Огненный дождь - Субботин Денис Викторович (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Он и в самом деле поклонился. Низко поклонился, не чинясь и не боясь унизить императора. Ниже пасть всё одно невозможно. А гардары, как и все варвары, до лести падки.
– Что тебе надо, торинг? – с плохо скрываемой ненавистью, гулко разметав слова под высокими сводами брусяницы, ответил ему огромный седовласый воин в простой, пусть и булатной кольчуге под красным корзном [11]. Князь Буйслав – догадался Радан. Свирепый и ненавидящий торингов вождь Туров. А за его спиной – молодая копия. Племянничек, Рудослав Буй-тур Владенской. Сильнейший, наверное, витязь северной Гардарики. Не женатый, впрочем как и дядя.
– Надо мне многого и сразу, – тихо сказал Радан, резко повернувшись к нему и глядя глаза в глаза. – Я знаю тебя, славный князь Буйслав! И твои мысли про меня – знаю и понимаю! Думаешь ты вот что: стоит мол проклятый закатник [12], заявился войско просить. И зачем мол, нам кровь за них лить? За закатников поганых, нашей крови вдоволь попивших! Так?
– Ну, так! – угрюмо ответил князь.
– Думаешь ты, мол презирают торинги нас, варварами прозывают и сам себя подогреваешь. Чтобы ненависть не остыла, чтобы не задуматься… А видел ли ты, как жёстко карает император за убийство гардара? А слышал ли ты, что гардар запрещено судить обычным судом? Что их, как и своих гвардейцев, как высокородных нобилей судит императорский суд? За любое преступление – кражу, убийство, бродяжничество… Это ты презрением и высокомерием торингским считаешь? А впрочем – считай, князь! То – твоё полное и законное право. Мы – в беде и нам сейчас не до твоей ненависти. Мой государь, император Теодор просит вас о помощи. Не бесплатной – серебра и золота у нас пока хватает. Не то, что воинов! Мы проигрываем войну… проигрываем совершенно. И ладно бы война эта была честной. Это можно понять, можно принять. Но при Сальме мы сражались храбро и умело! И победили бы, если б не вражеские маги… Слышали ли вы когда, чтобы маг творил не фейерверк, опасный лишь для неосторожных, но огненную стену, выжигающую боевой строй на десять шагов в стороны и вглубь! Видели ли вы когда драконов?! Огромных, свирепых и неуязвимых?!
– Драконы? Это змеи крылатые, что ли? – пробурчал кто-то из воевод. – Так нету их. Сказки кощунников!
– Я сам видел! – твёрдо сказал посол. – В том клянусь своей честью и святой крест творю. Пусть никогда не ходить мне по земле, если вру!
– Постой! – прервал его ещё один князь, кажется, Волод Ярославский из рода Волка. – Ты что ж, хочешь чтобы мы теперь свои головы подставляли под этих твоих драконов?! Что мы, безумцы какие?!
– Я понимаю… – трудно сказал Радан. – Мы готовы заплатить за вашу кровь. Хорошо заплатить честно! Без торговли… сколько запросите. К тому же я слышал, ваши ведуны куда сильнее обычных магов. И они понимают боевую магию!
– Ну, кое-что мы разумеем, – встрял в разговор рослый и здоровый ведун в зеленовато-коричневом балахоне, стоящий за Буйславом. – Змея, правда, вызвать не сможем…
– Постой, ведун, – махнул на него рукой сам князь и покосился на окаменевшего в своём кресле Лютеня. – Ну, хозяин наш дорогой и без золота рад бы вам помочь. Император, как-никак, его сродственник! Что до меня… Да не суй ты в душу монеты! Не в них же дело! Решим помочь, от денег не откажемся, но пойдём по другой причине – для души. Откажем всем собором, уж не обессудь. Хоть сколь угодно предлагай, не пойдёт никто. Потому ответ наш узнаешь после. А пока…
– Да, Радан, ты иди пока, – вроде и тихо сказал Лютень, но его услышали. – Нам нынче без чужаков поговорить надо!
