Лунные Всадницы - Томлинсон Тереза (библиотека книг txt) 📗
— Ох, нет, — прошептала Кассандра. — Парис опять разозлил Менелая.
Все глаза обратились на приземистого, немолодого брата Агамемнона. Менелай, царь Спарты, в могуществе заметно уступал старшему брату, и все же обладал немалой властью: такого лучше не обижать!
— Да полно тебе! — Парис покачал головой и заулыбался, просто-таки излучая обаяние. — Я нисколько не сомневаюсь, что твоя жена красива — очень, очень красива, под стать своей очаровательной старшей сестре. — Он почтительно поклонился царице Клитемнестре, которую, похоже, слова «старшая сестра» отнюдь не порадовали.
— Нет. Этого недостаточно. — Разъяренный Менелай стукнул кулаком по столу: лицо его раскраснелось от вина, щеки полыхали огнем под стать рыжим волосам. Язык у него слегка заплетался. — Она не просто красива: моя Елена затмевает всех женщин мира. Вот хоть сестру ее спроси: спроси Клитемнестру!
Клитемнестра покачала головой, отказываясь вступать в беседу: выслушивать похвалы Елене ей давно надоело.
— О, как бы мне хотелось хоть краем глаза взглянуть на такую красоту! — К Парису вновь вернулось все его сладкоречив, спор его, похоже, ничуть не смутил, хотя отец усиленно пытался привлечь его внимание.
Менелай, перегнувшись через стол, ухватил Париса за плечо.
— Тогда едем со мной! — воскликнул он. — Едем со мной завтра! Будь моим гостем, поживи недолго в Спарте! Тогда сам и оценишь красоту Елены. Нет! Нет! Отказом ты меня оскорбишь, так и знай!
Парис заколебался, поднял глаза на отца. Приам коротко кивнул.
— Сочту за честь поехать с вами, — отозвался он.
Гости как по команде облегченно выдохнули, подобное решение обрадовало всех. Над столами вновь зазвучал веселый гомон, но Мирина, оглянувшись на Кассандру, заметила, что лицо девушки покрылось смертельной бледностью.
— Что случилось, царевна? — шепнула она.
Кассандра покачала головой, по щекам ее вновь хлынули слезы. Мирина глядела на нее, не зная, что и делать. Да уж, у этой царской дочки глаза и впрямь всегда на мокром месте.
— Эта вонь! Откуда она? — зашептала Кассандра, закрывая ладонью рот и нос, словно во власти сильного недомогания. — Здесь разит… разит мертвечиной… как на бойне!
Мирина не на шутку испугалась за девушку: судя по виду царевны, она вот-вот упадет в обморок или же ее стошнит. Она вдохнула поглубже: нет, пахло лишь аппетитными яствами да нежными благовониями.
Кассандра качнулась вперед — из носа ее внезапно хлынула кровь. Тяжелые темные капли падали на нарядное платье.
— Дай, помогу, — предложила Мирина, собираясь зажать ей переносицу, как учила бабушка Хати.
Но тут в зал вбежала растрепанная, заспанная Ифигения.
— А я-то все гадала, куда ты делась, — воскликнула девочка, цепляясь за руку Кассандры. — Ой… у тебя кровь идет!
Кассандра разом выпрямилась и вытерла нос.
— Пустяки, — заверила она малышку. — Кровь носом пошла: ерунда, даже и говорить тут не о чем. Вот видишь: все уже прошло.
Мирина потрясенно глядела на царевну. Кровь, похоже, и впрямь остановилась, а Кассандра уже снова улыбалась как ни в чем не бывало.
— Иди-ка сюда. — Она усадила Ифигению рядом и обняла девочку за плечи. — А теперь давай поговорим. Ты ведь знаешь, что утром нам предстоит распрощаться, верно?
Ифигения кивнула. Взгляд ее был полон неизбывной печали.
— Так, пожалуйста, запомни вот что, — проговорила Кассандра, торжественно беря ее ручки в свои. — Хотя нас разделяют огромные расстояния, я не перестану быть твоей подругой. Всякий день и час я стану думать о тебе, так что ты никогда, никогда не будешь одинока. Ты мне веришь?
Ифигения снова кивнула.
— Никогда не буду одинока, — прошептала она.
Мирина глядела на происходящее со стороны — и в горле у нее стоял комок. Да, Кассандра, безусловно, девушка странная — но как она добра! Она словно чувствует переживания других людей как свои. На мгновение Мирина пожалела, что ей предстоит уехать к Лунным Всадницам — любопытно было бы пожить в Трое подольше.
