от его пальцев, двигающихся внутри неё. Горячий рот обжигает её кожу, мощное тело двигается взад-вперед по ней. Остроухий оказывается её самой сокровенной фантазией, превратившейся в реальность. Парыся боится признаться даже самой себе, что мечтала об этом моменте, о мужчине, овладевающим ею так, словно нет на земле той силы, которая может это предотвратить.
«Ничто не может!» – возникает проблеск мысли. – «Ничто, кроме дракона!» С того момента, как она заметила эльфа в приоткрытую дверь, она знала, что это случится. Возможно, это от многочасового нахождения под солнцем, но она почему-то знала, что он будет её первым мужчиной.
Эльф прижимается, толстый и твёрдый, как мифриловое копье, к мягким, нежным складочкам, и с губ Параси слетает беспомощный звук. Она знает, что приближается, но боится, что не сможет его принять.
– Кричи, милая, так будет легче, – напевает Мирралат на ухо, пробиваясь дальше.
– Я не могу, – всхлипывает Парася, когда он начинает проталкиваться внутрь неё. Его давление слишком сильное.
– Тогда пой, – эльф выходит, отступив на тот маленький дюйм, что отвоевал у неё, обхватывает себя рукой и пытается снова, медленно. Хотя она отчаянно хочет заполучить его внутрь себя, её тело противится вторжению. Он слишком большой, а она слишком маленькая.
С едва сдерживаемыми проклятьями он останавливается, потом сгребает плотные складки платья в кучу под её тазом и приподнимает женскую попу выше и как раз под нужным углом. Потом его полный вес снова на ней. Правой рукой эльф обнимает её плечи, другой – бёдра.
Он потирается о неё взад-вперёд между влажных волос до тех пор, пока она не начинает подаваться к нему навстречу. Под новым углом она чувствует себя беззащитной и уязвимой, но откуда-то знает, что так легче будет войти в неё.
Когда она уже кричит что-то бессвязное, он проталкивается внутрь неё, чувствуя, как на него накатывает облегчение. Мужское дыхание с шипением вырывается сквозь стиснутые зубы. Она задыхается, старается изо всех сил вместить пронизывающую толщину его плоти.
Каждый малый дюйм вопит от наслаждения, когда он продвигается всё глубже. И когда она уже точно уверена, что он вонзается до упора, что она заполучает его всего, эльф с грубым рыком делает последний рывок, ещё глубже, и Парася чувствует себя кабаном, надетым на огромный трактирный вертел.
– А ты боялась, милая, –рокочет голос возле её уха. – Теперь я часть тебя.
4.2
Древние боги, он был в ней с того момента, как она впервые увидела его во сне. Правда, тогда он был мускулистым варваром, а не изящным эльфом, но это точно был ОН. Негодный вор, он взломал и проник в неё, взял право бесчинствовать под её кожей. Как она жила без этого? Без этой яростной, неистовой близости, без этого большого, сильного мужчины внутри неё?
– Я буду овладевать тобой медленно и нежно, но когда вознесешься на небеса, я буду насаживать тебя так, как надо мне. Так, как я мечтал об этом с того момента, когда впервые моё копье поднялось к кронам вековых дубов! – шелестит он ей на ухо и продолжает, продолжает двигаться внутри.
Она хнычет в ответ, полыхая изнутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он двигался, делал то, что обещал. Она хочет всего: нежности и дикости, мужчину и зверя.
– Когда я увидел тебя, беспомощную и в цепях, я хотел задрать твою юбку и заполнить тебя собой. Я хотел отнести тебя в дикие леса моего родного Эусвиля, держать тебя в моей постели и никогда, никогда не отпускать, – эльф урчит грубым рокочущим звуком.
Он прерывается и переключается на язык, которого она не может понять, но экзотический говор его хриплого голоса ткет чувственные чары вокруг неё. Он медленно выходит, заполняет её снова, пронзает длинными ударами, мягко пробиваясь вглубь. Его огромный посох будит нервные окончания в таких местах, о существовании которых она даже не знает. Парася ощущает, как новое неизведанное, но такое чудесное, чувство нарастает с каждым уверенным толчком. Однако в миг, когда она уже почти достигает пика острого наслаждения, он выходит, оставив её почти рыдающей от неудовлетворённого желания.
Мирралат входит в неё почти лениво, урча на незнакомом языке. Он выходит, дюйм за дюймом, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не начинает хватать землю полными пригоршнями и пытаться раздавить камни. До тех пор, пока с каждым нежным толчком она не начинает стараться изо всех сил выгнуться к нему под большим углом и удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть высвобождения новых сумасшедших ощущений.
Какое-то время она думает, что эльф продолжает ускользать от неё, потому что он чересчур большой. Потом она поняла, что он намеренно сдерживает её разрядку. Положив руки на её бёдра, он прижимает её к земле всякий раз, когда она стремится выгнуться вверх, не позволяет ей контролировать темп или взять то, в чём она нуждалась.
– Мирралат… пожалуйста!
–Пожалуйста, что? – урчит он ей в ухо, облизывая мягкую мочку.
– Дай мне взлететь под небеса! – хнычет она.
Он хрипло хохочет, рука проскальзывает между её тазом и скомканной тканью под ним, проникает в волосатые складочки и обнажает напряжённый бугорок. Мирралат легонько бьет по нему пальцем, и Парасю словно бьет молнией. С губ срывается стон. Удар сердца, ещё два. Он нежно стукает снова.
– Это то, чего ты хочешь? – говорит он бархатистым голосом. Его прикосновение искусно, мучительно, настоящая пытка.
– Да, – задыхается Парася.
– Тебе это необходимо? – легкое поглаживание.
– Да!
– Еще чуть-чуть, потерпи, милая, – эльф нежно касается подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.
Хлопает по земле ладонями и плотно закрывает глаза. Эти простые слова почти – но недостаточно, проклятье! – подталкивают её к вожделенному краю.
Он прижимает губы к её уху и шепчет страстным, чувственным голосом:
– Если я ещё раз выйду из тебя, то ты умрешь?
– Да, – срывается стон с её губ.
– Это то, что я хотел услышать. Я – твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё.
Мирралат поворачивает её голову в сторону и ловит ртом её губы. Одновременно вонзается глубоко и продолжает вбивать в неё свою плоть. Когда она выгибается к нему, то его язык врывается в ритме с нижней частью тела, проникающей в волосатый овражек наслаждения. Напряжение, бурлящее в теле, неожиданно взрывается, затапливает её самым великолепным ощущением, какое доводилось когда-либо чувствовать. Возникает глубокая дрожь в самой её сердцевине, мышцы живота бьет короткими судорогами. Она выкрикивает его имя, пока забирается на вершину блаженства.
