Святая Мечей: Линарис (СИ) - Кин Алекс (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
Фергюсон рассказывал Марине свой план дальнейшего путешествия. Он предложил ей отправиться в Гринхолл — ближайшее королевство людей. Да, путь к нему был не близок, но это был самый реальный шанс на выживание. Там она сможет найти работу как наемница или, если повезет, как телохранитель. Старик был уверен, что она сможет выдать себя за низшего мастера меча и в принципе неплохо устроиться.
О Линарис и ее клятве они не разговаривали. Марина несколько раз пыталась затеять этот разговор, но всегда встречала злобу в глазах наставника. Запретная тема, табу, глупости — обычно такими словами бросался Фергюсон, когда речь заходило об этом. А Марина не могла сказать почему, но все равно пыталась выпытать у старика хоть какую-то информацию. Видимо всему виной была отметина на безымянном пальце, которая никуда не исчезала.
Время шло, а Марина не чувствовала прогресса. Тренировки, кажется, становились все сложнее, а ее усталость росла до бесконечности. Девушка потеряла счет времени и путала день с ночью. Иногда она выходила на поляну повторять движения, вооружившись Стормраннером и понимала, что сейчас уже глубокая ночь. Ее занятия превратились в рутину. Их разговоры с Фергюсоном сократились. Просто потому, что у девушки не было сил на болтовню.
Вскоре ее существование превратилось в бесконечный цикл одних и тех же действий. Она открывала глаза и заваривала настойку из кореньев на небольшом костре внутри пещеры. Брала приготовленный Фергюсоном мешок с камнями и уходила на пробежку. Бегала по лесу, огибая деревья и забираясь на небольшие валуны, пока не начинали болеть колени. Признак того, что ноги перестают выдерживать нагрузку. Тогда она отправлялась в пещеру и, поедая приготовленные стариком листья и грибы, натирала Стормраннер специальным маслом.
— Это гномье изобретение. Специальное масло, используй его по чуть-чуть и покрывай всю поверхность меча. Так ты сохранишь его прочность и предотвратишь сколы, — рассказал ей Фергюсон в первый раз.
Для этой процедуры Марина использовала небольшую палочку, на конце которой располагалось нечто, отдаленно напоминающее губку. Когда меч был полностью обработан приходило время самостоятельной тренировки. Марина выходила на поляну и упражнялась с мечом до тех пор, пока ее запястье не начинало саднить. Это означало, что руки больше не выдерживают нагрузки. После этого приходил Фергюсон и показывал ей новые движения, которые Марина повторяла, вооружившись тренировочным шестом. Потом был плотный прием пищи и крепкий сон. Затем Марина открывала глаза, заваривала настойку, подхватывала мешок и уходила на пробежку.
Рутина захватила девушку. Она не заметила, как ночи стали холоднее, как листья на деревьях окрасились кроваво-красным цветом и опали. Марина просто бегала по лесу и старалась ни о чем не думать. Точнее, вскоре она стала думать только о сне. Сон стал единственным развлечением. Девушка научилась засыпать мгновенно, наслаждаясь каждой секундой забвения. Иногда сны приносили ей воспоминания о доме. О той жизни, которой она лишилась. О людях, которых потеряла. Когда она вспоминала родителей или Игоря, то обязательно плакала. Слезы были солеными и липкими. Из-за них сон переставал быть таким уж притягательным. Поэтому Марина просыпалась и уходила на пробежку. Или упражняться с мечом. Не важно, какое событие шло за каким. Все вокруг Марины потеряло смысл. Она просто существовала. И все ее существование ограничивалось мечом, который она каждый день обнимала во сне.
Ей часто казалось, что она слышит голос Стормраннера. Не человеческие слова и предложения, конечно же. Она слышала гул. Небольшие вибрации, словно клинок стремился поскорее оказаться в битве. Пытался подтолкнуть Марину, заставить ее вступить в битву. Найти ему достойное применение. Этот меч был закален в сражениях и унес немало жизней. Он был создан для ударов такой силы, что звон разбиваемой им брони напоминал раскаты грома. Но Марина была еще не готова. Так говорил Фергюсон. Она еще не стала достойным мастером. Ей рано уходить.
