Печать мастера Том 2 (СИ) - Ри Тайга (читать книги TXT, FB2) 📗
Мальчик, застыв с другой стороны алтарного камня, смотрел на пояс или на ноги.
Они всегда смотрели на его ноги. Сначала смотрели, а потом в глазах появлялась жалость, которая почти сразу сменялась благодарностью и облегчением — что это произошло не с ними.
Нейер видел, куда направлен его взгляд, когда бросил мысленно простое «замри».
«Замри и тишина». И сила повиновалась, превратив ребенка в статую.
Пальцы без колец — чистые, легкие, порхающие — Ней с тихим удовольствием пошевелил ими, радуясь давно забытому чувству легкости — позволил себе насладиться этим пару мгновений.
Родовой алтарь — сердце и средоточие силы — единственное место, где ему не нужны эти подпорки виде камней. Единственное место, где не нужно плести, если ты — Глава. Можно просто приказать — мысленно, и сила, соскучившись, исполнит все в точности.
Мальчик стоял, замерев в одной позе напротив, и смотрел вниз.
Как хорошо, что они всегда смотрят на его ноги. Меньше всего он сейчас хотел бы встречаться взглядом с этим ребенком.
«Прости, мальчик. Тебе просто не повезло».
Удовольствие от убийств получают только низшие существа, как любил говорить его отец. Он — не любил. Это грязно, неприятно, но необходимо, чтобы клан стал свободным от обязательств Аррам. Другого выхода нет.
Ещё одна смерть, ещё один ребенок, и он наконец почувствует, как петля плетений на шее немного ослабнет. Ловушка, которую Арры плели столько зим и методично загоняли их род, как свара пустынных шакалов. Сначала — прадеда, потом — отца, теперь его черед.
Он ждал этого момента так долго. Терпеливо. Если бы терпение можно было разливать в фиалы, его — хватило бы на весь предел. Ждал, когда наконец жертва и загонщик поменяются местами.
Ней коснулся камня — алтарь теплел под пальцами, но недостаточно быстро. Сила просыпалась медленно и ластилась, как давно соскучившаяся кошка… как Сира, когда он уезжает на декаду и больше.
Сколько ему осталось? Сколько ещё камни будут поддерживать жизнь? Успеет ли он все, что задумал?
Сила пела в крови и кружила голову, и Ней подъехал ближе, вплотную, так, чтобы почти упираться в алтарный камень коленями. Положил обе ладони на плиту перед собой, закрыл глаза и вздрогнул, когда сила прошила его насквозь от макушки до кончиков пальцев ног, которые обычно ничего не чувствовали, и… отпустил себя.
Коста смотрел вниз.
Потому что не мог повернуть головы. Шея затекла, плечи одервенели. Он не мог пошевелить и кончиком пальца, не мог открыть рот, не мог бороться… ничего не мог.
Только — смотреть.
Он видел чужие руки, объятые белым пламенем силы по локоть, часть кресла, колеса, и — пояс. Тот самый, который он так и не успел использовать.
Белесая туманная светящаяся дымка ползла по поверхности камня, пожирая все вокруг.
Что произошло, он не понял — просто не успел. Господин-в-кресле не делал никаких движений, не открывал рта, колеса медленно катились по камням, но как только они миновали последнюю арку и вошли в большой подземный зал — купольный, высеченный прямо в скальном основании, высотой почти в пять его ростов, посередине которого стоял серый постамент… его унесло.
Он чувствовал потоки враждебной силы вокруг, от которой кожа на руках покрывалась мурашками, и волоски вставали дыбом.
Коста был уверен, что именно эта сила сковывает горло, не давая говорить, и шевелится.
Господин подъехал на кресле ближе — он видел вожделенный пояс, и положил светящиеся ладони на плиту.
Золотисто-белые. Чтобы получить точный оттенок кожи пришлось бы долго смешивать кармин и подбирать тон.
Камень вокруг пальцев Фу полыхнул ярко — сила в этот момент сковала горло особенно сильно — не вздохнуть, мелкие волоски на шее поднялись дыбом, и Коста зарычал бы, если бы мог…потому что господин из кресла начал медленно подниматься в воздух с закрытыми глазами.
