Мир Терпа - Долинго Борис (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Богдан посмотрел на неподвижный полукруг и увидел, что там тоже была изображена половинка кружка, покрытого узорами, хотя он, конечно, не мог сказать, что там имелось до того, как произошел перенос. Что-то в узоре на половинках маленького круга показалось ему знакомым. Он решительно сдвинул полукруги.
Когда расстояние между ними стало около трех сантиметров, подвижный полукруг резко дернулся к неподвижному, и они соединились с уже знакомым Богдану сухим щелчком: затвор щелкнул.
Посмотрев на изображение маленького кружка в центре образовавшегося большого, он понял, что же показалось ему таким знакомым в узорчатых линиях: это было стилизованное изображение континентов на земном шаре.
Богдан наскоро прошелся по площадке и посмотрел, что изображено на ближайших полукругах, вделанных в пол. Половинки изображений были самыми разными, кое-где были куски текста, написанного незнакомым алфавитом, в котором странным образом чудилось тем не менее что-то знакомое. Из первых примерно двадцати осмотренных полукругов изображение половинки земного шара попалось еще на одном. Богдан остановился и сосчитал число полукругов, лежавших по окружности площадки. Насчитал семьдесят два.
Богдан начал догадываться, что круг являлся переходом между определенными точками то ли пространства, то ли параллельных пространств — пока это было неизвестно. Меняющееся изображение показывало, куда будет произведен следующий перенос. Не нужно было быть очень догадливым, чтобы понять, что для осуществления переноса необходимы были две половинки круга, которые, соединяясь, активизировали возможность перехода.
Богдан вернулся к полному кругу и снова сел рядом.
Получалось, что изображение земного шара говорило, что это была дверь домой, и, по-видимому, именно к тому полукругу, который остался в его квартире. Значит, один шаг — и он снова на Земле?
Но что он будет делать, если сейчас окажется у себя в квартире? Там его ждал связанный Ингвар Янович и необходимость что-то решать с ним. О том, чтобы просто выкинуть его на улицу, не могло быть и речи: это означало отпустить на свободу смертельного врага и потом ходить оглядываясь.
Убить? Но этого Богдан тоже не мог себе представить, хотя гость угрожал ему лишением жизни. Даже если он и убьет псевдолатыша этим странным оружием, то куда девать труп? Резать на части в ванной — Богдана передернуло от одной мысли об этом. А если кто-то заметит, как он вытаскивает труп из дома, то что он сможет объяснить? Тут одна последовательность событий: милиция, следствие, а там и тюрьма виднеется. Кроме того, он в принципе не был хладнокровным убийцей. Состояние аффекта прошло, и ему трудно было представить, что он возьмет и убьет связанного человека.
Богдан взглянул на часы. Он не засек момента переноса, но по его прикидке прошло примерно уже около часа, как он оказался на этой площадке. Что, если Ингвар Янович уже выпутался из веревок и ждет не дождется появления Богдана, чтобы теперь уже не упустить своего шанса?
Богдан подошел к парапету. Похоже, время суток здесь близилось к вечеру, потому что желтое небо начало тускнеть и темнеть. Богдан потер подбородок.
Вернуться и сообщить о находке? Но тогда уж точно подключится КГБ, все засекретят, чтобы проклятые американцы не узнали. Его, Богдана Домрачева, и близко к этому не подпустят, кто он такой? А возможно, и ликвидируют: ходили слухи, что КГБ, как, впрочем, и любая иная спецслужба, запросто может убрать ненужных свидетелей. Как говорится, он слишком много знал…
А что ему терять дома? Работу? Томительное ожидание, пока шеф даст тему для диссертации, а потом нудный сбор материала, подготовка, защита. При удачном раскладе лет за семь-восемь можно и защититься. Ну и что дальше?
Здесь же ждал целый мир, с которым предстояло познакомиться. Хотя, конечно, если хозяева такие же жесткие люди, как Ингвар Янович, то встреча может быть не из приятных.
Интересно, почему до сих пор никто не появился? Неужели тут нет какой-то сигнализации, сообщающей, что сработала система переноса? Может быть, за мной уже наблюдают?
