Айшет. Магия чувств - Гончарова Галина Дмитриевна (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

Я почти с сочувствием оглядела его. Бедняга. Хоть и цапля… цапель? Как это о мужчине можно сказать? Ах да, аист! Мне стало его просто жалко.

– Барон, могу я поговорить с вашим сыном?

– Почему нет? Вы считаете…

Произнести эти слова он не может. Не хочет.

Я покачала головой.

– Я пока не знаю. Дайте мне с ним поговорить.

Мужчины помрачнели. Но вина компаньонки почти доказана. Им остается только поверить мне и подождать.

Сын вскоре появился в кабинете, к сожалению, не один. Его сопровождала госпожа баронесса.

– Лидия, – приподнялся господин барон.

– Это мой сын, – ледяным тоном ответила дама.

Барон только вздохнул.

– Что ж… Госпожа Истар, прошу вас.

Я воспользовалась разрешением и принялась расспрашивать молодого человека, прямо в присутствии его матери. Грубо, в лоб. Ему по самоконтролю было далеко до подельницы, он уже сразу занервничал, я видела… Как вы относились к бабушке? Как вы относитесь к ее компаньонке? Давно ли вы стали любовниками? Вас видели вместе на симпатичном постоялом дворе…

Барон, понимая, к чему идет дело, поднял руку.

– Шайна, прошу вас…

Я на миг задержала вопрос.

– Лидия, ты все еще хочешь это слышать?

– Это мой сын, – горько поджала губы баронесса. – Если он на такое способен… сын?

Юноша покачал головой, но бегающие глаза уже не могли никого обмануть. Загнанные в угол крысы выглядят так жалко…

– Шайна…

Барон уже махнул рукой на правила приличия, и я вновь атаковала.

Что именно вы покупали в лавке травницы? Да, той самой, старой Ильмы? Вас и там видели!

Никто его, конечно, не видел, но мысли у парня все наружу.

Бабка старая, деньги большие, компаньонку он пригрел, чтобы та ему обо всех бабкиных планах доносила. А когда узнал, что старуха намерена деньги из семьи увести, считай, его сестре, да второй внучке приданое дать, тогда и решил ее притравить.

Компаньонке тоже досталось.

Собака – ее рук дело. Она яд в молоко подливала, баронесса собаку любила, поила из одной чашки с собой. Собаке-то меньше надо… старуха не дурой была. Умной, злой… поняла, что ее травят, а кто – не знала. Всех подозревала, всех стереглась, и не помогло.

Яд купил мужчина. Яд подлила женщина.

Кто виноват?

Я вздохнула, положила бумагу на стол, посмотрела на печальных аистов.

– Господа?

И барон, и его дядя выглядели так, словно я их поленом по голове отоварила. Баронесса плакала. Вряд ли о свекрови, скорее, о себе. Она понимала, что сейчас бабка, завтра отец или мать… кто грань преступил раз, тот и на второй не задумается. Тяжко такое о близких-то узнавать, и тяжко, и гадко…

Молодой человек не дергался. Понимал, что уже поздно, слово сказано. Отравить родную бабку… это – не гадко. Это хуже.

Барон потер лицо руками.

– Шайна… я сейчас прикажу, чтобы их обоих закрыли где… вы сейчас в стражу?

Я медленно опустила голову.

Я знала, что задумал барон. И… я дам ему это время.

Чтобы дойти до работы, переписать два документа набело и попасть на прием к господину Каллену, мне понадобилось около двух часов.

Начальник проглядел их и аж подскочил.

– Т-ты…

– Я все написала, как мне сказали, – похлопала я глазками.

– А негодяи где?

– Под замком сидят, господин барон обещал их страже передать, как только та явится.

– Сейчас пошлю, – чуть успокоился господин Каллен. – Ну, Шайна…

Я развела руками.

Нукай, не нукай, а телегу не повезу. Но именно эту работу я могу сделать. И лучше твоих ребят, которые десять лет пробегали. Нечестно? Пользуюсь своим преимуществом? А что тут честного? Кто-то мужчина, кто-то женщина. Кто-то маг, а кто-то не маг. Для меня моя магия как дыхание, что ж теперь – и не дышать? Небось мужчины не считают зазорным, что они сильнее?

Вечером господин Каллен сильно ругался.

