Наследник - Попов Михаил Сергеевич (читать книги .txt) 📗
Да, поспать. Мне нужно поспать. Усталость навалилась тяжелым комом, выдавливая из груди надсадный стон. Поспать. И все будет хорошо. А разочарование и усталость? Это расплата. За все нужно платить. Даже за нежданно свалившееся наследство. Даже за такое наследство.
Перед глазами расплылись черные круги, и я рухнул в бездну забытья.
…Девчонка в обтягивающих шортиках подняла на меня пылающие гневом глаза, и как следует размахнувшись, впечатала звонкую пощечину.
— А еще очки нацепил. — Гулко забухали в голове осуждающие голоса. — Хам!
Испуганно озираясь, я пятился, пока не уперся спиной в холодную стену вестибюля. Разъяренные лица кружились вокруг меня, сливаясь в размазанную полосу. Из этого хоровода вынырнула злополучная тетка. Визгливо рассмеявшись, она вскинула правую руку. Ноги словно прилипли к полу. Дрожа от ужаса, я смотрел, как на кончиках ее пальцев вырастают длинные острые когти, больше похожие на ножи Фредди Крюгера.
— Убей его, убей, убей, убей. — Монотонно твердили, появляющиеся из ниоткуда голоса.
— Убей его. — Выкрикнула девчонка, возникая за спиной заходящейся в хохоте тетки.
Взмах, и острые, поблескивающие синевой когти устремились к моему лицу.
— Не-е-е-е-ет!!! — Истошно закричал я, судорожно дергаясь в попытках сдвинуться с места. Тело не слушалось. Ужасные когти неумолимо приближались. Горячие слезы застлали глаза. — Пустите, пустите, пустите-е-е-е…
Между мной и теткой разверзлась антрацитово-черная бездна. Не раздумывая, я словно ныряя в воду, бросился головой вперед в непостижимый разумом мрак. Грудь сдавило тисками. Н-е-е-е-т!..
Глава 4
Тяжело дыша, я непонимающе смотрел на заливающий комнату бледный свет луны. В груди бухало так, точно сердце задалось целью проломить ребра. Мокрые от пота простыня и подушка неприятно холодили кожу. Облегченно вздохнув, я отер мокрый лоб краем одеяла. Сон. Всего лишь дурной сон. С кресла на меня встревожено зыркнули два фосфорических глаза. Махнув коту что бы не беспокоился, мол все позади, я откинулся навзничь.
Сон не шел. Наблюдая за пробегающими по потолку отблесками фар редких в этот час автомобилей, я вспоминал деда. После его смерти прошло всего несколько дней, а уже кажется, что целая вечность. Столько всего успело произойти. Только теперь мне становились понятными все загадки и недомолвки, окружавшие деда при жизни. В детстве как-то не особо задумываешься над странностями, а вырастаешь, привыкаешь за годы и начинаешь воспринимать как должное. Из глубин памяти неожиданно выплыл давно забытый случай…
…Лето подходило к концу. Светлые, короткие ночи уже давно сменились угольно-черными, долгими. С тоской, думая о грядущей осени, о ненавистной школе я ворочался на старой скрипучей кровати. Еще несколько дней и родители заберут меня в пыльный город. И снова придется по утрам вскакивать чуть свет и бежать не к прозрачному озеру, а к мрачному трехэтажному зданию, мучительно вспоминая какой первый урок. Я вздохнул. Как несправедливо время, чуть не плача подумал я. Три летних месяца пролетают, словно один день, а один школьный день тянется целую вечность. Закрыв глаза, я мечтал что изобрету «времялет» — как раз днем я прочитал фантастический рассказ в «ленинских искрах» о таком приборе — и стану ускорять скучные школьные часы и замедлять каждый миг отдыха. Негромкий стук в окно оборвал приятные мысли. Тук. Тук. Тук. Я замер. Боясь, шевельнуться, я до звона в ушах вслушивался в окружающий сумрак. Негромкий храп деда стих. Скрипнули пружины старенького дивана.
— Максим, Максимушка, — Шепотом позвал дед. — Ты спишь?
Не знаю, что удержало меня в тот момент от ответа. Страх, любопытство, вредность? А может и все сразу. Но я старательно причмокнул губами и задышал глубоко и размеренно.
