Дети Горного Клана (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич (чтение книг TXT) 📗
- А ну заткнулись! - рявкнул всё тот же голос откуда-то сбоку и беззубый моментально умолк, даже чуть отшатнулся в сторону.
Вран наконец решил взглянуть на того, кто здесь, в этом тесном вонючем мирке, провозгласил себя самозваным правителем. "Правитель" сидел по правую руку от него, причём расположился довольно вольготно: в районе целого метра от незнакомца не находилось ни души, в то время как остальная часть каталажки была заполнена тесно прижатым друг к другу народом.
На вид ему было лет сорок - по горским меркам уже старик, или как минимум почтенного возраста, но при этом у него было довольно крепкое для старика телосложение, но не воина, а, скорее, крестьянина - руки вон какие натруженные, да и лицо обветренное, всё в морщинах - явно в поле не один год работал, и не только траву, горбившись, собирал, но и плуг таскал, и камни носил, и деревья выкорчёвывал. Но заострив внимание на его руках, Вран заметил на костяшках пальцев старика остатки свежей крови, а у ног валяющиеся среди ошмётков сена зубы. И, переведя взгляд на беззубого, мальчик вдруг понял, кому тот должен быть благодарен за свою лучезарную улыбку.
- А то что?
Вран сначала не понял, кому принадлежал этот голос. Ровный, спокойный, и в то же время настолько грозный, что пронизывал до костей. И лишь потом до него дошло: этот голос принадлежал ему самому.
В коробке повисла напряжённая, мёртвая тишина. Если до этого она нарушалась сопением спящих и тихими истериками рыдающих, то сейчас и эти звуки пропали: лишь скрипели, словно интересуясь, что происходит, несмазанные колёса.
- Что?! - старик, кажется, долго не мог понять, что произошло, и поэтому не сразу отреагировал. Но, как только он осознал, что кто-то посмел дерзить ему, то поправил сползающую корону и переменил свою вальяжно-развалившуюся позу на напряжённо-восседающую. - Кто сказал?!
- Я. - Всё тем же голосом повторил Вран, глядя на старика немигающим взглядом. - Ты сказал нам заткнуться. И мне очень интересно, что ты в противном случае сделаешь.
Сидевшие рядом с Враном, как по команде, двинулись в сторону от него, хотя, казалось, там уже негде было и яблоку упасть. Но всё-таки страх - штука невероятная, способная творить чудеса. Так что поместились, жались друг к другу, налезали один на другого, но поместились. А старик, изменившись в лице и скривив его настолько, что оно стало похоже, скорее, на страшную маску, поднялся, нависнув над Враном здоровенной тенью. И теперь, когда на него падал свет со всех сторон, мальчик сумел рассмотреть нового друга во всей красе.
И от его взгляда не ускользнуло то, что, в отличие от остальных, старик был полностью одет, пускай частично его гардероб был старику не по размеру: штаны слишком плотно обтягивали ноги, сапоги казались двумя вёдрами, в которые сунули швабры-ноги, жилет оттопыривался в разные стороны, а рубашка, так вообще свисала с него, будто с вешалки.
Оглядев остальных, Вран хмыкнул, ибо только сейчас до его проснувшегося мозга дошло: женщины подтягивали к себе оголённые ноги, прикрывая груди, а мужчины стыдливо прикрывали руками пах - ни на ком из них не было даже клочка одежды, лишь кое-кто оставил за собой право носить какие-то тряпки, что на одежду походили лишь отдалённо, но и это право, видимо, пришлось отстаивать - вон, рожи все битые... Видать, действительно, крестьянин оказался с твёрдыми кулаками, раз сумел такое сборище физически подчинить.
Между прочим, и сам Вран лишился своих рубашки и штанов, оставшись гол как кол. Видать, и его, полумёртвого, ублюдок не обделил своим вниманием, заграбастав его вещи себе. Зачем, если, как сказал беззубый, теперь все они - рабы, и от этих вещей в данном положении проку не больше чем от кружки с водой во время лесного пожара? А это уже человеческая природа: самому сильному - всё. Даже если это тебе не особенно то и нужно. Ведь главное в подобной ситуации - показать свою силу и, соответственно, получить какую-никакую, а власть. Какой властью обладал этот крестьянин, вспахивая поля? Над кем? Над свиньями? Над собственной женой, чей вес превышал вес их коровы? Возможно. Но здесь, в маленькой коробочке, набитой рабами, по сути, вещами, животными, в коробочке, где ничего не значит твой статус и положение там, снаружи, он решил стать королём, пробив себе путь к трону кулаками. Пускай и ненадолго, пускай только здесь, но править. Своим маленьким вонючим мирком.
И Врану это абсолютно не нравилось.
