Специальный агент преисподней - Зубко Алексей Владимирович (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Чувствуя пьяную бесшабашность и принимая ее за удаль молодецкую, я вдохнул полной грудью свежий воздух и заявил:
– Дайте мне точку опоры, или земля повернется под моими ногами.
– А?
– Где подвиги вершить буду?
– Где поймаем,- уверенно заявил Добрыня,- там и свершишь. Ты главное помни – сразу лупи булавой по голове.
– Кого? – Запутавшись в рекомендациях, я, задумчиво морща лоб и удерживая при помощи правой руки подбородок в положении, требуемом для придания облику величия, попытался разобраться во взаимосвязи необходимого мне подвига и погони за кем-то. Олимпиада какая-то.
– Кого поймаем – того и лупи,- поражаясь моей несообразительности, подключился к просветительному процессу Травник.- А потом ногами по почкам.
– Зачем?
– Ты, отец, товарищу Бармалею глупостей-то не советуй. Он у нас будущий богатырь, а не жеманная барышня. Зачем ногами топтать? Да и с коня для этого слазить каждый раз – замаешься. Ежели как следует булавой приложить, то мозги во все стороны так и брызнут – это коли шлем не выдержит, а ежели только помнется, то все вовнутрях останется. Это называется – чистая работа.
– А по почкам не помешает, для надежности и в воспитательных целях,- уперся Травник.
– Там сам разберется, а наше дело какое?
– Сторона? – предположил фармацевт-самоучка.
– Нет! Нам нужно найти, куда он подвиг свершать пойдет.
– А может, пускай наведается в Фендомские чащобы, атамана разбойников тамошних разок-другой пристукнет? Тому не привыкать.
– Молод еще.- Это про меня.- Атамана необходимо убить изысканно, я бы сказал, изящно… здесь дело для мэтров, а не для начинающих.
– Мы могли бы присоветовать… Как красивее, значится…
– Нет! Не дорос он еще – атамана Семецкого убивать.
– Ну, может, разочек, один-единственный? – просительно заглянул в глаза Добрыни Травник.- Пусть не убить, так хоть подранить?
– Нет!!! – в третий раз ответил отказом былинный богатырь.- И не гневи меня, старик!
Переводя взгляд с одного на другого, я силился одновременно проделать три действия. Во-первых, сохранить равновесие. Уж больно мать-земля русская под моими ногами неспокойной стала. Да и солнышко полуденное головушку припекает нещадно. Во-вторых, понять, почему они спорят – не хочу я никого убивать. И, в-третьих, что стало наиболее актуальным в последнее время, удержать рвущееся наружу содержимое желудка. Выпитому давеча зелью стало скучно в темноте и духоте, и теперь оно все настойчивее просится на волю.
Выполню-ка я его желание.
– И как же тогда ему подвиг совершить?! – переходя на крик, взмахнул бородой Травник.- Как?!
Бросившись к ближайшим кустам, я услышал за спиной изумленный возглас богатыря:
– Куда это он?
Нырнув в заросли терна, острые коготки которого без особых нежностей прошлись по моему лицу, я выполнил волю моего желудка.
– Вай! – воскликнуло что-то косматое и выхватило длинный кривой нож. Солнечный луч скользнул по гладкой поверхности и, породив солнечного зайчика, устремился дальше.
Все еще содрогаясь от прокатывающихся по телу спазмов, я перехватил направленный мне в сердце клинок и слегка крутанул кисть державшей его руки. Что-то хрустнуло, раздался крик. Нож упал на землю, зарывшись в ворох прелой листвы. Все это вышло автоматически, так сказать без отрыва от основного производства. Утерев рот, я вытащил из кустов повизгивающего несостоявшегося убийцу и, ухватив его за шиворот, понес знакомиться с Добрыней и Травником. Судя по доносившемуся до моего слуха скулежу, помощь последнего могла понадобиться в самое ближайшее время.
– Что это? – спросил Травник.
– В кустах нашел,- пояснил я.
Брезгливо сморщившись при виде нерукотворного подобия винегрета, налипшего на остроконечную меховую шапку и стеганый ватник, Добрыня изрек:
– Лазутчика изловил. Сейчас дознание проведем.
