Верные враги - Громыко Ольга Николаевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
На этот раз Карст-э-Лату просто хотелось похвастаться, а я, питавшая слабость к холодному оружию, ничего не имела против. На двери лавчонки висела табличка «Закрыто», для меня гномий заказ тоже был на сегодня последним, так что никто не мешал нам с упоением перебирать опасные цацки. За окном, неспешно оплетая стекла узорами, потрескивал сгущающийся вместе с темнотой морозец. Всё равно бы засветло домой не вернулась, так какая разница, где коротать вечер?
Возле подсвечника вальяжно дрыхла на боку здоровенная серая крыса в цепочке-ошейнике. Еще три на устрашение ворам бродили где-то по подсобке. Их, как собак, через дыру в двери не подстрелишь, отравленной приманкой не соблазнишь. И пускай лаять они не умеют, зато способны бесшумно пролететь в прыжке больше сажени, впившись точнехонько в нос незадачливому грабителю. Или шустро взбежать по ноге под штаниной, запустив зубы в еще более чувствительное место.
Я протянула руку и почесала крысу за ушком. Та потянулась, сонно клацнула зубами и перевернулась на спину, подставляя мне рыжеватое брюхо. При свете они не нападали. Я как-то в шутку спросила у торговца, что будет, если я задую свечу. Гном серьезно, задумчиво глянул на испуганно трепыхнувшийся огонек, потом, нагнувшись, — на затаившуюся под хозяйским стулом крысу, и уклончиво ответил: «Со мной — ничего».
Дунуть я так и не рискнула.
В заднюю дверь лавки, она же черный вход примыкающего к ней гномьего дома, уже пару раз заглядывала недовольная женушка Карст-э-Лата, не слишком старательно прячущая за спиной нечто здорово смахивающее на скалку, но охаживать ею отлынивающего от домашних дел муженька при гостье стеснялась. Гном, покорившись неизбежному, ускорять его приход тем не менее не собирался. И выложил на стол очередной клинок.
Мне понадобилось огромное усилие воли, чтобы не отшатнуться и не зарычать. От серебряного кинжала с меленько иззубренным на кончике лезвием веяло невыразимой жутью, словно холодом из бездонного колодца, заставляя красочно представить, чем окончится более близкое знакомство и с тем, и с другим.
— А это особый товарец, специально для магов держу, — пояснил ничего не заметивший гном, — им нежить всякую добивать сподручно, надежно. Ну и в простом бою, конечно, сгодится. А уж метать до чего удобно — будто рукой в цель вкладываешь! Да ты в ладонь возьми, примерься!
— Верю на слово. — Я, пересилив себя, но по-прежнему держа руки крепко переплетенными на груди, наклонилась и рассмотрела затейливый узор на клинке. — Дорогущий небось?
— Сорок кладней. Но этот не продается, для себя отложил. Хочешь, тебе такой же у родичей закажу? Можем даже твое имя в гравировку вплести и рукоять чем захочешь отделать.
«Родичами» гномы традиционно величали весь свой клан, будь то парочка семей или несколько сотен, вплоть до десятого колена родства, с одинаковым радушием относясь к первому и последнему. Люди хорошо если четвертое «своим» признавали, а эльфы уже к двоюродным родственникам холодно обращались на «вы».
— Нет, спасибо. Столько я и в долг не наскребу. — И даром не возьму, бррр… — Боишься нежити, Карст?
— Боюсь, — спокойно признался гном, пробуя зубастое лезвие на ногте. — Из города без него ни ногой.
— Как будто в самом Выселке упырей мало, — хмыкнула я, вспоминая, как со всех лап драпала по крышам от парочки этих тварей. В городах они ведут себя скрытно и пугливо, охотясь в основном на бродячих кошек и собак, но одинокими прохожими тоже не брезгуют, особенно в темных трущобных переулках. Впрочем, от грабителей с кистенями ущерба куда больше.
— То упырь. — Гном, к моему огромному облегчению, наконец-то убрал кинжал в ножны. — Пакость, конечно, изрядная, но привычная, я ее и обычной секирой в три удара завалю. А тут нечто совсем уж непотребное…
— Страховидло в лапоточках? — с невинным видом ввернула я.
Гном раскатисто захохотал, не требуя пояснений. Так вот на кого нарвалась охочая до баек Шалиска!
