Благие намерения - Лукина Любовь Александровна (читать книги без сокращений txt) 📗
Прекрасно сознавая, что это значит, на верфях без приказа ускорили сборку. Штрафники на тростниковых полях, напротив, замахали ножами помедленнее, многозначительно переглядываясь и надеясь с минуты на минуту услышать команду к общему построению. Наверное, даже кокосовым крабам в уцелевших от вырубки пальмовых рощах было ясно, что в самом скором времени острову гореть.
Ждали событий. Ждали, что, прибыв на Высокий мыс, Сехеи тамахи первым делом «вывяжет единицу», то есть объявит чрезвычайное положение, сосредоточив всю власть в своих руках. И пойдут взрываться, треща, в хижине со стенами из двойных циновок слепящие электрические разряды, полетят по острову из зеркала в зеркало серии вспышек - приказ за приказом.
Но время шло, а Высокий мыс молчал. Ни одного распоряжения за весь вечер. А потом начался шторм.
Первый шквал обрушился на побережье с мощью ракетного залпа. Ломая пальмы и свайные постройки, он расшибся о горбатый панцирь каменного краба и, с воем перемахнув гребень, ворвался в долину. Он оборвал канат подвесной дороги, в бухте - взбил вдоль берега пятиметровые хребты серой пены, черным смерчем крутнулся над рудником и ослабел лишь в теснине, где шелестела распадающейся серой листвой Мертвая роща. Мертвая - после аварии в спиртохранилище.
На юго-восточном склоне было относительно тихо. Сырой ветер, войдя в наполовину раскрытую стену, свободно гулял по хижине.
- Сядь, - сказал Сехеи. - Почему он отстранил тебя от командования? Что было поводом?
Предки Таини тамуори жили когда-то на сожженном ныне Ана-Тарау, владели узелковым письмом, вырезали из камня бесполезные узорчатые столбы с человеческими лицами и считали дикарями все прочие племена.
Статная, рослая, темнолицая, Таини прошла через хижину и опустилась рядом на циновку.
- Поводом был один провинившийся, - нехотя сообщила она. - Сегодня утром он заявил при всех, что не собирается выходить на свободу.
- Не понимаю, - Сехеи нахмурился.
- Я тоже не совсем понимаю его, - призналась она, помолчав. - Он сказал, что лучше остаться в живых «на тростнике», чем сгореть заживо в нейтральных водах. И еще он сказал, что это не трусость, а доблесть, поскольку он знает, на что идет. Когда мне доложили об этом, я приказала доставить его сюда, на Высокий мыс.
- Зачем?
- Его бы убили, - просто ответила Таини. - Ты же знаешь, что такое «тростник». Если провинившиеся хотя бы заподозрят, что кто-то из них нарочно работает плохо, надеясь удлинить срок, - этот кто-то немедленно исчезает, а потом его находят на решетках стока... А тут человек сам заявил, что отказывается воевать...
- Я знаю, что такое «тростник», - сквозь зубы проговорил Сехеи. - И я спрашивал не об этом. Зачем тебе понадобилось спасать его?
Таини тамуори ответила не сразу. Слышно было, как ветер треплет кроны пальмовых деревьев на гребне Высокого мыса.
- Этого никогда не случалось, тама'и. - Как и все выходцы с Ана-Тарау, Таини выговаривала слова удивительно мягко, заменяя отдельные согласные придыханием. Но теперь казалось, что ей просто не хватает сил произнести слово отчетливо и громко. - Тама'и, «тростник» всегда считался позором и для воина, и для мастера. И если нашелся человек, для которого это не наказание... Я должна была с ним поговорить.
- Поговорила?
- Нет, - с сожалением отозвалась она. - Хеанги перехватил его и отправил обратно. Теперь уже, наверное, этого человека нет в живых...
- И это все? - досадливо морщась, спросил Сехеи.
Повод и вправду был смехотворный: отстранить от командования Левую руку стратега из-за какого-то штрафника, отбывающего срок «на тростнике».
Таини медленно повернула к нему темное лицо, надменное, как маски, которые ее предки вырезали на каменных столбах.
- Как ты себе представляешь эту войну, тама'и?
Сехеи промолчал.
- Мы сожжем архипелаг, - очень тихо, почти про себя сказал она. - Мы уничтожим его... Перемирие затянулось. Мы успели накопить слишком много техники, напалма... Нам просто некуда отступать.
- Вечерним тоже, - недовольно напомнил Сехеи.
- Да, - машинально согласилась она. - Вечерним тоже...
Сквозь шум дождя и ветра послышался тяжелый тупой удар. Потом еще один удар. Потом еще. Пять тяжелых тупых ударов, следующих через равные промежутки времени. Арсенал испытывал стволы.
- Бессмыслица, - проговорила она с тоской. - Источник, какая бессмыслица!.. Утренние - на западе, вечерние - на востоке... Во всем, даже в этом...
Трудно поверить, но два года назад эта девчонка, командуя соединением легких авианосцев и получив от Сехеи приказ прервать связь вечерних с их третьим флотом, атаковала координационный центр противника на Ледяном Клыке. Строго говоря, приказ был выполнен, только вот связь вечерние утратили не с одним, а с четырьмя флотами сразу. Какой момент для возобновления войны! Но даже сам Сехеи - и тот растерялся, когда ему доложили об успехе операции. Он, собственно, предполагал потревожить их «зеркалки» на атоллах, не более. О Ледяном Клыке и речи не шло - тогда считалось, что эта цитадель вечерних неприступна... Старый, помнится, был в бешенстве - Таини при этом нарушила одно из основных табу, и Сехеи пришлось потратить немало времени и сил, чтобы уберечь свою будущую Левую руку... И что с ней стало теперь?..
Таини молчала, упоров подбородок в безупречную татуировку на груди. Потом подняла голову, и в ее темных больших глазах он увидел бесстрашие приговоренного.
- Почему мы воюем, тама'и?
- Женщина! - Сехеи впервые повысил голос.
Ее темное красивое лицо внезапно исказилось. Свирепо, дикарски блеснули зубы и белки глаз.
- Я не женщина! - огрызнулась она. - Я отстраненная от командования Левая рука стратега! И я спрашиваю тебя, тама'и: почему мы воюем?
Сехеи, не отвечая, ошеломленно глядел на ее левую щеку. Ну, конечно! Вот она - та загадочная неправильность татуировки, точь-в-точь как у вестника Арраи! Один и тот же рисунок. Попала девчонкой под особое наблюдение воспитателей, но ни в чем не виновата...
- Воевали всегда, - оправясь от удивления, сказал он.
- Нет! - бросила она. - Так, как воюем мы, никто никогда не воевал. Дикари хеури тоже воюют, но их хотя бы можно понять: разные племена, разные веры... Из-за чего воюем мы?