Кроме воспоминаний о доме, Марине время от времени снился один и тот же сон. Она видела девушку, чьи волосы были цвета огненной реки, переливающейся томно, однородно, то и дело взрываясь небольшими, непослушными всполохами. Девушка всегда стояла спиной к Марине, никогда не поворачивалась, но ученица Фергюсона всегда чувствовала между ними странное родство. Будто эта девушка манила, притягивала Марину и ждала подходящего часа, чтобы развернуться и обнять свою потерянную… Кого? Каждый раз Марина просыпалась и чувствовала непривычный жар, который быстро проходил. Кем была эта женщина? Подругой, сестрой или кем-то давно забытым? На такие раздумья у Марины не было времени, поэтому она просто заваривала отвар и продолжала свои ежедневные тренировки.
— Наше время подходит к концу, — задумчиво сказал как-то вечером Фергюсон, наблюдая за тем, как Марина обрабатывает меч гномьим маслом. — Вскоре нам придется расстаться и ты отправишься в долгое путешествие.
— Почему вы так говорите? — Маринин голос, казалось, потерял всякие оттенки красок. Ее тело работало только благодаря энтузиазму и Фергюсон это знал. Он подмешивал ей в еду необычные зерна, которые были похожи на привычный кофеин, только имеющие силу в сотни раз превосходящую популярный напиток. У него не было времени, а значит и не было выбора. Великий мастер меча хотел передать этой девушке как можно больше знаний.
— Те, от кого я скрывался — нашли меня. Я это чувствую. Скоро они придут за мной. Но я не сдамся без боя, — усмехнулся Фергюсон. — Не волнуйся, тебе не придется сражаться. Ты без труда выйдешь победителем из этой схватки, так что можешь не волноваться и сконцентрироваться на тренировках.
— Как скажете, мастер, — Марина пожала плечами. Голова отказывалась переваривать информацию, которую пытался донести Фергюсон. Старик лишь невесело помотал головой.
— Прости, девочка, за то что мне пришлось сделать. Но только так ты сможешь выжить. Надеюсь этого времени хватит. Все остальное будет зависеть от тебя.
Фергюсон встал и прошел мимо Марины, неожиданно остановился рядом и опустил руку, чтобы потрепать девушку по голове. Растрепал ее беспорядочно отросшие волосы и легко прихватил за ухо. Этот жест был медленным и полными безнадеги. Фергюсон смотрел на девушку медными глазами, полными жалости и капель ярости, которую старик испытывал к Альзару за то, что тот втянул Марину в свою войну.
— Отложи меч, Марина. Следуй за мной, пришло время последней тренировки. Пора посмотреть, чему ты научилась.
Марина не вполне понимала, что имеет ввиду учитель, но беспрекословно направилась следом, бережно отложив Стормраннер в угол пещеры и накрыв собственным одеялом. Если бы у девушки спросили, почему она стала так относиться к мечу, та не смогла бы сразу ответить. Дни, проведенные в тренировках, бесчисленные часы ухода за оружием и безмятежные ночи, когда Марина проваливалась в сон, обнимая единственную часть этого чужого мира, которая принадлежала лишь ей одной. Все это создало и усилило необъяснимую связь девушки с мечом. Возможно, именно этого старик Фергюсон и добивался.
Девушка вышла на улицу и невольно поежилась. На небе не было светил, только россыпь небольших планет, похожих на микроскопические аналоги луны. Было зябко и темно, но Марина быстро привыкла к такому освещению. Нередко она теряла счет времени и практиковалась до наступления ночи, а потому темнота и холод не были для нее особой проблемой.
Фергюсон стоял посреди поляны и, высоко вскинув голову, рассматривал звездное небо. Хотя нет, подойдя ближе, Марина подметила, что глаза его были закрыты и он просто вдыхал аромат ночного неба, погруженный в собственные, глубокие мысли. Как только девушка подошла, Фергюсон будто "включился", открывая глаза и рассматривая Марину. Он покачал головой из стороны в сторону, словно прицениваясь, стараясь рассчитать, насколько хорошо были усвоены его уроки. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он вытащил из-за спины два тренировочных шеста. Один из них подбросил и расплылся в улыбке, когда девушка ловко поймала его.