— Заночевала бы ты на постоялом дворе, Шелена, — резко обрывая смех, буркнул Карст-э-Лат. — И тебе удобнее, и мне спокойнее.
«И клопам сытнее», — про себя добавила я. Спать под чужой крышей я не любила, к тому же в чересседельных сумках Дымка лежали прикупленные с утра продукты, в том числе мука и квашеная капуста, уже начавшие потихоньку просачиваться друг в друга.
— С чего бы такая забота? — Я успешно скрыла любопытство за увлеченным чтением рун на обоюдоостром то ли коротком мече, то ли длинном ноже, какие любят носить при поясе тролли-наемники. С учетом их лексикона руны и подбирались, делая нанесенную таким клинком рану не только болезненной, но и весьма обидной.
— У городских стен видели волчьи следы. — Гном понизил голос и втянул голову в плечи, словно предлагая изучить затишье в разговоре на предмет далекого заунывного воя. Я машинально повела ближайшим к окну ухом (хорошо, под волосами не видно), но ничего, разумеется, не услышала. Только лязгающие зубами стражники самоотверженно охраняли ночной покой горожан, стараясь держаться возле фонарей, где этого самого покоя было побольше. — Крупные, ладонью не прикрыть.
— Ну и что? Я и живьем их частенько вижу.
— Я сказал «волчьи», — ворчливо поправил торговец. — А не «оставленные волками».
— Карст, не отбивай хлеб у Шалиски, — чуть натянуто рассмеялась я. — Какой-нибудь мальчишка приложил руку к случайному следу, а ты мне тычешь в нос своей лапищей!
— Мне знакомый охотник сказал, — оскорбленно засопел вислым носом гном. — У него ладонь еще побольше моей!
— Охотники, рыбаки… — Я пренебрежительно махнула рукой. В прошлом году кто-то из заядлых удильщиков распустил слух, будто в Прудках, местном озерце, завелась шкодливая русалка, которая насаживает им на крючки лягушек вместо вожделенных сазанов. А когда ее поодиночке застукало за этим нехорошим занятием уже человек сорок, русалка вынырнула на самом деле с официальной нотой своего правителя немедленно прекратить распространение порочащих их расу сплетен. Теперь охотникам гигантские волки мерещатся. Как будто я бы не заметила!
— А куда же тогда одинцы пропадают, а? — запальчиво возразил Карст-э-Лат. — Уже с десяток заимок опустело!
Большинство выходцев из Гребенчатых гор селились в человеческих городах или закладывали свои деревеньки, но некоторые предпочитали уединенные лесные домики-мастерские — и не отвлекает никто, и за дровами для кузницы далеко ходить не надо. Их-то и называли одинцами.
— Вот почему вы так рванулись в Выселок?
— За каменными стенами оно всяк спокойнее, — вздохнул гном, на весу укутывая клинок в замшу и бережно, будто стеклянный, укладывая в короб. Жена мрачно сопела за дверью, набираясь духу для решительной атаки. — Да и крик, ежели что, найдется кому поднять. Ну хочешь, в доме на лавке тебе постелю?
Я потянулась за лежащим на соседнем стуле кожушком.
— Поеду, Карст. Козу надо доить. Спасибо за вечер!
— Да всегда пожалуйста. Заходи через недельку, у меня новый завоз будет.
Жена отчетливо заскрипела зубами.
— Всенепременно.
Вторая крыса неожиданно вспрыгнула мне на плечо, пощекотала усами ухо.
— Ну и выдержка у тебя, — восхитился гном. — Прям драконья!
Я только усмехнулась, осторожно отцепляя любопытную тварь от куртки и ссаживая на стол.
Не говорить же ему, что я услышала цокот коготков еще из противоположного угла лавки.
«Нежить, следы… чушь какая».
Я решительно сгребла мерина под уздцы. Дымок, разомлев в теплом сарае, совершенно не понимал, зачем надо плестись куда-то в ночь, да еще по такому морозу, и уперся всеми четырьмя копытами, протестующе мотая задранной башкой. Выругавшись, я отпустила поводья. Выругалась еще раз. Ну не тащить же мне его волоком, пока не переупрямлю! То есть я-то могу, но как поздние прохожие отреагируют на мрачно сгорбившуюся девку, за которой вместо салазок с хворостом волочится присевший на задние ноги конь?!
— Вот отдам волкам, будешь знать, — припугнула я. Дымок насторожил уши. — Или сама съем.