Компаньонку ему отдали. А у внучка оказался при себе яд, тот самый. Он и решил его выпить. Знал, что не помилуют. Яд оказался хорошим, качественным, так что досталось начальнику только тело. Увы…

Дом в трауре, впрочем, там его по баронессе и не носили особо, а вот сейчас все в черном. Все в грусти и печали, а я в это дело лезть не собираюсь. Хотя подозрения есть и у меня, и у господина Каллена, но мы молчим и будем помалкивать дальше.

Иногда так правильно.

И если кто не в курсе, за доказанное убийство родного человека в Алетаре вешают. Поднявший руку на близкую родню здесь считается хуже бешеного пса. Оправданием могут послужить лишь серьезные смягчающие обстоятельства, но здесь таких точно нет. Просто кто-то – жадная гнусная мразь.

Я получила похвалу от начальства и два дня отдыха.

Через два дня господин Каллен выложил передо мной новую папку.

На этот раз совсем простое дело, не убийство, ничего…

Пропала брошь. Пропала она у жены купца, и брошь-то не так чтобы дорогая, но как память о матери она бесценна. Женщина умоляет найти, муж заплатил денег… о последнем мне господин Каллен не говорил, но зато думал.

А процент не предложил, нехороший человек. Попробовать его раскачать на премию?

Нет, не стоит. Я и так новичок, если еще начну демонстрировать знания, которых у меня быть не должно, лучше не будет.

И я отправилась в дом купца.

Там стоял дым коромыслом. Купчиха, дородная дама лет сорока, действительно искренне горевала о потерянной броши. Ей мать передала, сказала, от бабки, от прабабки, дочери передашь, а она… дура безмозглая… не уберегла, проворонила, клювом прощелкала…

Начав осторожно расспрашивать, я выудила из ее мыслей картинку броши. Я, конечно, не ювелир. Но есть подозрение, что крупный аметист, хоть и в золоте, много стоить не будет. Особенно у скупщика.

Чем хороша память человеческая: человек может и не помнить о своих поступках. Осознанно – не помнить. К примеру, ты приходишь домой, снимаешь перчатки, кладешь их в ящик комода. А потом начинаешь искать НА комоде. Ты ведь их не убирал… ты этого не помнишь. А руки сделали. И с тобой не посоветовались.

Да, и такое бывает.

Но купчиха ничего с брошью не делала, это точно. Лежала брошка вместе с остальными драгоценностями, она ее и не носила слишком часто, перебирала вместе с другими побрякушками. Я начала расспрашивать мужа, детей, слуг, служанок, вообще всех, кто бывал в доме… но никто не брал! Никому эта брошь не была нужна, ни даром, ни с доплатой, ни по вертикали…

Никто не приходил? Из посторонних? Гости, друзья, компаньоны?

Нет, и не приходил.

Тогда… остается только искать.

Купчиха моим вердиктом была недовольна, недоволен и господин Каллен, но я могла лишь развести руками.

Вот не крали ее – и все тут!

На второй день купчиха прибежала сама. И сильно извинялась.

Как оказалось, брошь действительно все это время оставалась дома. Ее взяла поиграть внучка. Кукле на платье.

Девочка мелкая, она и не понимала, в чем дело. Бабушка играет, почему ей нельзя? Вот и взяла, и прикрепила, а служанка потом, когда поняла, что ищут… она даже вначале и внимания не обратила, брошь-то старая, золото тусклое…

Господин Каллен опять остался доволен, а мне было пора забирать брата из лечебницы.

Глава 2

Корс уже выздоровел окончательно и вовсю помогал лекарям. Сортировал травы, благо и он, и я их с детства знаем, в лесу жили. Выносил судна, мыл их… работа привычная.

И – удача.

Я застала у него госпожу Ветану с сыном.

– Ваша светлость, – поклонилась я.

– Рада видеть вас, госпожа Истар.

Герцогиня была спокойна и приветлива. Она не лгала.

Она действительно хорошо ко мне относится, она рада, что спасли Корса, а потому заслужила искреннюю благодарность и приязнь.

– Ваша светлость, примите, не побрезгуйте? Вам и вашему сыну.

Два свертка достать из сумки несложно.

– Ах-х! Какая прелесть! Томми, ты погляди! Это нечто восхитительное!