Перстень некроманта - Петерсон Андрей Викторович (версия книг .txt) 📗
– Интересно, а где они держали его все это время? – Осси оторвалась от бумаг и сыра и взглянула на Ходу, которая уже справилась к этому времени с поставленной самой себе задачей и теперь безуспешно пыталась развязаться, перекатываясь по поверхности столика, недовольно шипя и со звоном сшибая скляночки и пузырьки, которыми было уставлено трюмо.
Так и не дождавшись ответа, Осси вернулась к бумагам.
«Переустройство пещеры обошлось казне в триста двадцать семь тысяч лидов…»
– Ничего себе!
«…На строительстве было занято более двухсот каменщиков…»
– Прям, стройка века! – Осси поправила челку, вечно спадающую на глаза, и продолжила:
«…Планы Схрона были уничтожены по окончании строительства…»
– Кто бы сомневался!
«…Руководившие строительством… (список на двух страницах) погибли при невыясненных обстоятельствах вскоре после запечатывания гробницы…»
– Интересно, а кто выяснял обстоятельства?
Хода, с грохотом уронив флакончик духов, стоимость которого равнялась бюджету какого-нибудь небольшого графства, шмякнулась на пол, не прекращая попыток распутаться. Но на помощь по-прежнему не звала.
Про строительство гробницы больше ничего не было, и Осси взяла лист с переводом пророчества «Високосный день», старательно переписанного адептами Ордена из книги «Сон Змеи».
Бегло пробежав текст глазами, она вздохнула.
– Да уж, очень вразумительно! Просто руководство к действию и инструкция по эксплуатации! Вот что это, скажи на милость, значит? – Осси провела пальцем по строкам, отыскивая нужное место.
– Вот… «Только алый, как кровь, гибкий плющ не прогнется под ветром вечности, в этот раз укротив его голод…»
Осси посмотрела на Ходу.
– Это что я сделать должна?
Чертыхнувшись, она начала перечитывать бумагу заново.
– Да уж, ясности тут – хоть отбавляй! Как тут вообще что-то увидеть можно? Мне кажется, для этого надо параноиком быть! Вот слушай. – Осси повернулась к Ходе. – Эй! Можно тебя отвлечь?
«Я слушаю». – Хода перекатывалась по полу, как клубок змей в брачный период.
– Этого мало. Слушай и запоминай!
«Слушаю и повинуюсь!»
Осси бросила на нее взгляд, должный парализовать и испепелить на месте.
Не парализовал и не испепелил.
– Слушай: «Истекая пустыми ночами, тают в прошлом дни будущего. И будет так, пока не наступит день лишний, которому и родиться не следовало. И случится это в пустынном безлюдном краю, а узнают его по дню следующему, что заберет как плату жизнь случайную.
Одна лишь слеза по ней прольется. Сорвется с ресниц, но, не успев, превратится в быструю птицу, летящую к далекому дому, упадет с подломанным крылом под небо из камня и во тьме упокоится.
И не будет иначе.
В белом камне под солнцем палящим прорастет алый плющ, древней силой, как цепью, увитый. Смочит кровью меча острие, отворяя врата, и восстанет один против всех.
Боли много не будет, не будет предчувствий, и голос чужой промолчит. Жизнь к подобию жизни эхо пробудит, и оно полетит, разбиваясь о стены и тени пугая. Искра золотом тени разгонит, их низвергнув во прах небытия, следом рухнут качели, летящие в бездну, и вокруг воцарится забвенье и мрак.
И не будет иначе.
Мертвых путь будет долог, извилист, и смертью укутан, и закончится в сердце втором. Двери в мир распахнутся, где не спят зеркала и лишь мертвые ветры гуляют. Голод их укротит алый плющ, им воздав подаренье, что укутает сумрачный тлен.
И иначе не будет…»
Осси замолчала.
– Это все. В общем – полный бред, да и к тому же совершенно нескладный.
«Ну, нескладный – потому что раньше это, наверное, стихи были, – после небольших раздумий заявила Хода. – А со стихами всегда так. Их когда переводят, то либо смысл остается, либо рифма. Это уж, как говорится, на выбор. Но стихи, по-любому, уже другими становятся. В данном случае важнее все-таки смысл…»
– Не знаю… Смысла я тут тоже особо не вижу, – пожала плечами Осси.