Руки оторвались от камня — теперь Коста видел только кончики пальцев, которые едва-едва касались камня. Сила потрескивала, вспыхивая ярко, так, что слепило глаза — пробегая молниями между пальцами и алтарем, пока наконец кресло не откатилось назад, и Коста видел только нижний край рубахи.
Господин Фу парил в воздухе.
Нейер наслаждался.
Оторвался от кресла и стоял в полный рост, закрыв глаза. Выпрямившись полностью. Пальцы ног едва касались пола — сила бережно удерживала его в воздухе.
Сделать бы сейчас пару шагов… всего пару шагов…Только тот, кто умел ходить и больше не может, способен понять его…
Он застонал от удовольствия.
Просто стоять.
Видит Немес — самое большое удовольствие в жизни — иметь возможность просто стоять и просто ходить. Никто не ценит этого — как не ценил он, пока не потерял.
Как никто не ценит возможности просто сделать вдох. Следующий вдох. Никто не ценит глотка воды, пока не окажется в сердце пустыни. Никто не понимает, какое счастье просто открыть глаза утром и видеть своими глазами.
Никто не ценит до тех пор, пока это не заберут.
Империя неблагодарных существ, и он — самое неблагодарное из всех. Потому что вместо того, чтобы благодарить, что остался жив, он продолжает искать повод обвинить, искать того, кто виноват…
Нейер вздохнул. Удовольствие немного померкло.
Момент начала ритуала он и так оттягивал, как мог. И даже то, что Фу уже два поколения приводили на алтарь только добровольные жертвы, чтобы не осквернять страхом чистоту силы, не успокаивало. Жертвы, которые знали, что могут приобрести и что могут потерять.
Но даже так — тратить силу, приобретенную ценой чужой жизни на… собственные иллюзии было — недостойно Фу.
Но… и отказаться от возможности ещё раз встать, ещё раз почувствовать, как это — стоять на своих ногах было выше его сил.
Полный контроль над силой Нейер получил через несколько мгновений. Алтарь под пальцами нагрелся до нужного уровня — можно начинать.
Глава не может позволить себе слабостей. Глава отвечает за клан. Глава несет ответственность за всех, кто связан с родом клятвой силы. Глава должен, должен, должен…
И только здесь, в самом сердце силы, там, где его никто не видит, Ней позволял себе две слабости. Всего две. Первая — потратить крохи силы, чтобы встать с кресла хотя бы на десять мгновений. И вторая слабость — не смотреть.
Не видеть того, кого ты убиваешь.
«Руки на алтарь. Выпрямиться» — отдал он мысленный приказ с закрытыми глазами и по жадно-нетерпеливому, алчущему отклику силы понял, что пальцы северянина уже коснулись камня.
Ней достал ритуальный кинжал, привычно взмахнул им в воздухе и начал речитативом читать предначертательные слова.
Коста бы заплакал, если бы мог, но он не мог.
Когда его руки, повинуясь чужой воле, сами по себе поднялись и легли на горячий камень. Такой горячий, как будто снизу этого зала была печь, и кто-то постоянно подкидывает дрова в топку.
Голова сама по себе поднялась, плечи распрямились, и Коста наконец смог увидеть то, что напротив.
Господин Фу парил в воздухе с закрытыми глазами. С болезненным наслаждением, откинув голову назад, удерживая в одной руке кривой черный нож. Без кресла господин оказался высоким, очень высоким — почти как Мастер Хо и очень худым.
Говорить Коста по-прежнему не мог. Не мог дернуться, шевельнутся, не мог вообще ничего. Он смотрел и понимал, что ошибся — рассчитал неверно, нужно было действовать сразу, как они скрылись из вида менталиста.
Сразу. Не раздумывая.
Но он медлил, примеривался, ждал подходящего момента, потому что не чувствовал опасности, но сейчас…
Нейер закончил первую часть, камень нагревался. Из предначинательных плавно перешел к подготовительным, и потом к привычной основной части…
