Последний кольценосец - Еськов Кирилл Юрьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
На следующий день в Сауроновом палантире возник человек в белом плаще, представившийся Митрандиром, военным комендантом Минас-Тирита. Подписание мира, к сожалению, придется отложить на несколько дней, поскольку король Гондора внезапно занемог. Почему переговоры ведет не Фарамир? О, принц находится буквально между жизнью и смертью – ранен в бою отравленной стрелой… То есть как это – чьей?! У мордорской армии вообще нет на вооружении отравленных стрел? Гм… Честно говоря, он не в курсе… А принц Боромир, увы, вот уже несколько месяцев как считается погибшим где-то на севере. Одним словом, следует обождать с недельку, пока король не одолеет свой недуг; да-да, пустая формальность…
И мордорцы стали ждать. Война выиграна, скоро по домам: оно конечно, дисциплина – дело святое, но уж по случаю победы-то?.. А?.. В конце концов, если Изенгард падет, а рохирримы повернут на юг, Саруман даст знать, так что даже в самом пиковом варианте времени на подготовку к встрече – выше крыши… Знать бы им, что палантир Сарумана молчит оттого лишь, что давным-давно перебежавший к победителям Грима прихватил его с собою в качестве приданого, а армия Рохана находится уже в трех дневных переходах.
ГЛАВА 7
Гондор, Пеленнорские поля.
15 нарта 3019 года
Мордорцы поняли, что их обвели вокруг пальца, лишь когда на северном обрезе белоснежного туманного пледа, укрывшего Пеленнорские поля, стала расплываться бурая клякса роханского войска, а из отверзшихся ворот Минас-Тирита хлынул поток гондорских воинов, тут же застывающий в боевых порядках. Ярость утроила силы обманутых «победителей»; они обрушились на гондорцев так, что обратили тех в бегство, прежде чем подоспели рохирримы, и едва не ворвались на их плечах в город. Утомленная долгим переходом панцирная конница Рохана не оправдала надежд: она оказалась малоподвижной, и легкие конники-орокуэны спокойно засыпали ее тучами стрел, легко уклоняясь от ближнего боя. И хотя Южная армия Мордора почти двукратно уступала противнику в численности и была к тому же захвачена врасплох, чаша весов начала отчетливо клониться на ее сторону.
Вот тут-то в тылу мордорцев, на юго-восходном краю Пеленнорских полей, и появились свежие части врага – только что высадившиеся с прошедших по Андуину кораблей: десант был не слишком многочисленным, и мордорский главнокомандующий не придал значения первым паническим рапортам – «этих невозможно убить!». Бой между тем закипел с новой силой. На северном краю поля лучники-умбарцы и искусно маневрирующая орокуэнская конница совершенно сковали действия роханских латников: на закатном направлении боевые мумаки харадримов вновь опрокинули и рассеяли гондорскую пехоту, а инженерные части за десять минут разбили вдребезги хваленые – якобы «мифриловые» – городские ворота и начали катапультную бомбардировку внутренних укреплений. И лишь на юго-восходе творилось что-то неладное: высадившиеся с кораблей части двигались вперед как нагретый нож сквозь масло; когда командующий Южной армией появился на участке прорыва, глазам его представилась вот какая картина.
По полю в полном молчании неспешно двигалась фаланга глубиною в шесть рядов, примерно по сто человек в ряд. Воины, одетые в серые плащи с опущенными на лицо капюшонами, были вооружены лишь длинными узкими эльфийскими мечами; ни лат, ни шлемов, ни даже щитов у них не было. В облике бойцов из первых рядов было нечто совершенно несуразное, и командарму понадобилось несколько секунд, прежде чем он сообразил, в чем дело: они были буквально утыканы трехфутовыми умбарскими стрелами, но шагали себе как ни в чем не бывало… Командовал серыми держащийся позади них всадник в шлеме с глухим забралом, одетый в поношенный маскировочный плащ дунаданского следопыта. Солнце стояло почти в зените, однако всадник отбрасывал длинную угольно-черную тень; у фаланги тени не было вовсе.
