Рассмешить богов - Панкеева Оксана Петровна (книга жизни .TXT) 📗
И, подобрав свой долгополый кафтан, Зиновий принялся перелезать через подоконник.
— Отец, — негромко окликнул его Пафнутий.
— Что тебе еще?
— Тридцать локтей до земли.
— Твое это дело сопливое, сколько до земли? Жену свою учить будешь! Я сорок лет в это окно на прогулку хожу! — сварливо отозвался Зиновий и, заметив в глазах сына невысказанное изумление, снисходительно усмехнулся. — А ты что, дурень, думал, ты один такой? Вся семья у нас такая. В каждом поколении кто-то один. Ты к Кондратьевым байстрюкам присмотрись, как подрастут, мало ли…
Пафнутий улыбнулся и задумчиво погладил меч.
— Опять боишься? — насмешливо поинтересовался отец.
— Думаю, — отрицательно качнул головой Пафнутий.
— О чем?
— Оружием или так?
— А какая разница?
— Ты прав. Если дойдет до драки, все равно всех придется убить.
Зиновий одобрительно кивнул, посмотрел на солнце и, раскинув руки, похожие на крылья из-за широких свисающих рукавов, шагнул с подоконника. Пафнутий снова улыбнулся и посмотрел в окно. Два ворона взмыли над деревьями старого парка и куда-то полетели, — видимо, гонять ворон, как и было обещано.
— Ты что, правда не знал? — раздался где-то рядом знакомый насмешливый голос.
Пафнутий отрицательно покачал головой и сел за стол, положив меч на колени.
— А твои дети знают?
Пафнутий покачал головой повторно и задал встречный вопрос:
— Ты откуда знаешь?
— Да я такие вещи просто вижу. Но твой старик меня приколол.
— Чем?
— Рассуждениями про птицу, кошку и собаку. А чего он тебя дразнил насчет меча? Ты правда, когда боишься, за меч хватаешься?
— Да.
— Почему?
— Чтобы остаться человеком. Страх — провоцирует. Оружие — сдерживает.
— А по желанию ты не можешь?
— Нет. Помолчи.
— Постараюсь, — хихикнул голос. — Тебе помочь или сам справишься?
Пафнутий молча пожал плечами.
— Твоя разговорчивость меня умиляет. Ладно, молчу, молчу.
Ждать пришлось недолго. Всего через несколько минут послышались шаги в коридоре, затем дверь быстро и почти бесшумно открылась, впустив в кабинет четырех человек. Еще некоторое количество осталось за дверью, — видимо, капитан Полянский привел с собой и подчиненных. Вошедшие выглядели деловито и сосредоточенно, хотя старший зять и младший сват Лисаветы держались слегка неестественно. Буквально через секунду их деловитость куда-то исчезла, и они растерянно остановились, не зная, что делать дальше. Капитан, с откровенным недоумением оглядев комнату, пожал плечами:
— Простите, ваше высочество, но, как мне кажется, вы изволите ошибаться. Его величества здесь нет, следовательно, вряд ли ему что-то угрожает. Я полагаю, нам надлежит извиниться за недоразумение и удалиться.
Пафнутий одарил гостей вопросительным взором, как бы интересуясь, в чем, собственно, дело.
— Где король? — опомнился князь Горайский, старший зять Лисаветы.
— Вернулся в Лондру, — последовал закономерный ответ. — Извольте выйти вон, господа, это королевский кабинет, а не кабак.
— Сию минуту, — поклонился капитан. — Прошу нас извинить, видимо, произошла какая-то ошибка.
Младший сват, князь Поземский, откровенно замялся, и Горайский втихомолку ткнул его локтем, указывая взглядом на дверь. Мужчины поклонились, желая выказать извинения и уйти, но тут раскрыла рот принцесса Лисавета. Видимо, до нее не дошло, что соратники избрали лучший выход из положения.
— Я уверена, — предположила она, — он его уже убил и выбросил в окно.
— Если он выбросил его в окно, — терпеливо пояснил капитан, взглядом давая понять принцу, как его достала эта навязчивая дура со своими идиотскими подозрениями, — то его величество, несомненно, должен лежать внизу. Мы сей же час спустимся и проверим, не лежит ли он и в самом деле там. Пойдемте же, господа.
