Визит из невыразимого (СИ) - "Pinhead" (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
— То, что информация гораздо ближе, чем мне казалось. Скажи, ты видел у себя в домашней библиотеке книгу под названием «Unaussprechlichen Kulten» Фридриха фон Юнца?
— Мерлин, да я слова-то такого не выговорю!
— И не надо. Зато я хорошо помню, что видела ее у тебя.
— Так вот зачем ты пришла!
— Конечно. Мне надо пошарить у тебя в библиотеке и попробовать что-то извлечь из этой книги.
— А если там не найдется ничего полезного?
— Есть и другие. «Люди монолита», например. Или «De Vermis Mysteriis». «Книги Хсана».
— Хорошо, и что нам даст это изучение?
— Мы во что бы то ни стало должны понять, что это за ритуал! Простое изучение остатков ничего не дает, я уже пробовала. Ничего похожего никто не знает и не видывал. Хотя то, что появились новые материалы, — она постучала по папке с делом Роули, — это хорошо, больше материалов, больше шансов всё разузнать.
Он уселся за стол и принялся с жадностью есть, улыбаясь в ответ на ее одобрительную улыбку.
— Гарри, я оставлю тебя, хорошо? Пойду, покопаюсь в библиотеке. Чем быстрее я найду книгу, тем лучше.
— Хорошо, но не зарывайся там с головой.
— Ты что, не доверяешь главному специалисту по библиотекам? — шутливо возмутилась она.
Он доверял. Ни у кого не было такого навыка в поисках нужных трудов, как у его подруги. Он как раз успел покончить с едой и приступил к чаю, когда она вернулась, уткнувшись носом в пропахший чуть ли не плесенью абсолютно черный фолиант. Он выглядел до того неприятно, что Гарри даже порадовался, что уже поужинал. От фолианта разило не просто древностью, он порождал ощущение чего-то пакостного, словно клубок червей, и понять, откуда исходило такое странное ощущение, было невозможно. Хотя почему-то оно весьма напомнило ему то, что он чувствовал, находясь рядом с черным пятном.
Гермиона осторожно захлопнула его и положила на край стола. Вид у нее был довольно бледный.
— Ты уверена, что стоит в этом копаться? — осведомился он.
— Не думала, что это окажется настолько… Не думала, что есть книги, которые не стоит читать, — выдавила она из себя.
— Я не ослышался? Это Гермиона только что сказала?
— Да, Гарри, это я. И я… не знаю… мне это не нравится, но другого выхода нет. Понятно одно — ваш мотив мести тут совершенно не подходит. Такими вещами может заниматься либо полностью отчаявшийся человек, готовый на всё что угодно, либо безумец.
— Такой, как Беллатриса, например?
— Нет, не такой. Не просто психопат. Настоящий, стопроцентный безумец!
— Выходит, его цели могут быть вообще какими угодно?
— Вот именно.
— И как же нам быть?
— Накапливать информацию, анализировать.
— А он, тем временем, будет убивать дальше.
— Я именно это и имею в виду.
— То есть, ты хочешь сказать… нам просто надо сидеть и ждать, когда он убьет снова, чтобы понять, как его ловить?
— Да, — сказала она тихо. — И не думай, что мне нравится такой ответ.
— Воображаю себе, как он понравится моему начальнику!
— Боюсь, тут уж ничего не поделаешь.
— И у тебя нет даже ни одного предположения, кто бы это мог быть? Хотя бы приблизительно.
— Ну, для начала этот кто-то должен знать о том, о чем не всякий невыразимец знает. Он должен читать соответствующую литературу, которая в обычных библиотеках не хранится. Я уже намекала тебе на такого, как Волдеморт. Делай выводы.
— Ты считаешь, это может быть кто-то из его сподвижников?
— Возможно — да, возможно — нет. Я постараюсь составить для тебя список кандидатур. Хорошо? — она уперлась подбородком в ладони и зевнула.
— У, Миона, ты сейчас заснешь. Давай-ка, поднимайся и отправляйся домой. Завтра договорим.
— Слушай, а можно я останусь у тебя? Уже ночь, какой смысл будить еще и Рона?
— Э-э, ты уверена, что это хорошая идея?
— Брось, Гарри, Рон уже давно привык, что я могу остаться ночевать на работе.
