Время серебра - Раткевич Элеонора Генриховна (читать книги без сокращений txt) 📗
День выдался длинный и утомительный, но Джеральда, невзирая на поздний час, не клонило в сон. Напротив, веки упрямо распахивались сами собой, стоило ему только подумать о том, чтобы уснуть. Одно счастье, что Лэннион всегда был полуночником, и у Джеральда нет никакой надобности сидеть наедине со своими мыслями, прислушиваясь к ночному дыханию уснувшего замка. Бессонную ночь лучше скоротать за беседой и кубком вина — глядишь, к утру дремота все-таки сменит гнев на милость и oceнит собой отяжелевшие за ночь веки.
— Я передумал, Лэннион, — сообщил Джеральд, задумчиво глядя на темное вино в своем кубке. — Мы уедем завтра же. Посвящать Роберта в рыцари я буду не здесь, а в столице.
Лэннион вопросительно взглянул на короля.
— Я зря рассчитывал быстро отделаться. Приготовления к церемонии займут дня два, не меньше, — морщась, пояснил Джеральд. — И это в лучшем случае. Столько я просто не выдержу.
— Вы же сами говорили, что лорд Роберт не сможет ехать верхом, — напомнил Лэннион.
— Зато в повозке сможет, — возразил Джеральд. — Тем более что повозку все равно придется закладывать. Уж кто навряд ли сумеет проделать дорогу до столицы верхом, так это леди Бет.
Лэннион с удивлением воззрился на короля, но промолчал.
— Лэннион, нельзя же оставить девочку на растерзание этой гарпии! — воскликнул Джеральд. — Это преступление… а то и что похуже.
— Ваша правда, сир, — признал Лэннион. — Вот только леди Бет в рыцари посвящать никто не собирается — под каким предлогом вы мыслите ее увезти? И как вы помешаете леди Элис увязаться за детьми?
— Очень просто, — отмахнулся Джеральд. — Это ведь только в сказках короли — дураки.
Лэннион приподнял брови.
— Ладно, не только в сказках, — уступил Джеральд. — Но я-то, смею надеяться, не самый большой дурак среди королей.
— Не самый, — флегматично подтвердил Лэннион, рассеянно изучая содержимое своего кубка.
Джеральд расхохотался.
— Вот и подумайте — неужели у меня не хватит ума отыскать в Эйнсли лекаря, который подтвердит, что воздух столицы необходим для здоровья леди Бет — и совершенно пагубен для… цвета лица леди Элис.
На сей раз расхохотался Лэннион.
— Жуткая женщина! — с чувством — и никак уж не тем, которое доставило бы удовольствие Элис де Бофорт — произнес король. — Все время шипит, как сырые дрова в огне.
— Уж такая у нее манера разговаривать, — заметил Лэннион.
— Манера! — усмехнулся Джеральд. — Знаете, что мне напоминает эта ее манера? Мою первую кампанию против Ледгунда. Еще в бытность мою оруженосцем.
— Разве леди Эйнсли похожа на ледгундцев? — поинтересовался Лэннион.
— Да не на ледгундцев, а… помните, как наш обоз отбили и с едой было скверно? — Дождавшись кивка Лэнниона, Джеральд продолжил: — Достался мне тогда сухарь — страшный-престрашный, затхлый, как пятки покойника, весь плесенью траченный… а что поделаешь, если другого нет? Страдал я, страдал над сухарем этим, а потом все-таки откусил… а в нем, оказалось, муравьи так и кишели… — Джеральда передернуло. — Что со мной сделалось… Лэннион, вы даже представить себе не можете!
— Ну а зачем мне представлять, — возразил Лэннион, — то, что я и так вижу? Вы совершенно правы, сир, — что с леди Элис беседовать, что полный рот такой плеснелой ползучей дряни откусить… разницы никакой.
— Как сказать, — раздумчиво примолвил Джеральд. — Тогда терпения у меня было все же поменьше.
— Вот как, сир? — делано удивился Лэннион. — А я и не знал, что чего-то может быть меньше, чем нисколько, — пусть даже и терпения.
Джеральд засмеялся.
— Вот его у меня на старших Бофортов и не хватает, — заявил он. — Решено — завтра же с утра отыщу лекаря, а потом без промедления закладываем повозку и убираемся отсюда так быстро, как только возможно! И никаких долгих сборов — пусть Берт и Бет возьмут с собой только самое в дороге необходимое.
Однако уехать назавтра Джеральду не удалось, несмотря на всю его решимость.
