Адские врата - Фокин Сергей Владимирович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Когда картина стала стабилизироваться, вздохнул старик с облегчением и спрятал остатки жидкости вместе с бутылочкой поглубже в карман.
Лицо Степаниды Ивановны вдруг сделалось каким-то глуповатым, походившим на перезревшую куклу Барби, и она хихикнула в ладошку, смущённо опустив глаз вниз.
Леший даже глаза раскрыл от удивлёния. Действует!
Между тем гостья бестолково мельтешила руками, поправляя то кофточку на груди, то платье на коленях. Похоже, ей было не по себе.
«Дьявол меня задери! – спохватился вдруг старик. – Ещё бы не по себе! Она же не понимает, кто такая. А я, старый пень, засмотрелся…» Он торопливо достал из кармана приготовленную заранее бумажку и, слеповато прищурившись, прочитал:
– Ты Степанида… бухгалтер. Меня зовут Михаил Потапович, я начальник отдела… то есть, шеф, – добавил уже от себя, воспользовавшись недавно узнанным словечком. На лице собеседницы мгновенно отразилась какая-то внутренняя борьба – похоже, старая информация, всплывая из глубин памяти, занимала подготовленное ей место. Перезагрузка длилась совсем недолго – объём необходимых файлов в текстовом виде занимал ничтожно малое пространство.
– Михаил Потапович! – расплывшись в кошачьей улыбке, произнесла через несколько секунд гостья. – А можно мне сегодня домой пораньше? Молоко убегает.
Леший даже опешил. Такого поворота он не ожидал. Впрочем, на помощь пришёл листочек.
– Никакого пораньше! Квартальный отчёт на носу. Срочно делать.
– Вы приказываете мне остаться сверхурочно? – опять пропела Степанида Ивановна.
– Да… То есть, нет, дополнительных оплат не будет! – едва разобрал старик, потому что из-за обилия слов буквы сделались меньше и читать их стало труднее. – Работать будем аврально и… аморально! – Последнее вырвалось у него невзначай, больше для красного словца. Леший даже сам смутился, потому что начни собеседница подбирать рифмы дальше, могло бы дойти и до настоящего разврата.
– Это как же? – томно выдохнула она, закатывая глаза. – А перекуры устраивать будем?
– Будем! И перекусы тоже.
– А что мне сказать мужу? – Гостья всё больше входила в роль подчинённой, но думала явно не о муже, потому что принялась облизывать губы, будто те пересохли. При этом она стала то ли подмигивать Лешему, то ли странно коситься на него, мурлыкая, как кошка над сметаной.
– Объясни так: переходим на военное положение до самой сдачи. Спать возле орудий, лафеты чистить по утрам и вечерам. – Военная терминология давалась хозяину не в пример проще, тут можно обойтись и собственными познаниями. Только Степанида Ивановна оказалась в таком настроении, что всё переиначивала на свой лад.
– А где же у нас орудия? – произнесла она, впадая в экстаз. И даже глаза прикрыла, воображая себе боевую обстановку, а по шумно поднимающейся груди и тазовым движениям Леший прочитал её мысли, как в открытой книге. И нельзя сказать, чтобы это ему не понравилось.
– На боевом посту! – ответил он первое, что пришло в голову. Листочек тем временем содержимое не поменял. Похоже, действовал только в бухгалтерской тематике.
– Пост принят! – хихикнула Степанида Ивановна, но потом сделала над собой усилие и уже серьёзнее спросила: – Какие будут распоряжения, Михаил Потапович?
Хозяин хотел по привычке бросить взгляд на шпаргалку, но потом крякнул и сказал, как отрезал:
– Принимаем боевые двести грамм, очищаем котелки до блеска – и через полчаса отбой. И чтоб у меня без всякого! – Он погрозил Степаниде Ивановне пальцем, в который та разве что не вцепилась, и налил ещё по полстаканчика.
Дальнейшее было похоже на сказку.
Наутро Леший показал гостье на сундук и велел взять оттуда всё, что необходимо для работы.
– Сроки ужать, рукава засучить! – уверенно повторил он недавние слова чёрта. Кстати, после замечательной ночи авторитет нечистого в его глазах заметно поднялся. – Лишних вопросов не задавать, а работать… работать..