— Завидую его терпению. Я бы на его месте…
— Что? Ревновал бы? — она озорно посмотрела на него.
— Ага.
— Сказал человек, отпустивший жену в Шотландию на целый учебный год! — она скорчила насмешливую гримаску.
— Ты умеешь убеждать, Миона. Но если твой муж вдруг явится ко мне выяснять отношения…
Она вдруг посерьезнела.
— Гарри, честное слово, прекрати это!
— Хорошо, где тебе постелить?
— На третьем, напротив твоей комнаты. Терпеть не могу эту спальню на четвертом!
— Как в старые добрые времена Ордена Феникса.
— Ага-а, — она снова зевнула, высунув острый розовый кончик язычка.
— Только одно маленькое условие. Вот это, — он встал и поднял со стола книгу и обе папки, — я возьму к себе. А то я тебя знаю. Будешь до утра сидеть изучать. Ну, пойдем уже.
— Не боишься, что я прокрадусь к тебе в комнату и утащу их?
— Эй, эй, что это за вторжение в личное пространство?!
— Помнится, раньше ты меня не стеснялся.
— Помнится, раньше ты не была женой моего друга.
Они оба вдруг замолчали, только лестница скрипела под их ногами. Этот разговор был разгрузочным после такого-то дня, но излишняя игривость почему-то начала смущать.
Он молча постелил ей постель, пока она ходила в ванную, дождался ее у двери, чтобы пожелать спокойной ночи, но вместо этого сказал:
— Я так и не поблагодарил тебя сегодня, Гермиона.
— За что?
— За то, что в очередной раз спасла меня.
— А, ты об этом, — она мягко улыбнулась, теребя халат. — Ну что ты, Гарри, это же наша давняя привычка — спасать друг друга.
Ее розовое после душа лицо со смытым макияжем было сейчас таким родным, таким домашним, что на него разом нахлынула волна нежности.
— Так здорово, что ты есть, Гермиона! — выдохнул он.
Она схватила его за рубашку, привстала на цыпочки и чмокнула в щеку.
— Спокойной ночи, Гарри.
Он кивнул. Она юркнула в дверь, и он не услышал ее шагов. Тогда он сам, первый развернулся и ушел в свою комнату, чтобы не смущать ее.
Упав на постель прямо в одежде, он долго лежал с выключенным светом, понимая, что если и заснет, то только под утро, учитывая, что провалялся в забытьи весь сегодняшний день.
Взгляд поневоле остановился на темном углу, в котором стояла тумбочка, на которой сейчас лежала черная книга. Ее не было видно, но ему казалось, что он ощущает ее со своего места на кровати. Он перевернулся на бок, лицом к стене.
Вся эта история с жуткими книгами и никому не известными письменами выглядела страшно неправдоподобно, но зато прекрасно укладывалась по восприятию с тем, что он чувствовал в коттедже Стреттонов. Это четкое ощущение чего-то нехорошего, мерзкая тайна, скрывающаяся под не менее мерзкой внешней оболочкой кровавого убийства, как будто кто-то бормотал за спиной, визгливо посмеиваясь. А он — аврор, призванный бороться со всякой мерзостью, вынужден просто сидеть и ждать, пока умрет кто-то еще. Терпеть такое положение было почти что невыносимо. Радовало только, что Гермиона с ним, Гермиона ищет, Гермиона старается, а значит, рано или поздно, они опять победят.
Когда его мысли перешли на его подругу, его воображение внезапно разыгралось. Она была совсем рядом, в комнате напротив, и он вдруг явственно представил себе, как она снимает слишком длинный для нее, волочащийся по полу халат его жены, и ложится в постель. Как она лежит там — маленькая, тонкая фигурка, натянув одеяло до самого горла, и плачет…
«Плачет?!»
Какого черта ему вдруг пришло такое в голову?! У нее были все причины, чтобы чувствовать себя довольной. Она получила в свои руки такую грандиозную загадку, а загадки она обожала разгадывать. Тогда почему он так явственно видел перед своим мысленным взором ее слезы? Похоже, сегодняшнее нездоровое состояние наложилось на его мнительность и выдавало всё более странные результаты. Он попытался снова сосредоточиться на мыслях о древних ритуалах, но всё это выглядело слишком вычурно, слишком напоминало странные легенды и совсем не тревожило фантазию.
