Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Даг начал надевать семейное кольцо на указательный палец. Туда, где его некогда носил Бьерн.
Боль, быстрая, яркая и жесткая, пронзила его тело. Удивленный Даг отдернул кольцо. Он отбросил с глаз свои промокшие волосы, и вытянул руку с кольцом, глядя на то с недоумением и упреком. Он был потомком Самулара — как кольцо могло повернуться против него?
Ответ пришел быстро, порождая волну ярости. Он должен был предвидеть это. Он должен был знать, что так и случиться. Кольцо, вероятно, было освящено, посвящено какой-то святой цели. И он, Даг Зорет не мог принимать в этом участия. Самулар был паладином Тира. Даг Зорет был отшельником. Жрецом Цирика.
Повинуясь импульсу, Даг взял висевший на шее медальон. Серебряную звездочку, с крошечным, аккуратным черепом внутри. Пальцами, скользкими от дождя, грязи и собственной крови, он расстегнул застежку, а затем надел кольцо на цепь. Снова застегнув цепочку, он положил медальон обратно к сердцу. Кольцо теперь было надежно спрятано за символом Цирика.
Пусть Тир — если бог справедливости действительно снизошел до слежки за кем-то вроде Дага Зорета — делает с этим что хочет.
Даг свистнул лошадь и резко вскочил в седло. Обратный путь должен стать быстрым, потому что он не сможет носить кольцо долго. Даже сейчас, отделенное от тела слоями красно-черных одежд и легкой эльфийской кольчугой, оно жгло его. Был еще кое-кто, носивший кольцо. В тот давний день, когда дуб рыдал красными листьями над телом Бьерна, последнего достойного сына паладина Тира, он был таким же невинным, как Даг.
Достойный или нет, Даг собирался использовать кольцо. В конце концов, он из рода Самулара. Он восстановил наследие. По-своему и ради собственных целей.
Глава 2
В Глубоководье могли отыскаться и другие крепости — более внушительные и впечатляющие — но Башня Черного Посоха, без сомнений была самой необычной и защищенной.
С тех пор, как около двадцати лет назад Хелбен Арансан взял его под свою опеку, Данила Танн был в башне частым гостем. Последнее время ему казалось, что вызовы архимага участились, а требования, которые он предъявлял к "племяннику" и бывшему ученику росли с каждым днем.
Сегодня Дэн свободно миновал невидимые двери, которые вели сквозь черные каменные стены внутреннего двора, и попал обратно в башню. Как и ожидалось. После этого он прогулочным шагом вошел в деревянные двери кабинета архимага, не потрудившись открыть портал и с небрежностью относясь к любым охранным заклинаниям, которые могли бы здесь присутствовать.
Этой обыкновенной для него заносчивости не осмелился бы подражать ни единый человек в городе. Данила надеялся, что Хелбен воспримет данный жест как намерение остаться вдали от любых дел архимага. Однако он подозревал, что данная небрежность мало чем могла поспособствовать изменению причин его частого присутствия в Башне Черного Посоха.
Разумеется, он опоздал, и архимаг пребывал в необычайно дурном расположении духа. Хелбен Арансан редко выходил из себя. Его сила и влияние были таковы, что дела просто не могли идти вопреки его желаниям. Но сейчас маг метался по комнате, словно угодившая в плен и очень этим расстроенная пантера. В других обстоятельствах Данила нашел бы в том причину для мрачного веселья, но сообщение, полученное им от наставника, было достаточно тревожным, чтобы к тому же терять хладнокровие.
Хелбен остановился и посмотрел на человека, который был его племянником лишь на словах. Сходства между ними почти не наблюдалось. Разве что оба были высоки ростом и готовы на убийство, чтобы защитить друг друга. Архимаг был жестким, мрачным и серьезным. Он носил черные одежды, в отличии от Дэна, который был облачен в украшенные драгоценными камнями, словно на праздник середины зимы, одеяния богатых оттенков зеленого и золотого и носил при себе небольшую эльфийскую арфу. К огромному разочарованию архимага, Данила посвятил себя жизни барда. Это стало постоянным источником раздоров, и будило в Даниле подозрения, что дядя не оставил надежды сделать его наследником Башни Черного Посоха.