Дед выждал пару минут, и, неожиданно, бесшумно поднялся с дивана. Темнота скрывала от меня его фигуру, зато в тишине отчетливо раздались шаркающие шаги. Хлопнула входная дверь, и до меня донесся негромкий голос деда что-то говорящий неведомому ночному гостю. Слова, приглушенные бревенчатыми стенами, сливались в неразборчивое бормотание, но интонации, с которыми говорил дед, были непривычно теплыми, словно разговаривал с хорошим знакомцем. Это меня удивило. Местные жители, по непонятной мне тогда причине, старались избегать деда. Обращались лишь в крайних случаях. Да и тогда их голоса звучали нервно, с опаской. Дед старался не замечать этого, но говорил всегда коротко и сухо, а тут… Голос, ответивший деду, никак нельзя было назвать нервным или робким. Сильный, уверенный он не мог принадлежать никому из местных, большей частью спившихся мужиков. Подстегиваемый любопытством, я мышкой скользнул к окну. Увы, в тот момент, когда мой разгоряченный лоб коснулся холодного стекла, дед спустился с крыльца и, не прекращая разговора, удалился с гостем за дом, на задний двор. Через несколько секунд, на оконном стекле заплясали розовые отблески пламени. Интрига захватила меня. Осторожно ступая по скрипучим половицам, я выбрался из дома. Эх, и куда делись теплые июльские ночи? Холодная и мокрая от росы трава обожгла босые ноги. Надо было хоть кеды натянуть, запоздало подумал я, поеживаясь от ночной прохлады.
Высунув голову из-за крыльца, я увидел ярко пылающий позади дома костер и сидящие возле него две фигуры. В правой без труда узнавался дед. Однако как я ни напрягал память, но его собеседника узнать так и не смог. Похоже, первое предположение оказалось верным — гость был не местным.
Лихо перемахнув через забор, я, прикрываясь кустами, обежал дом с другой стороны. Влажные ледяные ветки так и норовили больно проехаться по лицу. Босые ноги на каждом шагу напарывались на острые сучки и камешки. Но все страдания были вознаграждены сторицей. Припав к щели в заборе, я получил возможность видеть деда и его собеседника. Они сидели так близко, что казалось, услышат оглушительно бухающие удары моего сердца.
— Вот такие дела. — Вздохнув, закончил ранее начатую фразу дед. — Что присоветуешь?
Мои глаза жадно впились в ночного гостя. Высокий, мне никогда раньше не доводилось видеть таких высоких людей, он сидел ссутулившись, словно на плечи давила невыносимая ноша. Рубашка странного покроя, распахнутая до пояса, закатанные выше локтей рукава… Мои глаза завистливо остановились на бугрящихся от мышц руках. Вот бы я стал таким, когда вырасту. Враз смогу поквитаться с Агафоновым, все ему припомню! Это ж какой силой должен обладать этот странный человек, если его запястья толще моего бедра? Неровное пламя отбрасывало причудливые блики на его широкую, лишенную всякой растительности грудь. Выпуклые мышцы груди казались выкованными из бронзы, а покатые плечи наводили на мысль о гранитных валунах обкатанных ветрами. После минутного молчания, валуны медленно поднялись и опали — незнакомец пожал плечами.
— Не знаю. Даже не представляю. — Раздался его глубокий низкий голос. — Но сейчас слишком рано. Он еще слишком мал. Не устоит.
— А я? — Горько спросил дед.
— Ты? — Переспросил незнакомец. — Ты должен. У тебя нет другого выбора. Иначе мы проиграем навсегда.
— Ты и правда думаешь, что он что-то изменит?
— Не знаю. — Просто ответил незнакомец. Широкая ладонь сжалась в кулак размером с мою голову. Кожа на предплечье вздулась распираемая изнутри могучими мышцами. — Но знаю, что если ты уйдешь сейчас, то надежды не будет.
— Я… подожду Свар. — Хрипло выдавил дед и зябко поежился. — Еще десять лет.
Незнакомец, носящий странное имя — Свар, кивнул.
— Больше не понадобится. Отвлеки Их.
Повисла долгая пауза. Дед и Свар, щурясь, наблюдали за метающимся пламенем костра. Но что-то внутри меня настойчиво твердило, что их разговор продолжается. За гранью моего понимания.
Спустя несколько долгих минут, Свар с хрустом распрямил спину.
— Это и есть твой внук? — Неожиданно усмехнулся он.
Я вздрогнул.
— Он самый, сорванец. — Ухмыльнулся дед. И повернувшись в мою сторону, сурово сдвинул мохнатые брови. — А ну вылазь из засады. Чего из кровати удрал?