Он повторно осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил. Тем временем стало еще темнее. Нужно было думать, как выбираться из этого ласточкиного гнезда, ночевать тут не хотелось.
Богдан снова взглянул на лежавший на полу круг. А как половинки разделяются, если ты, например, передумал отправиться куда-то?
Вдруг раздался тонкий камертонный звук, и половинки оттолкнулись одна от другой примерно на те же два-три сантиметра. Прикинув время, которое прошло с момента, как он составил круг, Богдан понял, что его случайного перемещения могло не произойти: когда он встал на круг у себя в квартире, оставалось, похоже, совсем немного времени, чтобы сработал сброс и переход отключился. Потом Богдан занялся бы Ингваром Яновичем и на круг уже бы не наступил. Во всяком случае, Богдан не был уверен, что у него хватило бы решимости, находясь у себя дома, встать на круг, если бы он понимал, что это путь неизвестно куда. Кроме того, даже если бы Ингвар Янович и рассказал ему об этом, вряд ли он поверил настолько, чтобы испытывать на себе.
Богдан лег на парапет, который имел в ширину почти метр, и попробовал увидеть основание площадки. Нечего было думать спуститься этим путем. Снаружи не было даже намека на подобие лестницы. Площадка покоилась на колонне, которая уходила вниз примерно метров на тридцать и вдобавок была уже, чем сама площадка.
Неужели отсюда нет другого выхода, кроме как через двери в другие миры? Богдану казалось, что какой-то выход (или вход?) должен все-таки быть. Он начал подозревать, что блестящий круг в центре площадки, возможно, как-то связан с перемещениями по башне.
Прежде чем начать экспериментировать, Богдан осмотрел свои карманы, чтобы понять, чем он располагает. В карманах его джинсового костюма «Lee», купленного на толкучке за триста пятьдесят рублей, кроме денег Ингвара Яновича, пяти зарядов к пистолету и фонарика, которые он сунул туда, нашлись коробка спичек, горсть монет и еще его собственные двадцать рублей бумажками, носовой платок, ключи от квартиры и почтового ящика, две непонятно как оказавшиеся там канцелярские скрепки, сувенирная шариковая ручка, сделанная в форме сигареты, маленький блокнотик и начатая пачечка отечественной жевательной резинки. Кроме того, во внутреннем кармане, который он пришил сам, лежали его паспорт и водительские права. В общем, экипировка была небогатая для начала экспедиции в неизвестный мир. Правда, у него был пистолет.
Богдан решил проверить действие странного оружия. Стрелять в материал площадки или парапета ему не хотелось, поскольку неизвестно, что из этого могло выйти, и Богдан поступил так. С помощью канцелярской скрепки он пристроил на краю парапета трехкопеечную монету, чтобы она стояла почти на ребре. Затем, поставив переключатель пистолета в крайнее максимальное, как он считал, положение, Богдан направил его в темнеющее небо и нажал спусковую кнопку.
Ствол пистолета бесшумно выплюнул ослепительно белый в сумерках луч толщиной примерно в стержень шариковой ручки. Нажав еще пару раз, Богдан понял, что можно получать и луч непрерывного действия. Присев так, чтобы ствол был на уровне монетки, он нажал на кнопку и коснулся лучом верхнего ее края.
Брызнули искры, Богдан вздрогнул и непроизвольно отпустил кнопку. Монетка упала со своих подпорок.
Богдан осторожно потрогал ее пальцем — монетка, а точнее, то, что от нее осталось, была очень горячая. Верхний сегмент был срезан, как ножом, и, видимо, просто испарился.
Богдан с уважением похлопал рукой по стволу: лучемет, самый настоящий лучемет из фантастического романа.
Свет желтого неба тем временем почти угас, спустились густые сумерки. Богдан еще раз прошелся вдоль парапета, оглядывая окрестности. Вокруг было темно, не видно ни одного огонька. Но вдруг огни начали зажигаться. То тут, то там они вспыхивали, разные по интенсивности, просвечивая сквозь листву деревьев, отражаясь в воде прудов и каналов, высвечивая разнообразные конструкции, бежали змейками вдаль.