Он не поднялся, всё также лёжа на импровизированной кровати из сена, но при этом могло показаться, что это он смотрит на нависшего над ним старика сверху-вниз. И король вздрогнул от этого взгляда, но не отступил: не мог показать слабости перед своими "поданными".
- Слушай сюда, - процедил тот сквозь зубы. - Тебе же сказали: ты - раб. Так сверни свой рабий язык в трубочку, пока я тебе его не оторвал, понял, щенок?!
Это "щенок" звучало совсем не так мягко и по родному, как папино "ну, щенята!", и Вран невольно рассмеялся, когда понял, насколько разным может быть смысл у, казалось бы, одного и того же слова, стоит только придать ему нужную интонацию.
Старик нахмурился, разглядывая смеющегося мышонка, перед которым стоял матёрый кот. И следующая мысль, пришедшая на ум, по его мнению, была абсолютно логичной:
- Ты что, тупой?!
Его рука рассекла воздух, вознамерившись дать тяжёлую оплеуху тому, кто либо по своей наивности, либо по врождённой глупости вознамерился тягаться с королём. Ну, а что сможет сделать тупица, кроме как, глупо гы-гыкнув, поблагодарить за сей священный дар и подобострастно заулыбаться? Но он не подумал, что у щенка, которого он вознамерился обидеть, уже прорезались очень острые и длинные клыки...
Вран, на первый взгляд, только что лежал, прислонившись спиной к стене катафалки, но, как только рука старика, казалось, достигла цели, мальчик уже сорвался с места, вскакивая на ноги.
В этом тесном пространстве почти не было места для каких-либо манёвров. Точнее, места не было абсолютно, и потому Вран не стал, как учил его отец, маневрировать вокруг противника, выбирая подходящий момент, а сразу, не успев ещё окончательно подняться, ударил снизу, метя в открытый подбородок ублюдка.
Раздался хруст, словно кто-то сломал толстую ветку, а затем грузное тело крестьянина повалилось на колени, и тот громко замычал, держась за сломанную челюсть и вылупив глаза так, что показалось: вот-вот, и они вывалятся из орбит.
В груди закололо: похоже, Вран не рассчитал и слишком резко дёрнулся, отчего полученная работорговцами рана дала о себе знать. Но боль была едва заметна, так что он не обратил на неё внимание: сейчас важным было поставить на место короля, вернув его в реальный мир, где тот был даже не пешкой, а так - давно съеденной фигурой.
Но только он сделал шаг в его сторону, как из-за спины послышался рычаще-хрипящий, но при этом звонкий и громкий голос:
- Прекращайте!
Обернувшись, Вран застыл, как вкопанный. Ибо только сейчас заметил того, кто сидел в самом углу и всё это время был недвижим, как статуя. Кажется, даже те, кто сидел прямо возле него, удивлённо взирали в угол, словно только что заметили присутствие там постороннего существа.
Это был рангун. И человеком его мог назвать разве что совсем уж набравшийся пьяница, который в настолько поддатом состоянии, что не может отличить собственной дочери от трактирной проститутки. Ибо не может у человека тело быть полностью покрыто короткой щетинистой шерстью а лицо похоже своими чертами то ли на кошачью, то ли на волчью морду, с короткими треугольными ушами, торчащими из головы там, где у человека ушей быть ни в коем случае не может - подобным могут похвастаться лишь звери.
Никто точно не знает, каким образом они появились на человеческих землях. Различные летописи тех, Первоначальных Времён, говорят разное: где-то утверждается, что они всегда здесь были, живя бок о бок с человеческой расой, но, будучи дикими и почти ничем не отличаясь от обычного зверья, подвергались гонениям и умерщвлению на месте. Но потом какой-то больно умный царёк решил наладить с ними контакт, взял нескольких пленных и стал обучать манерам, культуре да языку, и вот, в конце концов, рангуны обосновались среди людей, став неотъемлемой частью общества. Где-то вообще говорится, что они пришли из какого-то другого измерения, потому как строение их тела невозможно в том случае, если они жили бок о бок с людьми. Было ещё множество версий, и во все из них можно было верить, ну а уж сколько слухов ходило среди деревенских баб! Доходило вплоть до того, что некий неизвестный егерь, отправившись в лес, заблудился в нём и сошёл с ума, совокупившись с одним из лесных обитателей. Та, в последствии, благополучно сожрала своего жениха и родила первых рангунов. Некоторые объединяли эту и первую версию, но суть оставалась одна: рангуны жили среди людей, и, несмотря на их внешнюю непохожесть на человеческий род, жили довольно благополучно. Нередки были даже случаи брака рангунского мужчины и человеческой женщины, и наоборот. Правда, потомства такие браки не давали, словно сама природа противилась воспроизводить на свет нечто, что может породить подобное смешение крови.