– У него, кажется, рука сломана. Нечаянно,- поспешил уточнить я, опасаясь возмущений общественности касательно зверского обращения с военнопленным, несоответствующего требованиям Женевской Конвенции.
– Неси в избу, лечить буду,- распорядился Травник, засучивая рукава.
И у меня отлегло от сердца – теперь-то жаловаться некому будет.
– Сперва допросить нужно,- уперся богатырь,- может, вокруг таких вот волосатых сотня прячется, злое дело замышляют, а ты его вусмерть залечишь…
– А может, он просто так сидел? – неуверенно сказал я.
– Ага,- хмыкнул богатырь.- Слабился. Ближе к его степи кустика подходящего не нашлось.
– Первым делом одежу с него снимите, а то потом вонь месяц выветриваться будет,- распорядился Травник.
Да-а, нехорошо получилось.
Осторожно выполнив его распоряжение, мы ввели вяло сопротивлявшегося пленника в избу и настойчиво предложили сесть на скамью.
– Моя есть посол великий хан…
– Куда?! Сидеть!
– Моя на руссо не говорить.
– Разумеется,- ухмыльнулся богатырь,- В шпионы всегда выбирают тех, которые не знают местной речи, чтобы под пыткой, ежели попадутся, ничего не выдали.
Пленник, корячась и поскуливая от боли, тем не менее согласно закивал, дескать: «Все именно так и никак иначе».
Встрепенулся спящий Дед Мороз, раскрыл глаз и обвел мутным взглядом всех присутствующих.
– А где девы в одеждах прозрачных и деревья с листвой лишь на макушке? – поинтересовался он.
– Кабы знал – сидел бы я здесь,- вздохнул Травник, накладывая на поломанную руку пленника импровизированную шину из двух ножек колченогого стула, который не пережил облокотившегося об него богатыря, и относительно чистой портянки.
– Приснилось,- сообразил Мороз Иванович.- А там такие смешные карапузы с хвостиками по деревьям чудным этим лазали, волосатые все, словно черти, вроде этого.-
Он кивнул в сторону пленника и, наполнив чарку, проглотил ее одним духом.
Тотчас взгляд его погас, и голова опустилась на столешницу, с хрустом примяв горку квашеной капусты. Хмельные скакуны понесли его сознание в страну грез, где нежные одалиски танцуют пред ним танец живота, а на пальмах резвятся прямые предки наших прародителей – это если Дарвин был (вернее, будет) прав.
Отмахнувшись от малопонятных мыслей, я вернулся к делам нашим насущным. А пленный шпион, несомненно, к таким относится.
– Как зовут, род войск, дислокация?! – взревел я.
От неожиданности пленник подпрыгнул и начал заикаться, что превратило его ответ в непонятную тарабарщину.
– Перестарался,- вздохнул я, заработав уважительный взгляд со стороны былинного богатыря.
Пока Травник лечил икоту полоненного шпиона при помощи своей чудо-настойки, в моей голове созрел вполне интересный план, но, чтобы осуществить его, мне нужна помощь Добрыни.
Вытащив богатыря во двор якобы за дровами для поджаривания пяток пленнику, я быстренько, без подробностей обрисовал ему созревшую затею. Пошагово, чтобы избежать накладок и не провалить авантюру.
Переварив услышанное, Добрыня раскатисто рассмеялся и, хлопнув меня по плечу со словами «Голова!», от чего последняя едва не отлетела, подхватил вязанку дров и направился в избу.
Потерев онемевшее плечо, я последовал за ним.
Свалив дрова у стены, мы зашли за печь и принялись шептаться, но так, чтобы пленник непременно это услышал.
– Княжеская дружина готова,- сообщил я богатырю,- ополчение тоже.
– Это хорошо.- Добрыня сделал добрый глоток из прихваченного с собой кувшина.
– К ним еще и богатырская дружина присоединилась,- для весомости добавил я.
– Самсон Самойлович знатный витязь, и богатыри его как на подбор. Вот только бы враги не сбежали раньше времени, а то лови их по всей степи.
– Они сами придут, а мы их встретим.
– Да чего это они в ловушку полезут? – удивился Добрыня Никитич.
– А как они про то проведают? – вопросом на вопрос ответил я, осторожненько выглянув из-за занавески.