Глава 6
Ночь Ведуньи
Поутру из Южных врат в направлении Троянского залива выехала огромная процессия. Могучие корабли Менелая и Клитемнестры уже прибыли из южной бухты Бесика, где простояли на якоре весь прошлый месяц. Они на веслах вошли в неглубокую гавань, готовые принять на борт пассажиров и плыть домой по густо-синим волнам Эгейского моря. Парис ехал рядом с Приамом во главе процессии. Он проводит Клитемнестру до Микен и отправится дальше, в Спарту, в гости к Менелаю, на собственных великолепных кораблях, построенных для него отцом.
Мирина и ее семья ехали в «хвосте» кавалькады и скоро свернули на восток, обогнули болота и поскакали обратно к месту Текучих Вод.
Поднявшись на гребень холма, Мирина оглянулась на залив. Корабли как раз отчаливали, море было спокойным, точно зеркало. Лишь там, где пятьдесят пар весел ритмично поднимались и опускались в воду, вспенивались белые бурунчики. Очень скоро весла втянули на борт и поставили паруса. Ветер дул попутный: Менелаю везло.
Еще до заката семья Мирины возвратилась на место весеннего схода. Все это время Томи преданно стерег их шатер.
Абен до сих пор не мог опомниться: неужто ему и впрямь выпала высокая честь посидеть за столом самого Приама? Теперь он с умудренным видом делился последними новостями.
— Ох, не по торговым делам они приезжали и не как друзья, — рассказывал он Гюль. — Менелай привез невестку наряды покупать! Клянусь богиней Маа, не все так просто.
— Так в чем же дело-то? — сгорала от любопытства Гюль.
— Думается, Агамемнон послал Менелая лестью или угрозами вынудить Приама снизить пошлины для ахейских кораблей.
— И что — удалось ему это?
Абен призадумался.
— Трудно сказать. Приам — он сама учтивость, сама уступчивость, но под этой внешностью спрятаны непоколебимое упрямство и несгибаемая железная воля.
— Что же теперь будет-то?
Абен покачал головой.
Мирина отлично видела, что родители не на шутку встревожены положением дел в Трое, но сама ни о чем думать не могла, кроме как о новой жизни, что вот-вот для нее начнется. Следующие несколько дней пролетели незаметно, и вот однажды вечером, незадолго до полнолуния, бабушка Хати, приподняв полог, вошла в шатер и церемонно наклонила голову.
— Едут, — прошептала она. Голос ее дрожал от еле сдерживаемого волнения. — Ведунья мчит сюда во весь опор. Дозорные заметили: на юге, у самого горизонта, клубится пыль. Это за тобой едут, Мирина. Лунные Всадницы едут за тобой!
Снаружи донеслось эхо далекого перестука копыт и пронзительное гиканье: да, Ведунья с ее свитой странствующих танцовщиц и впрямь вот-вот будет здесь!
Мирина встала, поправила свой лучший наряд.
— Я хорошо выгляжу?
— Ты ослепительна, как и подобает Госпоже-змее, да ты она и есть, — одобрила Хати.
Сначала Гюль, затем Хати горячо расцеловали Мирину.
— Но я же еще никуда не уезжаю! — закричала девушка. — Эй, с носом поосторожнее. Я ведь чесаться буду! Ведь непременно буду чесаться!
— Нет, не будешь, — тихо заверила бабушка, отходя на шаг назад, но по-прежнему сжимая руки внучки в своих. Голос старухи звучал проникновенно и серьезно. — Ты — Мирина, сестра Резеды, дочь Гюль, внучка Хати. Тебе — тринадцать лет, ты — женщина, боль для тебя — плюнуть и растереть!
И бабушка энергично сплюнула на земляной пол.
— Усталость для тебя — плюнуть и растереть! — Очередной плевок шмякнулся на землю у ног Мирины. — Ты — цветок на наших каменистых тропах. Ты — гордость нашего племени. Ты — плясунья!
— Она — плясунья! — радостно подхватила Гюль.
Мирина ликующе улыбнулась им: девушку так и распирало от гордости. Не обращая внимания на жгучий зуд, что так и тянул почесаться, она грациозно подняла руки, сплела и расплела запястья, как ее учили, качнула бедрами, так, что легкая дрожь пробежала по нижней части тела и мелодично зазвенели украшения.
