Падение Империи. Снег и Пепел (СИ) - Кольцов Сергей (книги без регистрации txt) 📗
— Они в порядке… Ты главное не волнуйся.
— А по мне не видно, что я спокоен?
— У тебя волосы горят. — Осторожно заметила Оранэра, внимательно рассматривая меня.
Убийцы из Чёрных слёз это только исполнители, но где же остальные вейгры, человекоподобные демоны? Они притаились и выжидают, а значит, мне придётся их найти и уничтожить, чтобы подобного не произошло вновь…
— Олемар оказался предателем. — Войдя проговорил Мирас. — С ним сейчас ещё можно поговорить. Он просил.
— Идём. — Кивнул я северянину.
Восстанавливая контроль, я добился того чтобы пламя с моих волос пропало к тому моменту когда вошёл в комнату где лежал Олемар с побелевшим от кровопотери лицом.
— Зачем?
— А зачем дворяне насилуют обычных крестьянок? — через силу ответил мне северянин, — а после не волнуются о судьбе своих магически одарённых бастардов. У меня сестра умирала на руках, не способная контролировать инициацию. Ты и без меня знаешь, сколько бродит по Империи вот таких непризнанных бастардов, принц Эшарион.
— Я же создал школу…
— Школа тебе нужна в противовес Башням, а дети станут для тебя лишь инструментами для достижения своих целей. Ты же хочешь занять престол, Эшарион?
— Не хочу. — Честно ответил я. — Если бы хотел, то уже сидел на нём.
— Тогда зачем?
— Научить магии.
— Да, я понял… Жаль что так получилось. Да, жаль. — Отозвался Олемар слабым голосом.
Через миг я только почувствовал, как его дух покинул тело и покачал головой.
Ты так и не понял меня, Олемар. Жаль, что придётся Вацлаву рассказать о твоём предательстве и смерти… А ведь он всегда относился к тебе как к сыну.
Поднявшись, я кивнул Мирасу, который подойдя, закрыл глаза члену своего отряда и тихо попросившего духов милости к этому заблудшему дитя.
Поднявшись, я вышел и посмотрел на Малграфа, протянувшего мне маленький свиток, доставленный птичьей почтой. Сняв маленькую сургучовую печать с магической основой, я расшифровал короткое сообщение написанной рукой Бука, я облегчённо вздохнул:
— Жива.
Калерия сидела и смотрела в языки огня, в которых сгорали те немногие дрова, что она смогла найти возле этой лесной пещеры, до этого бывшей логовом какого-то зверя.
— Да, скоро будут снега. — Заметил Филипп, протиснувшись в пещеру и протащивший за собой партию хвороста.
— Спасибо. — Тихо проговорила четвёртая принцесса.
— Неужели заговорила, не прошло и столетия. — С плохо скрываемым сарказмом заметил Ойнего. — Неужели тебя всё-таки успели…
— Ты не понимаешь?! — прошипела Калерия, — он засунул мне в попу палец!
— Радуйся что не член. — Равнодушно фыркнул Филипп Ойнего и, подтащив ветки к стене, принялся их ломать и подкидывать в огонь.
Калерия хотела наорать на этого мелкого барона, но сдержалась, ведь именно благодаря ему её не изнасиловала куча солдат. Он пришёл в последний момент и первым же магическим ударом убил её несостоявшегося насильника, едва не ставшего её первым мужчиной, а после убил и остальных, даже тех, кто был в домах и не ожидал нападения, вкушая все радости жизни…
— Почему мы не остались в деревне?
— Поверь, нам там быть ни к чему. — Спокойно заметил Филипп. — Крестьяне справятся с этой напастью, но вот на тебе могли бы выместить свою злость за убитых мужей и сыновей, узнай в тебе принцессу из императорского дворца. Ведь это твой восседающий на троне брат приказал воинам атаковать их деревню.
— И что теперь?
— Пока ничего, — ответил Ойнего, тяжело сев погладил перебинтованную ногу. — Далеко мы пока не уйдём, ведь легионы только ушли. А если ты покажешься перед островными баронами, то тебя используют, как знамя чтобы свергнуть Императора, но перед этим тебе придётся под кого-то лечь… И наверное не один раз.
— Придурок.