Сон сморил его только к рассвету — а вслед за рассветом пришло ненастье. Когда Джеральд поутру выглянул в окно, с потемневшего неба лил дождь пополам с мокрым снегом. Ехать в такую погоду куда бы то ни было просто немыслимо: дороги она превратила в кашу, в совершенно непроезжее месиво.
— Отвратительно, — произнес король, задвигая тяжелую оконную раму с витражом, забранным в свинцовый переплет. — И как же некстати.
На витраж он старался не смотреть, ибо тот представлял собой изображение эльфийского рыцаря на невыносимо солнечной поляне.
— Навряд ли это надолго, — утешительно произнес Лэннион.
— Недели на три, не меньше, — возразил юный Роберт, входя в зал. — Доброе утро, Ваше Величество… граф Лэннион…
Ничего себе — доброе!
— Три недели? — так и ахнул Джеральд.
— Это еще если повезет. — Роберт скинул мокрый плащ, небрежно наброшенный прямо поверх распахнутой на груди рубашки с закатанными до локтей рукавами. Надо отдать должное младшему Бофорту — у него хватило ума и чувства собственного достоинства не извиняться за неподобающий вид. Да и почему он должен извиняться? Он у себя дома — и дом этот требует заботы о себе, а не о парадных одеяниях. Уж наверняка Роберт не на прогулку выходил, а ради какого-то важного дела.
— Откуда вы знаете? — поинтересовался Лэннион.
— А в Эйнсли в это время года всегда так, — отозвался Берт. — Недели три сплошная непогода, а потом грязь непролазная — еще жди, покуда хоть немного путь установится. Ведь Эйнсли — это почти сплошь осушенные и распаханные болота. Края здесь вообще-то нехлебородные, а у нас урожаи отменные на диво. Зато стоит осенним дождям зарядить всерьез и эта земля живо вспоминает, чем она была прежде.
— Но это немыслимо! — едва не взвыл Джеральд.
— Ну почему же, сир? — рассудительно произнес Лэннион. — В эти последние месяцы вы загоняли себя едва не до полусмерти — три недели отдыха вам никак уж не повредят.
— Какого отдыха?! — простонал Джеральд. — Лэннион, это невозможно. Поймите — я не собирался задерживаться в Эйнсли… Господи, какого же я свалял дурака!
— Кажется, понимаю. — Лэннион внимательно посмотрел на него. — Кто еще знает о том, что вы по дороге в Лоумпиан решили завернуть в Эйнсли?
— Да никто! — воскликнул Джеральд. — В том-то и дело! Три недели — и никто не знает, где я. Король пропал на пути в столицу… глупее не придумаешь!
— Ну что же, Ваше Величество, — флегматично заметил Лэннион, — зато теперь вы знаете, что и король должен докладывать о себе своим подданным, а не только они ему.
— Премного благодарен! — Джеральд в сердцах пристукнул кулаком по бедру. — Учту на будущее — вот еще бы мне знать, что делать сейчас.
— Ну, если беда только в этом, — улыбнулся Берт, — то она невелика. Выехать сейчас из Эйнсли, конечно, нельзя — а вот подать о себе весть совсем несложно.
Король удивленно воззрился на юношу.
— Мы в эту пору постоянно отрезаны бездорожьем, — пояснил Берт. — Поэтому я уже три года держу в Эйнсли голубей.
— Чтобы было чем питаться на случай осады? — подначил его Лэннион.
Берт шутки не принял.
— На случай осады, — спокойно парировал он, — в Эйнсли постоянно держат восьмимесячный запас продовольствия. А на крайний случай еще и посевное зерно.
— Ого! — восхитился Лэннион.
И он прав в своем восхищении. До сих пор Джеральд полагал, что Эйнсли устоял только благодаря отваге Роберта де Бофорта, решившего держаться до последнего. Похоже, он был не прав. Замок был спасен не только мужеством Берта, но и его предусмотрительностью.
— Сейчас, после осады, дело обстоит похуже, — признал Берт, — но зиму мы протянем без особых хлопот. Нет, голуби не для еды. Они обучены летать в любую погоду. Я так и думал, что Его Величеству понадобится подать о себе весть.
С этими словами он протянул королю узкую полоску тонкого пергамента.
— Довольно написать несколько слов за подписью и печатью, — произнес Берт. — Голубь доставит приказ на сигнальную вышку. А там уже дорога вполне проезжая, Лоумпианский тракт и гонец всегда наготове.
