Лепрозорий (СИ) - Вайа Ариса (бесплатные версии книг .txt) 📗
— Хоорс, ты? — просипела она, стиснув пальцами запястье.
— А не похож?
Он смог, наконец, спокойно вздохнуть. Она не станет его убивать. Но под ложечкой предательски засосало от страха — любимого пегаса убила, а ведь души в нем не чаяла.
Люция изучающе смотрела на его лицо, будто первый раз видела. Прикусила губу, прижала руки к груди.
— Не похож, — наконец, выдавила из себя. Насупилась, хмуря брови, отвернулась. — Ты выглядишь как зверюшка, что я дарила Изабель, как хорек. Ты в белой форме, как обычно. У тебя широкий нос и большие круглые глаза, карие, странные такие. Клыки, крохотные. Не руки, а лапы с когтями, — Люция замялась, еще раз искоса глянула на Хоорса. — Но только ты зовешь меня Люлю.
— Понятно, — кивнул ангел и поджал губы. Он не рассчитывал, что у нее будут такие галлюцинации. Хорек… боже, как узнала-то? Чушь, он с трех лет крылатый, он больше не зверушка.
— Мне все кажется, — прошептала она и горько усмехнулась. — Кажется. Вроде, мясо режу, а кажется, что червей перебираю, и они пищат, — слепо посмотрела перед собой, тяжело вздохнула. — Кажется. Но все такое настоящее, и не отличишь.
Хоорс придвинулся к Люлю и предложил крыло. Она благодарно кивнула и, ухватив за перья, укрылась. Интересно, что ей померещилось? Плащ? Плед?
— Кажется. Мне все кажется.
— Но ты же как-то отличаешь явь от иллюзии. Или нет? — ангел наблюдал, как Люция снова водит пальцами по запястью. Вены отчетливо проступали под нежной кожей, и он готов был поклясться, что вдоль них нет живого места — все в бисере шрамов, синяков, кровоподтеков.
— Отличаю, — она встрепенулась. Замешкалась, словно не могла понять, стоит ли доверять ему, является он иллюзией или нет. Протянула левую руку, ткнув запястьем под нос. — Когда мне все кажется, тут ничего нет.
Хоорс перехватил руку и осторожно повернул, подставляя свету. Клеймо оплавленной плоти сложно было спутать даже со шрамами на руках. Просто номер по счету — остался с войны против кошек.
— Тут цифры. Сто восемь или восемьсот один, как посмотреть, — ангел пожал плечами и оттолкнул руку. Уже не раз видел. Обычные цифры, у половины ангелов такие же остались с лагерей. У него самого – тридцать.
— Сто восемь, — прошептала Люция, закрывая цифры ладонью. — Если все вокруг настоящее, то я их чувствую. А сейчас нет. Даже руку не вижу рукой — какие-то щупальца сиреневые, светятся.
— Люлю, куда же ты пойдешь в таком состоянии, а?
Хоорс чувствовал себя паршиво. Люция нуждалась в его помощи, ведь даже не могла приготовить себе запасы, не говоря уже о том, что осталась без оружия, теплой одежды и крова. Она была совсем одна против империи. Мир просто пережует ее жизнь и выплюнет.
Он одёрнул себя - нет, она была снова одна. Снова против империи. Снова против мира. Снова без еды, оружия, одежды и крова. Снова. Ей не впервой было выживать и начинать все с начала. И она, безусловно, справилась бы в очередной раз, вот только верилось в это с трудом. Крылья потеряла, с ума сошла, отвернулась от империи, да и постарела. Из такого ада в рай не выбраться.
— Люлю? — повторил ангел, тронув ее за плечо.
Она слышала вопрос, но беззвучно говорила под нос, подбирая слова.
— Мстить, — пробурчала наконец, с силой стиснув запястье.
— Кому?
— Меруру, Мерт и, напоследок, Инпу, — Люция дернула плечом, словно это было абсолютно логично.
Хоорс пожевал губами, раздумывая над ее целями. Мерур был вассалом в округе Быков, приютил сироту, заботился о ней до пяти лет, хранил, как зеницу ока. А потом продал ангелам. С ним все было понятно. Мерт правила округом Змей. Их отношения сложно было назвать дружбой, но убивать из-за этого — странно. Инпу был вожаком волков в своем округе, когда-то их с Люцией грызня привлекала всеобщее внимание. Не говоря уже о том, что именно Инпу убедил молодую императрицу отправить Люцию в тот самый госпиталь, из которого она сбежала. Это тоже можно понять.
