Стражи утраченной магии - Уэйс Маргарет (книги хорошего качества txt) 📗
— Адела, — тихо произнес он.
Серебряная шкатулка с Камнем Владычества исчезла. Казалось, что внутри мешка ничего нет. Женщина, изготовившая мешок, предупреждала Густава (о чем он нередко вспоминал): магическая сила скрывает запрятанный предмет так надежно, что даже он сам, зная о свойствах мешка, может усомниться, прятал ли он что-нибудь.
— Адела, — еще раз произнес Густав, и серебряная шкатулка с бирюзовыми глазами зверей тут же оказалась на дне мешка.
Желая удостовериться, что все в порядке, Густав открыл шкатулку. Камень Владычества по-прежнему лежал внутри. Свет фонаря мгновенно заиграл на его гранях. Густав припомнил легенду о том, как принц Хельмос принимал Камень Владычества из рук своего младшего брата, принца Дагнаруса, и поранил руку об острую грань. Согласно легенде, когда кровь принца-мученика упала на каменный пол, камни выкрикнули предостережение против Дагнаруса, на которое никто не обратил внимания.
Густав закрыл шкатулку. Он вновь произнес имя жены, и шкатулка исчезла из поля зрения. Он попытался вспомнить объяснения женщины-мага о «складках в ауре Земли» и «карманах времени». Но по правде говоря, объяснение показалось ему нудным и педантичным. Густав не понимал и не хотел понимать особенностей магии. Он заплатил изготовительнице требуемую сумму, и его интересовало лишь то, как пользоваться магическими свойствами мешка.
Где-то теперь эта женщина, подумал Густав. Вероятно, умерла. Почти все, с кем он был знаком в ту пору, уже умерли.
Теперь, когда шкатулка находилась у него в мешке, Густав подумал: а не снять ли благословенные доспехи Владыки? Древесные корни выглядели обычными корнями, перепачканными в земле. Крысиная армия ретировалась; несколько отставших крыс со смертельным ужасом в глазах взирали на свет фонаря. Снаружи кто-то тайком терпеливо его дожидался, кто-то, сильно желавший, чтобы Густав отправился в подземелье. Густав решил снять доспехи. Он замыслил выманить незнакомца из его укрытия, поговорить с ним и понять, что за игру тот ведет. После легкого хлопка в ладоши доспехи исчезли.
Густав уложил остальные вещи, чтобы мешок ничем не отличался от мешка любого путешественника, добавив к ним несколько пеквейских украшений, лежавших на груди мертвого баака. Старый рыцарь не хотел их трогать, но ему требовались зримые доказательства, которые он мог бы показать незнакомцу. Густав неспешными глотками пил воду и раздумывал над тем, что станет делать дальше. Первая часть поисков завершилась. Теперь ему предстояла вторая часть — в целости и сохранности доставить Камень Владычества в Новый Виннингэль и передать Совету Владык. Отсюда до Нового Виннингэля было более двух тысяч миль пути. Впервые за двести лет четыре части Камня Владычества соединятся. Во всяком случае, люди искренне надеялись на это и не менее искренне верили, что соединение принесет мир враждующим расам.
— После этого дело моей жизни завершится, — сказал себе Густав. — И тогда я смогу отправиться к тебе.
Вскоре после смерти жены Густав решил последовать за ней. Обезумев от горя, он всыпал в чашу яд и уже поднес ее к губам, чтобы выпить, как вдруг рука Аделы выбила чашу, и та покатилась на пол. Удар оказался настолько сильным, что чаша отлетела на несколько футов от места, где он сидел. Тогда он понял, что должен завершить свое предназначение в этой жизни. И именно тогда он решил начать поиски Камня Владычества.
Нет, Адела не зря верила в своего мужа, в своего рыцаря.
Густав искренне надеялся, что вторая часть его миссии будет намного легче первой. На обратный путь уйдут месяцы. но он непременно должен вернуться до наступления зимы. Он не предвидел каких-либо задержек или препятствий, если не считать незнакомца, затаившегося неподалеку от выхода из гробницы. Густав не особо волновался. Никто ведь не знает, что у него находится Камень Владычества; это неизвестно даже стерегущему его незнакомцу.