– Хорошо, Михаил Потапович! – Степанида Ивановна разомлела под медвежьей шкурой. О работе ей думать не хотелось. Впрочем, старику это было на руку.
К обеду новоявленный бухгалтер открыла-таки сундук и извлекла на свет божий пачку чистой бумаги «Снегурочка», набор простых карандашей, точилку, дырокол, степлер, десяток печатей на совершенно разные фирмы, кучу заполненных накладных, счетов-фактур и многое другое. А под конец – старинные деревянные бухгалтерские счёты, на которых сделал почти век назад своё состояние печально известный гражданин Корейка.
– И это всё?! – в притворном ужасе воскликнула Степанида Ивановна, обратив затуманенный взор на притихшего хозяина. Тому-то вообще был неведом необходимый набор, поэтому он волей-неволей снова полез в листочек. Однако тот пока не находил нужным что-то объяснять. Пришлось выкручиваться самому.
– Чего-то не хватает?
– Компьютера, конечно! 1С! Да любой калькулятор лучше, чем эти кости динозавра!
– Программа за… заглючила! – Текст, наконец, сменился, и старик с трудом одолел непонятное словцо.
– Они что там, с ума посходили? Заглючила! Так можно и до глиняных табличек дойти, как в древнем Египте. Вы-то понимаете, Михаил Потапович, что в таких условиях я раньше, чем к следующему кварталу, нынешний не закрою! – Степанида Ивановна сделала большие глаза, что, очевидно, означало у неё наличие второго и третьего смысла, так что Лешему пришлось только кивать с глуповатым видом.
Конечно, он втайне надеялся, что волшебство бесов не станет распространяться на время подготовки к обеду и на сам обед. Но ошибался. Дорвавшаяся до работы бухгалтер – страшная вещь, особенно если истосковалась по настоящему делу.
Зарывшись по самые уши в бумаги, Степанида Ивановна остервенело гремела костяшками, вполголоса матерясь и сверяя полученные результаты с подсчётами на бумаге столбиком. Часто они не совпадали, и тогда они либо рычала, как зверь лесной – утробно и зло, либо ломала карандаш и заново точила. А однажды выпрямилась за столом, подбоченилась, и недовольным густым голосом произнесла:
– Что это у нас дебет с кредитом не сходится, в самом деле! Чёртова контора. Надоело уже!
Озадаченный хозяин не мог на неё надивиться. Но когда ему самому пришлось готовить обед, а потом ещё и идти на охоту, чтобы было что варить вечером, восторг его понемногу начал остывать.
Следующая ночь в какой-то степени могла компенсировать моральный ущерб, но от постоянного бормотания женщины разных непонятных слов типа «остатки средств на депозите», «целевой бюджетный фонд», с которыми она пыталась приставать к Лешему даже под одеялом, у него началась мигрень. Пришлось зажать ей рот ладонью, а она её укусила, выкрикнув при этом, как большевик на баррикадах: «Долой сметы доходов и расходов в квартальном отчёте! Даешь только в годовом!» В общем, семейная жизнь на поверку оказалась скомканной и какой-то непонятной. То ли есть она, то ли нет её…
Второй день только подлил масла в огонь. Началось с того, что отчёт по понятным причинам застрял в зародыше. От начальника отдела не исходило никакой помощи, даже карандаши он заточить толком не мог: огромными руками удобно было держать топор, но никак не перочинный ножик. К обеду в отделе стал назревать бунт. Невесть откуда взявшиеся многочисленные подчинённые зловеще шептались между собой разными голосами, причём озвучивала их одна Степанида Ивановна. Оказалось, что подруги на неё в обиде и тоже хотели бы переспать с шефом. Саму Степаниду неудержимо тянуло домой, и она сделалась не прочь передать полномочия любимой жены кому-нибудь другому. Потому, сказавшись больной, всё-таки нырнула в кровать, а за стол вернулась уже совершенно другой. Мало того, что вместо обычного платья нацепила на себя короткую юбку, так ещё и рубашку с безбожным декольте одеть умудрилась. Содержимое бюстгальтера подпрыгивало в ней при каждом движении – даже когда Степанида Ивановна писала карандашом. Звали её теперь Зиночка, она была не замужем, свободная для любых отношений, и очень надеялась выстроить их с начальником отдела.