«Ну почему же… Кое-что понятно. Например, с забранной жизнью в безлюдном краю… Это очень на того легата похоже, который гробницу нашел».
– Ну, допустим, – согласилась Осси. – Похоже. Это еще можно как-то понять, да и то потому, что это уже свершилось.
«Вот именно! Потому и понятно становится. С пророчествами всегда так… – продолжала разглагольствовать Хода. – Они понятны только после того, как все произошло».
– Это верно, – вздохнула Осси. – Впрочем, про алый плющ и древнюю силу, обвивающую, как цепь, – тоже более-менее ясно.
«Согласна, – подтвердила Хода. – Тебя аж целых два раза помянули! Ты сначала прорастешь где-то там, на камнях, а потом еще и ветер зачем-то укрощать будешь… – Хода хмыкнула. – Алым плющом тебя, правда, давно уже не зовут, но когда-то, помню, дразнили. А я ведь тебе говорила, что не надо эту татуировку делать…»
– Ладно, чего опять начинать, – поморщилась Осси. – Плющ и плющ… Зато ты – древняя сила, и никак ни меньше!
«Что есть – то есть!» – скромно согласилась Хода.
– Ну, допустим, это мы с тобой поняли, а остальное? – Осси снова вздохнула. – Это же просто бред какой-то!
«Остальное мы не поняли и не поймем, хоть голову сломай, хоть две! Остальное надо просто запомнить, а при случае грамотно использовать».
– Умная ты какая! – Осси покачала головой. – Ладно, будем вспоминать и использовать. А ты все запомнила?
«Запомнила. Повторить?»
– Не надо. Верю.
Осси в сердцах отбросила лист и потянулась за следующим документом, представлявшим собой выжимку-компиляцию из легенд, слухов, сказаний, а большей частью предположений, описывающих момент гибели Лехорта.
Особенной ценности для предстоящего дела это чтиво не представляло, но любопытство даже Ходу узлом завязало, что уж говорить о молодой барышне. Тем более что занимало это эссе всего полторы страницы, исписанные мелким и аккуратным почерком.
«…И стал он наблюдать, как рой огненных черепах, вынырнувший из топких непроходимых болот Олвы, быстро переправился через грязевую реку и запрыгал по направлению к горному хребту Хавара, оставляя за собой лишь выжженную пустошь…
И двинулись тогда вперед укрытые до той поры от вражеских глаз всадники Лехорта. И окутанные клубящимся розовым туманом фигуры, оседлавшие гончих смерти, стремительными вихрями ворвались в ослепительное облако роя, рассекая его и рассыпая вокруг затухающие искры жизни.
И сплелся визг умирающих черепах с хрипом гончих и грохотом подков. Обожженные морды тварей, рожденных неуемной фантазией Охенты, скалились, пытаясь достать зубами вертких гадов. Покрытые броней хвосты стегали направо и налево, сбивая врагов на лету, мощные трехпалые лапы втаптывали поверженных бойцов в землю, а всадники, размахивая острыми, как бритвы, веерами, глухо рычали, подбадривая друг друга. Над всем этим хаосом битвы неспешно кружил Лехорт – полуангел-получеловек, окруженный ослепительным сиянием, методично расстреливая Огненных своим шипом…»
– У него еще и шип был? Сбереги меня Странник от встреч с таким полуангелом!
Возня на полу, переместившаяся куда-то ближе к двери, начинала надоедать, но Осси решила пока стерпеть и не вмешиваться. Глаза ее снова заскользили по старательно выписанным строчкам.
«…Всадники медленно, но упорно продвигались вперед, и хотя их наступление сильно замедлилось, сила и удача были еще на их стороне. Сея смерть, они продирались вперед, к центру роя, и битва разгоралась.
Победа всадников уже не вызывала сомнений – они погасили уже сотни огненных жизней и добрались до самого сердца роя, на ходу перестраивая боевой порядок, чтобы ударить со всех сторон. Измотанные борьбой гончие, роняя из пасти кровавую пену, продолжали одержимо рваться вперед. Но в тот момент, когда до центра роя оставался всего лишь бросок, огненные черепахи алыми искрами брызнули во все стороны, открывая то, что тщательно прятали, не щадя своих жизней.
И распустился в центре битвы ослепительный цветок, который начал вращение, все убыстряясь и выбрасывая вокруг себя узкие, как лезвия, лучи, на которые было больно смотреть.
