Целитель душ. Том 1. Исцеление (СИ) - Сойтту Анна (электронная книга TXT) 📗
Сознание возвращается лишь в тот момент, когда лезвие деревянного меча застывает у моей шеи, царапая кожу достаточно острой, местами щербатой, гранью. Когда я успела оказаться на земле обезоруженной? Моя спина чувствует каждый лежащий на поверхности камень. Мои руки крепко сведены вместе и сжаты за запястья второй рукой Фарейна, тело обездвижено далеко не лёгким весом дракона. Проникающий в душу взгляд куратора сравним с самым холодным горным пиком на востоке Араэльских гор. Говорят, что горный лёд никогда не тает и лежит там уже ни одно тысячелетие. Говорят, что верхушка самой высокой горы — Тарского пика — целиком изо льда. От нависшего надо мной мужчины веет суровыми северными ветрами, холодящими кожу даже в тепле домашнего покоя. Эти ветры спускаются с гор на изломе долгой зимней ночи и нет такого тепла, которое может их победить. Холодное дыхание Великого Темного — так называются они в легендах. И никто в дни горных ветров не покидает своих жилищ, согреваясь всем чем придётся, только бы пережить эти долгие трое суток ночи, после которых в мир потихоньку ступает весна.
— У меня всё больше вопросов к твоему деду, Ина Айвери и, боюсь, они ему не понравятся, — голос дракона глух и едва скрывает всё ещё сдерживаемую ярость.
— Что случилось? — запыхавшийся голос Сарастэля раздаётся откуда-то сверху и справа.
— Куратор Фарейн? — голос Фары неожиданно испуганный.
Остальные молчат, но я чувствую их присутствие рядом. Как-будто со вчерашнего дня нас связала едва ощутимая тонкая нить. Страх снова сковывает пробившийся росток надежды в ледяной панцирь. Я что-то сделала, чего не должна была, понимаю это. Я не умею сражаться. Почему я так легко ускользала от ударов дракона? Как я могла биться с ним на равных? Глаза вдруг защипало от навернувшихся слёз.
— Спокойно, Ина, всё хорошо, — Фарейн отбросил уже не нужный меч, и неожиданно ласково стёр сбежавшую по щеке слезу. — Мы это исправим.
— Куратор Фарейн, — от Сарастэля просто так не отвяжешься. — И всё же, что случилось?
— Из вашей замыкающей сделали берсерка против её воли, — лёд прозвучавший в голосе дракона, заставил поёжиться и окончательно разреветься, а его слова лишь добавили страха.
— Но, это значит… — Минар, кажется, тоже напуган.
— Ничего не значит! — рявкнув на молодого дракона, куратор поднялся, пуская в мои доселе стиснутые его весом лёгкие воздух. — Ина, девочка, это исправимо, не нужно слёз. А вы все в кабинет ректора, бегом марш! И найдите магистра!
Ребят из моего кольца второй раз просить не пришлось, и они быстро скрылись из виду. Фарейн взял меня на руки, прижимая к своему разгорячённому битвой телу, умудряясь снова каким-то непостижимым образом меня обездвижить.
— Вторая твоя проблема, — не дал расслабиться Фарейн. — Ты сейчас бросила вызов моей второй сущности. Возможно, дракон послушает человека и подчинится. Но сейчас даже я не могу тебе сказать, чем закончится этот твой неосознанный поступок.
— А чем может? — мышиный писк и то громче.
— Может быть два пути, — не стал молчать дракон. — В первом случае: в драконьей ипостаси я могу тебя убить, так как ты бросила ему вызов, оспорила право сильнейшего. Показала, что есть сила, которая хочет его притеснить, сделать слабым на виду у других.
— А во втором? — и почему-то мне совсем не хотелось слышать прозвучавший ответ.
— Женюсь.
Глава 5
Мне показалось или Фарейн специально шёл медленно к Главному зданию? Мысли крутились, лихорадочно сталкиваясь друг с другом. Берсерк. На Айлисе — это приговор. Смертная казнь приводится в исполнение немедленно. Оно и понятно, кто захочет жить бок о бок с живой машиной для убийства? Существом, которое не ведает боли и страха, чьи удары страшны даже для опытных воинов.
