Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир (книги полностью .txt) 📗
Затем было место повеселее. Мрачный закоулок меж двумя шикарными особняками-замками, обшарпанный домишко из грубого нетесаного камня, узкие окошки с тусклой слюдой, и неприметная дверь из подгнившего дуба.
— Приветствую.
В своем собственном образе Реймунд мог позволить себе быть немногословным.
Обрюзгший, невзрачно и просто одетый мужик лет сорока может пятидесяти на вид, неприязненно посмотрел на визитера.
Пусть небрежно, но достаточно богато одетый посетитель выглядел оскорблением для темной комнаты, где едва могли развернуться меж гор рухляди два тощих карлика. А с потолка свисала паутина и слизь такого размера, что меж нее приходилось проталкиваться, рискуя если не завязнуть, то по крайней мере неизбежно и навсегда испачкать свою одежду до совершенно невыносимого состояния.
Хозяин домишки кивнул, не вставая из-за небольшого приземистого прилавка на котором лежала раскрытая книга, стояли свеча и чашка горячего чая.
— Приступим. — Реймунд и далее был немногословен.
Удар должен был своротить челюсть соперника и припечатать его о стену за спиной. Точный выверенный хук левой рукой. Однако в результате Стург был вынужден лишь сам отпрянуть, едва не споткнувшись о заплесневелую деревянную куклу, случившуюся под ногами.
Чай был горячим и наверняка сладким, большая его часть благо не попала в глаза, что непременно сразу бы свело бой к поражению гостя.
Следующим предметом, от которого Реймунд так же сумел уклониться лишь частично, было блюдце, откуда стекал горячий воск со свечи. Он по большей части попал на одежду и кое-где повис ненадолго белыми сосульками.
Перейти в наступление позволил момент, когда хозяин помещения начал довольно бережно, но быстро убирать со стойки книгу, это оказалась «Политическая экономия» Марио Медини.
Метать в живую цель тяжелые предметы с расстояния в полтора метра это легкая и приятная забава. Однако жирный паразит легко уклонился от рюкзака, а в следующий момент он уже оказался на груде рухляди чуть выше и левее места, где сидел. Цепко держа при этом доску стойки, как довольно опасное и неудобное на таком пространстве для противника оружия.
Выхода особо не было, подставив под удар левую руку Реймунд попытался правой пробить врага в живот. Ну что ж один-один — рука неприятно хрустнула, но и враг отшатнулся от крепкого удара в пузо, ну кто мог подумать, что у него под жиром мышцы.
Следующий взмах доской должен был непременно повергнуть Реймунда, однако он-таки споткнулся на чем-то, подозрительно напоминавшем гнилую человеческую конечность, и упал за секунду до того как доска снесла бы ему башку.
Упав, боец успел сильно пнуть противника в колено, но желанного треска ноги он так и не услышал. Видимо, виной тому была неудачная позиция и неверный расчет дистанции до удара, — жирдяй по прежнему находился на куче хлама, то есть, чуть выше уровня, на котором был Стург. По возможности быстро оценив ситуацию, Реймунд поднял вперед руки и хрипло произнес:
— Сдаюсь.
Хозяин дома, пока его гость поднимался, приладил на место доску стойки и плюхнулся обратно в порядком подержанное кресло с многократно пробитой обивкой.
«Победить ростовщика шанс был, но минимальный, впрочем, проще плюнуть Единому [13] в морду. Он на своей территории и наверняка знает все каверзы своего гадюшника, дома и стены помогают, и потом ветеран, опыт. Опыт. Надеюсь, он не всегда сопровождается необходимостью сидеть в гнилой яме на золотых горах».
— Знак. Письма. Подтверждение заказа. — Реймунд протянул шустрому толстяку плотный пакет черной кожи, — тот тут же исчез за импровизированным прилавком.
— Знак получишь после отчета о распределении финансов. — Голос «ростовщика» был прокуренным, но чистым, хоть в опере выступай провинциальной, хороший такой баритон.
— Двести пятьдесят тысяч, плюс тридцать личных.
