Отпуск на всю жизнь (СИ) - "Генрих" (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Отличное настроение подвигает меня на маленькую авантюру. Родителей поблизости не наблюдалось, так что я беспрепятственно и не замеченная прохожу на кухню и открываю холодильник. О, страстно желаемого напитка тут много, бутылок пять. Много пить вредно, папа! Достаю, решительно сворачиваю головку и нагло пью из горла. У-ф-ф-ф! Похоже на медовуху от дядюшки Винса, только горьковатая, но почему-то это приятная горечь.
Запечатываю крышку на место и ставлю наполовину опустошённую бутылку обратно. Вот тебе и квест, я прямо разочарована.
Остаток дня проходит скучно и счастливо. Я даже позволила себе часок поваляться на своей кровати, развлекаясь беседой с Даной. Мне понравилось её изводить. Тема мачехи – козырь, который не бьётся ничем.
– Ты нарочно меня дразнишь, – Дана обиженно дует губы.
– Это ещё смешнее, – мне очень весело. Когда Дана не закрыта в камере, во мне бушуют волны эмоций, в которых так приятно купаться. Намеренно спрятаться она не может, в моей власти, как закинуть её в камеру, так и не пустить туда же.
– Ты знаешь, что я тебя нарочно дразню, – хихикаю я, – и всё равно злишься. Очень забавно.
– Может хватит? – просит девочка.
– Потерпи немного. Итак, ты понимаешь, что вы теперь с мачехой хорошие подружки? Ещё чуть-чуть, и она полюбит тебя, как родную…
Дана взвывает, закрыв голову руками. Я заливаюсь неудержимым хохотом. Ох, как прав был патриарх, когда говорил, что их эмоции и чувства – лучший деликатес! Я ведь и её чувствую. Ненависть Даны абсолютно иррациональна, разумных оснований нет никаких, но, тем не менее, она кристально чистая и яркая, как полная Луна на безоблачном ночном небе. Её держит, словно прочный кокон, моё сатанинское веселье. Волшебный сэндвич!
– Пойду-ка я с ней пообнимаюсь, – продолжаю я, – с ней так приятно обниматься.
Девочка поворачивает ко мне залитое злыми слезами лицо.
– Прекрати!!!
Немного подумав, прекращаю. А то сойдёт с ума, что с ней потом делать? Так что ещё одну шпильку придерживаю про запас. Потом воткну, намекну, что они делают, оставшись вдвоём.
– А тебе понравилось, как мы с Юлей время провели? – меняю тему, слёзы у девочки мгновенно высыхают. Подружку она любит, хоть что-то в ней есть хорошего. Это мне тоже нравится, внутри становится тепло и приятно.
– Здорово ты того идиота напугала, я бы так не смогла, – Дана пытается спрятать восхищение, но разве она может что-то от меня скрыть?
Так я развлекаюсь, пока меня на ужин не позвали.
Облизываясь, внимательно наблюдаю, как ко мне в руках Эльвиры плывёт моя тарелка. Сегодня у нас вермишель с котлетами. Так просто и так вкусно! Папахен задумчиво крутит в руках неполную бутылку пива, краем глаза замечаю в его коротком взгляде на меня лёгкое подозрение. Но вид мой настолько невинен и безоблачен, что озвучивать его он не стал. Меня опять переполняет веселье. Я ни за что не признаюсь! Буду отпираться до последнего, а если крепко припрут, скажу, что перепутала с газировкой. А затем спрошу, как он может пить такую горькую гадость.
Но всё оборачивается мирно. Не поднимает шум папахен.
– Как у вас репетиторские дела продвигаются? – он решает вспомнить о родительских обязанностях. Он же не знает, что в настоящий момент его дочурка под таким плотным надзором, какого в самой жестокой тюрьме не бывает.
– Вери велл, – короткой фразой хочу сразу закрыть тему. Не удаётся.
– А подробнее? – эти простые слова знакомы многим, папахен тоже не впечатлён. Ну, как хочешь, сам нарвался.
– Не знаю, что ему сказать, – я говорю по-английски. Мачеха меня тут же поддерживает.
– Да, слишком быстро он ждёт результата, а так не бывает, – смысл доходит до меня с трудом, сложновата фраза, но всё-таки я его улавливаю.
– Сама ему скажи, что он глупый вопрос задал, – кое-как строю предложение, мачеха поправляет.