7. Холмград. Княжеский собор. Девятый день Липеца
К концу второго часа князь Лютень взмок как мышь, Буйслав и его племянник, оба те ещё крикуны, охрипли, а Волод истощил запас своих немудрёных шуточек и умудрился настроить настроить против себя почти всех. Впрочем, это-то как раз не было внове. К концу второго часа, ко всеобщему удивлению, картина была уже почти ясна. За помощь выступили Лютень, Первосвет, Рудевой и, как ни удивительно Буйслав. Против, разумеется, Борзомысл и его верный союзник Святослав. Остальные либо колебались между двумя партиями, либо, как Волод, переложили решение на чужие плечи и откровенно развлекались. Волод, впрочем, был один такой… умный человек. Остальных впрямь заботило будущее.
– Ну хватит уже, – проворчал Рудевой, князь немолодой, к тому же подобным советам предпочитающий честные пирушки. – Можно ещё много дней решать… А чего, собственно, решать-то?! Пусть каждый скажет своё слово, посчитаем… И решим! И всё. Как порешим, так и будет. Решим помогать, все пойдём. И я, и Волод тоже. И Святослав со своими орлятами и Борзомысл с соколятами… А не порешим, так и Лютень помогать не возможет. Запретим!
Лютень молча кивнул. Всё верно, так и положено…
– К тому же – драконы у них там, – невпопад сказал Рудослав. – Может, ещё какие чудища есть!
– Тебе лишь бы чудища! – окрысился на него дядя. – Воев на этом положим…
– Сам ведь жаловался, что скучно жить, – поддел его Лютень. – Вот и повеселишься, князь!
– Я-то повеселюсь, – пробурчал Буйслав, недовольный и польщённый одновременно. – Да вот этот… обормот… тоже! Но я – князь. Плохой или хороший, а князь. И думать должен обо всех! И о смердах, и о дружинниках. Даже об Рудославе, который так рвётся драконам клыки обломать! Так что… не знаю я. Сам бы пошёл. Рудослава послал бы… А вот рать. Да ещё – общую, рубеж оголяя… Не знаю!
– Тогда давайте решать, – вздохнув, решил Лютень. – Отче, пусть Боги скажут свою волю!
Верховный ведун Милобог, длиннобородый, косматый и звероватый старик, неспешно поднялся со скамьи и тихо, но так что все услышали, изрёк:
– Род и Сварог всегда на стороне обижаемых. Торинги сейчас – обижаемые. Значит, надо помочь! К тому же, там и наша кровь есть, родянская! Я сказал…
– Ну, и я за, – твёрдо сказал Лютень. – Как угодно считайте, а только я бы пошёл!
– И я! – поддержал его Первосвет. – Хотя и наших погибнет много… Но – слава! Но – правое дело! Но – боги за нас!
– Я с Лютенем, – поддержал и Рудевой. – Хотя бы потому, что торинги и впрямь ближе нам, чем южане!
– И я! – помолчав, внезапно сказал Буйслав. – Почему я, уже слышали…
Вот так вот… Не успели начать, а уже пять из священной дюжины [13] за высказались. Всего-то два голоса осталось найти.
– Я – против! – резко вскочив с места и обведя всех тяжёлым и сердитым взглядом воскликнул Святослав. – Мы, Орлы, из года в год тяжёлый бой ведём с номадами. Они – наши враги! Их надо бить. А оголим рубеж, не сговорятся ли базиликанцы с номадами? Не пойдут ли те набегом? Из большой войны так просто не выйти! Да и вам, северянам, подумать надо. Норлинги близко и роток на вас давно разевают. Вы – в Торгард, они – ваших жён да девок мять. Я – не трус, ведаете все! И войны не боюсь. Но я – против!
– И я, – тихо сказал, вставая и оглаживая бороду, князь Борзомысл. – Хотя вы и считаете меня трусом. Я о будущем думаю, в отличии от большинства. А думая, вижу большие беды впереди. Особенно если вы все тут решитесь идти. И впрямь, запалят номады да норлинги наши веси, пока защитников дома не будет!
– Скажи прямо: торговли жалко, – фыркнул Волод. – Хотя я тоже – против! Просто потому, что против! Волки боя не боятся, но и лезть в него безоглядно охоты нет.
– И торговли жалко, – устало ответил Борзомысл, хотя его уже никто не слышал.
Один за другим вставали князья, говорили. И выходило, что весь север да запад, за исключением Волода – за, а весь юг да восток – против. Шесть на шесть и решающий голос, как ни странно и смешно, оказался у самого малого княжества, в серёдке расположенного и разве что огромным озером в треть своей земли славного – у рода Ежей.
– Скажи своё слово, князь Горислав, – попросил враз осипшим голосом Лютень. – От тебя зависит!