Густав допил воду и устало поднялся на ноги. Как-никак, битва с войсками магии Земли не прошла бесследно. К тому же находка до предела взбудоражила его самого. И то и другое отняло у него немало сил. Густав ощущал неимоверную усталость, а ему еще предстояла встреча с незнакомцем. К счастью, он всегда мог призвать на помощь магические доспехи. При внезапном нападении доспехи появлялись сами.
Выйдя из гробницы, Густав прищурился от яркого солнечного света. Он остановился и с удивлением обнаружил, что день еще не начал клониться к вечеру. Наверное, его меньше бы удивило, если бы на поверхности была зима, ибо Густаву казалось, что он провел в подземелье не часы, а месяцы.
Положив руку на рукоять меча, он напряженно вслушивался, одновременно давая глазам привыкнуть к яркому свету. Ему показалось, будто он услышал в траве какой-то шорох. Трава колыхнулась. Но этим все и кончилось, больше никаких подозрительных звуков он не услышал. Когда глаза освоились с дневным светом, Густав внимательно осмотрел высокую траву и тени деревьев. Ничего. Однако чьи-то невидимые глаза так и сверлили его, и их взгляд был куда пристальнее, чем прежде.
Такое состояние начало раздражать Густава.
— Хватит таиться от меня! Вылезай! — сердито крикнул он. — Я знаю, что ты прячешься поблизости! Говори: почему ты несколько дней подряд неотступно следишь за мной? Почему ты решил, что я обязательно отправлюсь в гробницу?
Ответа не было.
Густав поднял мешок.
— Если тебя съедает любопытство, я покажу тебе свои подземные находки. Ты, видно, думал, что там спрятаны сокровища? Спешу тебя разочаровать. Одни пеквейские безделушки, и больше ничего. Похоже, мы с тобой оба лишь напрасно потратили время. Так что выходи, и давай вместе выпьем вина и посмеемся над тем, какими глупцами оказались мы оба, рассчитывая найти в пеквейской гробнице несметные сокровища.
Трава зашелестела, но то был шелест ветра. Ветки хрустнули, но причиной опять был ветер. Других звуков Густав не услышал.
— Ну и убирайся в Пустоту, — крикнул напоследок Густав и, подхватив мешок на плечо, зашагал к шатру.
На ходу Густав обдумывал, как ему лучше поступить. Можно было бы тронуться в путь прямо сейчас, невзирая на усталость. Но это было рискованно: по дороге незнакомец вполне мог напасть на него. Наверное, разумнее будет поужинать, отдохнуть и даже, если получится, немного поспать. Будь с ним еще кто-то, можно было бы спать поочередно, однако Густав привык путешествовать один и еще ни разу не пожалел об этом. Он с давних пор избрал своим девизом слова: «Тот в путь быстрее всех идет, кто в путь идет один». Из тех, с кем Густав был знаком, лишь немногие сумели бы выдержать тяготы нескольких месяцев пути, но у этих людей хватало своих забот, чтобы в обществе сумасбродного старика отправляться неведомо куда.
Густав решил остаться, поесть и отдохнуть. Так будет разумнее, чем пытаться убежать от опасности, когда он едва держится на ногах. Бывший командир и наставник Густава учил его всегда самому избирать поле битвы. Если невидимый соглядатай решил напасть на него ночью и застать врасплох, пусть получит сюрприз.
Устало бредя в направлении шатра, Густав внимательно следил за окружающим, но ничего не замечал. Впрочем, сейчас он и не ожидал ничего увидеть. К этому времени он достаточно хорошо изучил повадки незнакомца и относился к нему со здравым уважением, как относятся к умному врагу. Густав радовался, что отправился сюда один. Любой, кто оказался бы рядом, решил бы, что старик спятил. Вокруг — ни души, ни звука, ни шороха, а этот Густав готовится к ночному нападению.
Когда он добрался до шатра, спустились сумерки. Густав беспечно швырнул мешок внутрь шатра. Проверив на обратном пути расставленные им силки, он обнаружил в одном из них нежного жирного кролика, которого и изжарил на огне. Густав позаботился и о лошади, воздавая ей должное за терпеливое ожидание. Он хорошенько накормил и напоил свою боевую подругу и оставил ее пастись и отмахиваться от мух. Сам Густав удалился в шатер.
Там он достал из свернутой постели два серебряных колокольчика. Прижав их язычки, он развесил колокольчики на шатровых подпорках, почти у самого верха.