Командарму-Юг тем временем доложили, что строй этих воинов нельзя прорвать ни конницей, ни боевыми мумаками – животные при виде их приходят в такой ужас, что управлять ими становится невозможно. Неуязвимая фаланга тем временем продолжала пробиваться на северо-закат – по счастью, не слишком быстро и крайне прямолинейно. Троллийским панцирным пехотинцам удалось несколько затормозить ее продвижение, а тем временем инженеры успели перетащить сюда от стен две батареи полевых катапульт. Расчет командующего был точен: в предугаданный им момент фаланга оказалась в обширной отлогой западине, и тогда установленные на ее гребне катапульты открыли ураганную стрельбу с загодя просчитанных дистанций и углов. Трехведерные кувшины с нафтой в мгновение ока обратили западину в извергающийся вулкан, и победный клич мордорцев взлетел под самый купол холодного мартовского неба.
Взлетел – и тут же оборвался, ибо из полопавшихся черно-оранжевых пузырей нафтового пламени вновь возникли надвигающиеся шеренги серых воинов. Плащи их тлели и дымились, а у некоторых горели ярким пламенем: горели и древки застрявших в их телах стрел. Вот один из этих живых факелов – четвертый справа в первой шеренге – вдруг замер и начал разваливаться на куски, подняв целый сноп искр: соседи упавшего тотчас же сомкнули строй. Стало видно, что бомбардировка не прошла для серых даром: в центральной части западины, куда пришелся основной удар, было раскидано не меньше полусотни таких дымящихся головешек: некоторые из них, однако, не оставляли попыток встать и двинуться вперед.
Командующий резко ударил кулаком по луке седла – сейчас боль вернет его в реальный мир и в просыпающемся мозгу за считанные минуты истают бледнеющие ошметья этого ночного кошмара… Хрена!.. Он по-прежнему стоит у края выжженной западины на Пеленнорских полях, а его воины, готовые идти за ним в огонь и воду, сейчас обратятся в беспорядочное бегство – ибо происходящее просто не по их части. И тогда он, не раздумывая более, вскинул над головою ятаган и с громовым криком: «Мордор и Око!!!» бросил своего аргамака в карьер, огибая серый строй с правого его фланга – ибо именно сюда сместился по каким-то своим соображениям дунадан в шлеме с глухим забралом.
Когда командарм-Юг сблизился с фалангой, конь вдруг захрапел и, встав на дыбы, едва не выбросил его из седла. Только тут он разглядел как следует вражеских воинов и понял, что многочисленные сегодняшние «паникеры» не врали. Это и вправду были ожившие мертвецы: благообразные пергаментные мумии с тщательно зашитыми глазами и ртом; чудовищно раздутые, сочащиеся зеленоватой слизью утопленники; скелеты в лохмотьях почерневшей кожи, причину смерти которых не взялся бы определять ни один патологоанатом. Мертвецы уставились на него, и молчание нарушил негромкий леденящий душу звук: так хрипит овчарка, перед тем как кинуться на врага и вцепиться ему в горло. Командующему однако, просто некогда было ужасаться – ибо от правого заднего угла фаланги уже отделился десяток серых, с явным намерением перекрыть ему путь к замершему в нерешительности дунадану, так что он вновь пришпорил аргамака.
Цепочку мертвяков он преодолел с удивившей его легкостью: оказалось, они не слишком проворны и в схватке один на один особой опасности для бойца его уровня не представляют, удавленник с торчащим наружу языком и выпученными полувытекшими глазами едва успел поднять меч, как командарм-Юг одним молниеносным проворотом кисти в горизонтальной плоскости перерубил ему запястье держащей оружие руки, после чего аккуратно развалил серого почти напополам – от правого плеча наискось вниз. Остальные почему-то подались в стороны, не делая более попыток задержать его. Дунадан между тем явно прикидывал – драться или бежать, но, сообразив, что в таком гандикапе ему не светит, решительно спешился, обнажив эльфийский меч. Вот, значит, ты как… Ну что ж, не хочешь верхами – будь по-твоему. Прокричав традиционное: «Защищайтесь, прекрасный сэр!», командующий Южной армией легко спрыгнул с коня, подумав мельком, что навряд ли этот северный разбойник заслуживает обращения «сэр». Фаланга тем временем отошла уже ярдов на сто и продолжала удаляться; семеро мертвяков замерли в отдалении, не сводя своих незрячих глаз с поединщиков; настала звенящая тишина.