— Мерур и Инпу предали тебя, — заключил ангел и поставил фонарь на колени, так было лучше видно лицо Люции. — А Мерт?
— Поставляла яды и наркотики в госпиталь. Она тоже предала меня, — Люция провернула разделочный нож в руке и воткнула в землю.
— Инпу стал еще сильнее, будь осторожна.
— Да, я знаю. Этот старый вояка мне не по зубам, придется хитрить и заманивать в ловушки, иначе его волчья свора разорвет меня в клочья! — усмехнулась она и повернулась к Хоорсу.
Глаза безумной гарпии казались жуткими в свете фонаря. Зрачки сузились в точки, обнажив зеленые, как летняя трава, глаза. Потрескавшиеся губы, тонкий очерченный нос, острые скулы смотрелись на бледном лице высеченными, вырезанными. Она была слаба, но как всегда упряма и самонадеянна. Можно было сказать правду, что шансов у нее никаких, и услышать в ответ треклятую мантру «Я — совершенство. И сам Бог позавидует мне!». Нет, переубедить невозможно. Разве что уговорить, как раньше. Иногда срабатывало.
— Месть разрушит тебя, Люлю, — Хоорс отвернулся. В голове вертелось много мыслей. С одной стороны, Лион был прав — беглянку надо вернуть, иначе сам факт ее побега здорово всколыхнет всю империю. Она не в безопасности. Никто не в безопасности. Она — враг, предательница. У нее опыта в побегах и обмане больше, чем у половины солдат. А еще они боятся ее, да. Им со скамьи Имагинем Деи внушают, что та самая Люцифера – редкой силы и мощи воительница. Их учат стремиться к ней, к ее способностям, к ее умениям, талантам. Им духу не хватит. Драться с легендой – уму непостижимо. Охотницы и те попались в эту ловушку. Ведь они сильнее ее физически, от той Люции и не осталось-то ничего, она и крылья свои толком донести не смогла! Она должна была проиграть, но образ, так трепетно удерживаемый в умах всех воспитанников Имагинем Деи, спас ей жизнь. Знала ли она об этом? Но как бы не был прав Лион, желая вернуть Люцию, он явно не учел, что такое положение для нее куда естественнее и привычнее больничной койки под охраной.
К тому же, шансы умереть на воле и в госпитале примерно равны. Стоит вернуть ее, как опыты наверняка продолжатся. Но был бы с них толк — она выглядела хуже некуда, сил явно не прибавилось. Стоит оставить ее, как, воплощая свою месть, она умрет. Вопрос лишь, когда — у быка, змеи или волка. Непременно умрет, всех троих даже ей не осилить. И она была к этому готова. Как и всегда — жизнь на кон, иначе не умела.
— Я знаю, — вдруг отозвалась она, вторя его мыслям. — Но отказываясь от мести, ты позволяешь злу утвердиться в своей безнаказанности.
Хоорс кивнул. В любом случае, она не пыталась разрушить империю, отомстить всем ангелам за свои злоключения. Даже сойдя с ума, не впала в слепую ярость. Четко осознавала, что и зачем делает, для чего, за что и почему. И было даже жаль, что ей не судьба удовлетворить свою жажду мести.
- Помнишь, как учили нас магистры Имагинем Деи? Прости врага своего. Не можешь простить – убей! – отчеканила Люция каждое слово и обернулась к ангелу. – Я не могу просить. Понимаешь?
Он понимал, но ничего не мог ей ответить. В нем так отчаянно боролись совершенно непонятные ему чувства, что он боялся хоть что-то сказать. Прошло время, когда он отвечал за нее головой, давно уже как. Прошло время, когда она отвечала за него, вдруг став его командиром на войне. Несносная девчонка выросла, и он больше не мог ничего поделать. И даже не хотел. Раньше было проще – за крыло схватил и ругай, веди куда хочешь, она жеребенком будет плестись и обиженно фыркать. А теперь? Какой из нее жеребенок? Гарпия, не иначе, недаром ее так и прозвали. Упрямая гарпия, которую за крыло да за косу никуда не отведешь, не заставишь лечь в госпиталь, не уговоришь слушаться врачей. Она выросла и много-много раз доказала, что стала взрослой, а он все не мог смириться с этим, принять ее.
— Ты, как и Алиса, пришел забрать меня? — спросила Люция, положив руку на навершие ножа. Ей бы хватило доли секунды, чтобы воткнуть его ангелу в сердце. И он это понимал.