Воспоминание утягивает в свой тёмный омут. Далеко над затуманившейся к вечеру рекой разносятся голоса, смех матери звенит весенним колокольчиком и растворяется в остывающем к ночи воздухе. Мы остановились на берегу возле старой дозорной башни, чтобы передохнуть с долгой дороги и утром отправиться домой. Кайрис Тейлин и Алмар Фартен — телохранители нашей семьи — они возводят защитный купол. Кайрис сегодня улыбается, он с нетерпением ждёт возвращения домой — меньше недели назад он стал отцом. Новость от Лайры прилетела с ведуньей. Маленькая пичуга разлила свои ликующие переливы на все лады за прощальным ужином, что накрыли в Тайретеле, куда мои родители ездили договариваться о женитьбе брата.
На обратном пути в лесу, мы обнаружили разорённый дом и мёртвую женщину. Над её телом горько плакала хрупкая и совсем тоненькая от долгого голода девочка. Мысли бросить её даже не возникло. И вот теперь расплачиваемся за то, что не бросили ни в чём не повинное дитя. Только что рядом стоял милый улыбчивый ребёнок, но уже через секунду дьявольское создание пожинает плоды смерти и щедро жнёт урожай душ для Великого Тёмного. Танец украденных у Алмара мечей завораживает искусностью, а сам телохранитель в числе десятка сопровождающих нас слуг уже остывает возле жарко горящего магического огня.
Водоворот выплюнул моё сознание из своей пучины так же быстро, как и поработил. Холодный пот стекает по лицу, его капли обжигают кожу. Медленно отступает ужас и неверие в то, что случилось. Когда это было? Это та ночь? Теперь и я такая же как эта девочка? Зачем это сделали? Почему здесь в Межмирье меня пощадили? Вопросы. Их так много!
— Тихо, девочка, — рокочущий голос идёт из глубины груди, на которую я опустила голову.
У меня нет сил, чтобы ответить ему, лишь глухие всхлипы и холодный нос утыкается в такую тёплую шею.
— Ина, посмотри на меня, — Кайрис проводит пальцем по моему подбородку, пытаясь привлечь моё внимание.
Когда мы оказались в кабинете? К моему удивлению, я встречаю лишь сочувствующие взгляды. Ни осуждения, ни страха, ни обвинений. Встречаюсь глазами с рыжеволосым Целителем и понимаю почему он так беспокоился обо мне. Как долго он хранил нашу семью? Что было с ним после той ночи?
— Ранмир, ей немедленно нужен хранитель стихий, — Фарейн так и не отпустил и продолжал держать на руках. — Только он уберёт негативное воздействие и создаст новые связи с Водой.
— Под вашу ответственность, — ректор лишь устало качает головой и кто знает, что за мысли бродят в его голове?
Берсерк в Магистериуме. Есть о чём подумать.
— Сарастэль, — голос Фарейна похож на раскаты далёкой грозы. — Отведи всех в дом, подготовьтесь к походу за Грань.
— Да, куратор. Мы идём с ней?
— Вы обязаны пойти с ней.
Фарейн, наконец, опускает меня на землю, и ребята увлекают за собой к дому. Вся дорога как в тумане, я даже не обращаю внимания на попытки Фары и Минара меня разговорить.
Уже на пороге моей комнаты Сарастэль замирает и поворачивается ко мне, ненависть в его голосе ничем не прикрыта.
— Берсеркам не место среди живых в других мирах, но в Междумирье это правило не работает. Благодари свою Дарящую, что это не произошло раньше.
Я и благодарю. Наверное…
— Сарастэль, — окликаю шэдоу уже практически скрывшегося за дверью, вопрос рвётся с языка и я ничего не могу с собой поделать. — Откуда этот шрам?
— Берсерк. Другой, не зародыш как ты.
Контролёр, наконец, скрывается за дверью, а я позволяю себе забраться в воду и разреветься, рассказывая стихии о своих бедах. Та отзывается и ласкает мягкими волнами, позволяя довериться ей, убаюкивая меня на дне бадьи. Ещё есть время, от остальных занятий меня освободили и оставили в доме одну. Моё кольцо связано со мной, но они не представляют опасности для окружающих и могут быть среди других людей, в отличии от меня.
За Грань ходят ночью, потому что хранители стихий как и другие духи активны в это время суток. Нужно лишь выжить, доверившись безжалостному и жестокому существу, доказать, что ты сильнее и достойна ответного доверия и защиты. Мне нечего им предложить, моих воспоминаний всего на два года, мой дар запечатан, чужая боль мне не доступна, я могу поделиться лишь своей. Это либо убьёт меня, либо обеспечит верным другом до конца моих дней. Или его, если буду достойна.