Данила признавал, что рассуждения Хелбена достаточно хороши. Если говорить честно — к счастью, событие это случалось с ним крайне редко — с заклинаниями бард управлялся куда искуснее, чем с лютней или арфой.
Поставив свой инструмент на маленький столик, Дэн сделал быстрый и сложный жест руками. Арфа сейчас же заиграла случайную мелодию. Это была веселая эльфийская песня, которая особенно нравилась Даниле.
Лицо архимага нахмурилось.
— Сколько музыкальных игрушек нужно человеку? — проворчал он. — Ты проводишь слишком много времени в этой трижды проклятой школе бардов и пренебрегаешь своими обязанностями.
Молодой музыкант пожал плечами, не обращая внимания на привычный выговор. И ничего, подумал он, что в каждом углу стоят свидетельства собственной художественной деятельности архимага.
Хелбен рисовал. Часто, страстно и без особого таланта. Странно измененные пейзажи, портреты и картины морских просторов висели на стенах или стояли на мольбертах. Незаконченные холсты были прислонены к дальней стене. Запах краски и льняного масла перемешивался с более острым запахом компонентов заклинаний, который долетал сюда из соседней комнаты.
Бард подошел к буфету, где хранилась его любимая картина — почти хорошее изображение красивого черноволосого полу-эльфа — и наполнил стакан эльфийским вином из графина. Вином, что он некогда преподнес Хелбену в качестве подарка.
— Мои обязанности — Новый Оламн, — напомнил он архимагу. — Мы уже говорили об этом. Обучение и поддержка бардов Арфистов — важная задача. Особенно сейчас, когда им так не хватает цели. Кстати, у тебя краска на левой руке.
— Рррр, — архимаг взглянул на запачкавший кожу зеленый мазок, и тот быстро исчез. Схватив лежавший возле арфы маленький свиток, Хелбен бросил его племяннику.
Ловко поймав бумажку, Данила плюхнулся на любимый дядин стул. Архимаг тоже присел. Резные ножки его кресла заканчивались когтями грифона, сжимавшими янтарные сферы. Когти барабанили по шарам, словно нетерпеливые пальцы, полностью отражая настроение Хелбена.
— Сколько волшебных игрушек нужно человеку? — скривился Данила, а затем обратил свое внимание на свиток.
Прошло несколько минут, прежде, чем он смог прочитать и перевести закодированное сообщение. Его лицо окаменело.
— Малхор — лидер сопротивления, командующий боевыми жрецами в Жинтийской крепости, известной как Темный Оплот, — провозгласил он мрачно. — Проклятье! Бронвин и раньше вела дела с подозрительными личностями. Но это просто за гранью.
— Малхор не должен получить то ожерелье, — твердо сказал Хелбен. — Ты должен прекратить продажу и принести мне камни.
Бард поднял брови и окинул взглядом строгое одеяние архимага. Единственным украшением Хелбена были серебряные нити в его черных волосах, да особая полоска белого, затесавшаяся среди аккуратно подстриженной бороды.
— С каких пор в тебе проснулась страсть к антиквариату? — сухо спросил Данила.
— Сам подумай, мальчик! Даже в самой простой форме янтарь — больше чем просто камень. Это единственный канал Плетения. Этот янтарь пришел из Анораха, он — пролившиеся слезы деревьев, настигнутых внезапной и жестокой смертью. Представь себе силу, которая могла потребоваться, чтобы обратить Лес Миконидов в мертвую пустыню. Если хоть один её след задержался в камне, находясь в любой доступной для направления и фокусировки форме, это ожерелье обладает огромным потенциалом. Оно может собирать и передавать энергию… — Хелбен замолк. Дэн заметил, что маг словно увидел эту мысль в новом свете. Поднявшись, дядя снова зашагал по комнате. — Видимо, нам придется понаблюдать за Малхором и его амбициями.
— У нас же столько свободного времени, — пробормотал Данила и изогнул бровь. — Говоря «мы» ты, возможно, имеешь в виду «мы» по-королевски, исключая из планов своего скромного племянника и сообщника?