— А если он спрятал тело где-то в другом месте? Если они сговорились с придворным магом, разве вы не знаете, что это за разбойник? Убили, а тело телепортом унесли! Драконам скормили! Если мы его не найдем теперь, то не найдем никогда…
— Матушка Лисавета, — вмешался зять, видя, что целеустремленная теща вот-вот подведет всех под большущие неприятности, — если вы сомневаетесь в словах уважаемого дядюшки, то самым лучшим выходом будет их проверить, не совершая опрометчивых глупостей. Сейчас мы все вместе покинем это помещение и все проверим. Или вам хочется, чтобы его величество над нами потом смеялся?
— А то и заподозрил в чем… — добавил сват, нервно оглядываясь. — Только сегодня его высочество высказывал предположения, будто супротив его величества злоумышляют. А если его величество в гневе, как это с ним бывает, то не поверит, что мы о нем беспокоились, а решит, будто мы и есть злоумышленники.
— Значит, мы пойдем выяснять, — закипятилась Лисавета, — а братец тем временем удерет?
— Я оставлю своих людей под дверью, — пообещал капитан. Похоже, он готов был и голову оставить, лишь бы отвязаться от ее высочества.
Пафнутий молчал. Действительно, господа, зачем тратить лишние слова, если разговор превосходно ведется и без вашего участия?
— А если телепортом удерет? — не унималась принцесса, не желая признать поражение и отступить, пока еще не поздно. — Я же говорила, они с придворным магом…
Свою глубокую мысль она не закончила, так как на стол неизвестно откуда запрыгнула огромная лягушка размером с доброго кота. Видимо, Толик заскучал в своем углу. Лисавета, которая до смерти боялась лягушек, истошно завизжала и бросилась вон из комнаты, к величайшему облегчению соратников.
— Извините, мэтр Силантий, — куда-то в пространство покаялся зять, уверенный, что автором лягушки является не кто иной, как придворный маг, — матушка в последнее время что-то не в себе…
— У нее, похоже, климакс тяжело протекает, — проворчал капитан и на всякий случай еще раз поклонился. — Теперь надо мной весь полк смеяться будет, еще и прозвище какое-нибудь развеселое придумают… Господа гусары на такие вещи мастера…
Пафнутий молча усмехнулся вслед удаляющимся господам и отпустил рукоять меча, за которую все это время держался под столом.
— Получается, я тебе и не понадобился. — Послышался тихий смешок из дальнего угла.
— Лягушка — это шедевр, — сообщил Пафнутий вместо ответа.
— А что, догонять мы их не будем?
— Зачем?
— А старик твой не заругается, что ты их отпустил?
Пафнутий в который раз пожал плечами, давая понять, что мнение отца по поводу происшедшего его мало волнует. Затем подошел к окну, полюбовался видом зеленеющего парка и задумался, как же теперь вернуть драгоценного родителя с прогулки.
Как и предполагал Кантор, его величество где-то пропадал до самого ужина, а они с Ольгой все это время просидели в гостиной. Хорошо хоть, приходила Кира и пригласила их пообедать, а то бы еще и голодными остались. А его величество, разумеется, о такой мелочи, как обед, и не вспомнил. Обед… фи, какие низменные вопросы! У его величества тут дела государственной важности, не до обедов его величеству!
Почувствовать его состояние Кантор не смог из-за амулета, который Шеллар III никогда не снимал, но на глаз определил, что короля, во-первых, достали до самых печенок, во-вторых, он все же удовлетворен результатом и, в-третьих, ему не терпится что-то спросить. Никаких намеков на обед, не говоря уже об ужине. Кантор не удержался от маленькой пакости и с живейшим участием поинтересовался, обедал ли его величество.
Король отмахнулся от глупого вопроса, с размаху плюхнулся в кресло и первым делом добыл из карманов трубку, табак и спички.
— Я надеюсь, что Кира вас покормила, — сказал он и вытряхнул из кисета последние остатки табака.
— Конечно, — тут же заверила его Ольга. — Мы обедали, не беспокойтесь.
— Я так и предполагал, — удовлетворенно кивнул король, который, похоже, и не собирался беспокоиться.
— А вы случайно не предполагали вернуться раньше? — опять не удержался раздосадованный Кантор.