– Ты приготовила замечательный ужин, – меняю тему, а чего её мусолить? – Ты великолепный…
Я ищу слово, но его в моём лексиконе пока нет. Мачеха выручает:
– Повар. Можно сказать: кулинар.
– Йес, йес, повар!
– Ну, хватит уже, – бурчит папахен, ошеломлённый обрушившимся на него водопадом чужой речи.
– А ты не задавай глупых вопросов, – нравоучительно переходит на русский мачеха, – Какого результата ты ждёшь за два дня?
– Но ведь есть! Я же вижу!
– Нет оснований так говорить, папа, – вмешиваюсь я, – Ты не знаешь, какой уровень у меня был раньше, поэтому не можешь судить, насколько я выросла.
– Можно судить по оценкам.
– Формальные оценки не всегда точны. К тому же их пока нет.
После ужина и последующего общения с взрослыми удаляюсь к себе. Перебрав диски, врубаю плейер, кстати, совершенно замечательное изобретение. Вчера с ним разбиралась. Вешаю его на пояс, наушники на голову и можно прыгать, скакать и что угодно делать под музыку. Наушники слетать перестали, как только я к ним резинку прикрутила. Цепляешь за подбородок и порядок.
Ценнейшее качество в том, что самой от громкости можно оглохнуть, а вокруг тишина. Никто не возмущается невыносимым шумом. Но и сама ничего не замечаю. Случайно замечаю, что в дверях стоит Эльвира.
– Что делаешь? – спрашивает по-английски. Серьёзно она за меня взялась. Приходиться обдумывать ответ. По-русски я бы сказала, что скачу и прыгаю, но всех слов подобрать не могу. Поэтому даю ответ из учебника:
– Гимнастикой занимаюсь.
Кое-как и с грехом пополам мы поболтали. Решаем заниматься вместе по утрам. И днём, когда я из школы приду. Эльвира употребила незнакомое слово «аэробика». Это она так мои пляски назвала.
Заставляет ещё раз прочесть английский стишок.
– Сейчас лучше, – хвалит, а я думаю, что и раньше было хорошо. Да и пусть её!
Понедельник, 2 марта.
Утро выдалось насыщенным. В будни вставать приходится рано. В школу и отцу на работу надо к восьми утра. Мне и папахену выходить за полчаса, так что поднимаемся в шесть с копейками. С мачехой в моей комнате делаем двадцатиминутную разминку, потом она бежит на кухню готовить завтрак, а я в ванную.
Завтракаем и убегаем с отцом. Его уже ждёт машина, так что в школу меня подвозят. Не к крыльцу, но пройтись пять минут несложно. Кстати, папахену повезло с местом работы. Очень близко. А были времена, когда он неделями дома не показывался. Утомительно два часа на дорогу тратить в один конец.
Похрустев наледью, на тротуаре подхожу к школе, кручу головой. Юльки поблизости не видать, так что иду одна, по пути консультируясь у Даны.
На месте моя подружка! Первая парта на левом ряду. Дана морщится, ей, как двоечнице, ужасно не в климат на первой парте сидеть. Выбора ей не дали, Юльку учителя разместили поближе, а Дана не пожелала бросать подругу.
– Чего у школы не подождала? – спрашиваю сразу после приветствия.
– Да ты опаздываешь постоянно. Хорошо, если за две минуты до звонка являешься. Потом несёшься, как ненормальная, – Юля глядит на меня, как прокурор.
Звенит звонок. Первым уроком математика. Учителя, судя по воспоминаниям Даны, можно отнести к полуадекватным. Дело иметь с ним можно, но не без придури парень. Лет двадцать семь ему, молодой ещё. Незаметненько, пока он проверяет исполнение домашнего задания, наблюдаю. Мне надо решить, сколько десятков таких, как он, я на обед раньше употребляла. Не меньше пары, как-то так.
– У кого списала, Молчанова? – слышу насмешливый голос рядом. Викентий Валерьевич смотрит в мою тетрадь, оказывается, это его имя вдруг всплыло, когда я вправляла мозги тому волосатому мачо.
– А вы докажите, – за словом в карман я уже лет полтораста не лезу, – Вы ж математик! Обязаны доказывать каждое утверждение. Доказательства где?
– (Прекрати! Ты что делаешь?), – шипит Дана. Юляша косится на меня испуганно.
– (Изыди, малявка!), – я опять наслаждаюсь. В ауре учителя, – я не вижу, но чувствую, – оторопь, удивление и… чего-чего?! Насмешка?! А ты попал, перец не первой свежести!