Памятная доска стояла, как оказалось при ближайшем рассмотрении, на двух пухлых бочонках, когда то из-под сельди или сала. Не говоря ни слова, толстяк извлек из бокового отверстия в одном из них пачку бумаг средней степени потертости.
— На предъявителя, алмарские, ригельвандские, антарские. Смотри, не потеряй, затертые конечно, но береженого пуля не имет. — Ветеран передвинул векселя по стойке.
— Антарские? — Стург приподнял левую бровь, демонстрируя сомнение.
— Да. На экваторе довольно ходкие — лучшая магическая защита. — Пожал плечами толстяк.
— Какая еще защита, если на предъявителя? — заметил Реймунд скептически.
— Украсть все равно нельзя. Умничать будешь в другом месте, — хозяин домика начал раскуривать длинную тонкую трубку от свежезажженой свечи.
— Одежда? — не без содрогания осматривая комнату, спросил агент.
— Сундук, позади тебя, за гобеленом. — Ответил флегматично бывший агент.
За старым потертым гобеленом, порядком плесневелым и ветхим, обнаружился так же довольно невзрачный сундук. В сундуке нашлось новое облачение для Реймунда, менее качественное, но более строгое — камзол и кафтан серого сукна, городские туфли с металлическими пряжками, треуголка без плюмажа, порядком поредевший парик, перчатки, бриджи с латунными застежками, грязноватые чулки, рубашка с рюшами.
После смены облика Реймунд стал выглядеть как горожанин средней руки, или доверенный слуга небогатого, но внимательного хозяина. В таком виде оставив пожитки у «ростовщика» он отправился далее по своим сегодняшним делам. На ходу же он позволил себе подумать что, пожалуй, система защиты Альянса от мошенников уже несколько устарела — из четырех ступеней эффективной остается только личный знак.
Остальное — письма с подтверждением персоны от знакомого с ростовщиком местности агента. Документы о подтверждении нового заказа. Наконец, поединок с отставным ветераном организации, который должен подтвердить, что пришедший к «ростовщику» на самом деле воспитанник Альянса, обученный в нем и владеющий приемами.
Эти методы уже устарели, многовато стало хороших специалистов в подделке документов, а боевые техники Альянса, в идеале рассчитанные на принцип «один удар — один труп», уже полвека как утекли на сторону, благодаря росту количества ренегатов. Скоро придется придумывать что-то новое.
Международный Альянс, не только по мнению Реймунда, как его агента, но и общепризнанно (в очень узких, знающих кругах), являлся лучшей организацией наемных убийц, не зависевшей ни от кого и ни от чего.
Его сотрудники работали почти автономно, при ограниченной помощи сети информаторов и «ростовщиков», по всему миру, эффективно уничтожая цели, жизнь которых шла много больше, чем на вес золота.
Конечно же, при такой работе вопросы конспирации, маскировки и многоступенчатых проверок личности, были очень важны для Альянса. К тому же очень немногие агенты знали друг друга в лицо. Что уж тут говорить о сотрудниках вспомогательных служб. В общем, размышления Реймунда были не лишены объективных оснований для тревоги.
Последующие четыре часа прошли интересно, но несколько однообразно. Одной из важнейших задач Реймунда была защита от гадания. Особенно актуальным данный вопрос становился в городе, где, как ему довелось узнать, существовал квартал Мистиков — по сути огромный, густонаселенный район, где каждый третий обитатель был обучен тем или иным действенным методам гадания, предсказания, прозрения и тому подобным фокусам.
Гадательные практики это довольно широкий набор методов «для ленивых» позволяющих пусть неточно, но весьма просто получить информацию об интересующем вопросе, или объектесубъекте. Они варьировались от довольно распространенных — типа гадания по таро или даже простым картам, так и до сложных типа гаруспиции — гадания по внутренностям живых существ, иногда разумных.
Наиболее проблематичным для защиты от оных были гадания при помощи «мистических сил» — нежити, например духов умерших, нечисти [14] — например, городских домовых, природных духов, например, весьма осведомленных сильфов. Для защиты от всех возможных, даже просто наиболее распространенных видов гадания, пришлось бы носить на себе целую кучу различных оберегов и амулетов, общим весом с хороший доспех.