— Такова жизнь, принцесса Калерия, думаю, она сильно отличается от той, что ты придумала, живя в стенах императорского дворца…
— Я кушать хочу. — Жалобно проговорила себе под нос принцесса.
— Тьфу, надо было тебя бросить и выбираться самому… — мрачно проговорил барон Ойнего. — Теперь придётся тебе ещё и сопли утирать.
Калерия демонстративно отвернулась от грубого барона и не беззвучно заплакала… Она оказалась не готова к таким кардинальным изменения своей жизни и потому просто плакала.
Глава 3. Жесткие рамки
Девушка неожиданно для себя проснулась и видя нависающие над ней каменный потолок с глубокими трещинами, несколько раз в недоумении хлопнула глазами по попытавшись пошевелится, застонала от сильной боли в груди.
— Наконец-то ты очнулась, я уже начала переживать, что случилось худшее. — Раздался женский голос.
— Олуэн, — прошептала непослушными губами девушка.
— Тише, Эдита, тише, твои переломы ещё не до конца срослись, поэтому тебе больно. — Успокаивающе проговорила дочь придворного мага и помогла сесть, после чего поднесла к её рту кубок от которого шёл сладковатый аромат трав и добавила. — Надо попить, я смогла справиться с ядом, но вот переломы были серьёзными. Мне пришлось постараться, чтобы их срастить.
Эдите нехотя принялась пить сладковатое зелье, ощущая как боль отступает, а грудь начинает невыносимо чесаться, но сумела справиться и опустошила кубок и от неожиданности рыгнула и ойкнула.
— Мне пришлось держать тебя в лечебном сне, чтобы ты не умерла. — Словно извиняясь, проговорила Олуэн.
— Почему ты здесь? — слабым голосом спросила бывшая принцесса.
— Меня попросил об этом Эшарион. — Спокойно ответила ей девушка и прошла к небольшой алхимической лаборатории, размещённой в этой комнате. — Я присматривала за вами обеими.
— Но Аниса…
— Аниса — жива.
— Правда? — недоверчиво спросила Эдита.
— Могу дать клятву, если тебя это так волнует. — Спокойно ответила ей целительница. — К слову, Эшарион пытался тебя украсть из дворца, было предпринято четыре попытки, но сработала только эта.
— Он знал что я…
— Я не знаю, но он попросил меня установить защиту на дне бездны забвения, куда тебя сбросили. — Грустно проговорила она. — К тому же у меня осталось немного крови принца, которую он оставил как противоядие для пасирского яда, используемого императорской семьёй для выявления бастардов.
— Значит, знал… — эхом отозвалась Эдита и опустила голову.
— На твоём месте я бы не придавала этому значения, ты ведь в этом не виновата. — Обнадёживающее улыбнулась Олуэн.
Дочь придворного мага смотрела на поникшую девочку и лишь нервно дёргала уголком губ, понимая, что рассказывать ей о том, что случилось с её материю и остальными не стоит…
Стоя возле кладбища, я наблюдал за костром, на котором медленно сгорало тело Олемара, а пепел взметался вместе с дымом в осеннее небо. Посмотрев на сопровождающих меня северян, я коснувшись их мыслей только вздохнул. Всё-таки этот парень успел стать для многих из них товарищем и другом, а потому они довольно тяжело приняли его предательство…
Тяжело закашлявшись, я выплюнул зелёную мокроту из лёгких и утёрся платком. Получив два серьёзных ранения, я после ещё и часть ночи и полдня провёл в дороге и закономерно простыл.
— Как вернёмся, ты отправишься в постель. — Тихо проговорил Малграф. — Тебе нужно лечиться, а ты горным козлом скачешь, несмотря на сжигающий тебя жар.
Желания и сил на спор не было, поэтому я только кивнул боевому магу и продолжил наблюдать за похоронным ритуалом северян, который приближался к своему завершению, вместе с горячими искрами догорающего костра, уносящимися в осеннее небо.
Когда огонь сгорел, Мирас лишь тяжело вздохнул и проговорил:
— Надеюсь, пройдя путями духов, ты найдёшь себе достойное место, Олемар. — А после отдал приказ своему отряду. — Возвращаемся!
Забравшись в седло через силу, я посмотрел на прогоревший костёр и, покачав головой, тронул лошадь в неспешный обратный путь.
