Молох ведьм (СИ) - Мендыбаев Александр (читаем книги онлайн .TXT) 📗
[1] Балба́л — тип каменной бабы; небольшой, иногда обработанный каменный столб
Глава 38
Джессика лежала посреди бескрайней степи. Небо было затянуто серой пеленой. Редкие капли уже упали на пыльную глину, но дождь почему-то не начинался. Дул ветер, гоняя перекати-поле. Какие-то мелкие грызуны сновали в колючей траве. Тело сковывала гибельная усталость. Даже дышать было лень. Джессика старалась делать это как можно реже. Скучно, неуютно. Она уставилась на былинку и наслаждалась зрелищем ползущего вверх паука. Пролетит стрекоза, стрекотнёт цикада — уже событие. Время будто остановилось. Она не знала, сколько это продолжалось. Может быть пару часов, а может и четыре года.
Внезапно ей страстно захотелось бежать. Бежать так, чтобы лишь кончики пальцев касались земли. Бежать, не разбирая дороги. Падать, спотыкаться, и снова вставать, двигаясь дальше. Она рванула, распугав докучливую мелюзгу и унеслась в бескрайнюю степь. Царапая ноги об острые колючки, разрывая сердце о рёбра, Джессика бежала, обливаясь потом. Бег приносил облегчение. Словно там, позади она оставила свои печали. Бежать становилось всё легче, Джессика почувствовала, что отрывается от земли. Степь не кончалась. Монотонная, серая, без конца и края, степь завлекала бежать без оглядки. Делая огромные прыжки, Джессика понимала — одна ошибка и она разобьётся насмерть. Но остановиться уже не могла. В какой-то момент степь резко оборвалась и Джессика полетела в бездонную пропасть, заполненную густым туманом. Страх от падения сковал живот ледяными тисками, неприятная ломота пронзила тело. Джессика летела очень долго, туман вокруг стал темнеть, загустел и Джессика плюхнулась в воду.
Вынырнув, она обнаружила, что давно светит солнце, берег совсем близко, а рядом на камне сидит человек в рыжем свитере. Человек улыбнулся и помог ей выбраться из воды.
— Привет Джес, я думал ты уже не придёшь.
Голос был ей незнаком, но Джессика всё равно сразу узнала человека. Она разревелась.
— Гри, клянусь богом, я делаю всё, чтобы спасти тебя. Потерпи ещё немного.
Он прижал её к себе и начал гладить по голове.
— Ты стала взрослой, такой красивой. Я очень виноват перед мамой, но больше всего я проклинаю тот день, что не послушался тебя и полез в эту чёртову палатку. Ведьма утащила меня ночью.
— Что она сделала с тобой, Гри. Зачем ты ей?
Гри печально улыбнулся.
— Зачем мальчишка привязывает консерву к хвосту кошки? Зачем смеётся тот, кто бросает мышонка змее? У меня нет ответа. Но я никогда, слышишь, никогда не буду служить этой твари. Я видел её злодеяния, я готов отдать жизнь лишь бы погубить её. Прости мою слабость.
Гри, отряхнув джинсы, направился прочь от реки. Джессика пошла за ним.
— Помнишь, ты подарила мне пластмассового краба на Рождество. Я страшно возмущался, что краб — девчачья игрушка. А когда ты попала в больницу я положил краба под подушку и разговаривал с ним, думая, что ты меня слышишь. Глупо, правда?
Джессика вытерла слёзы.
— Я помню, как ты защитил меня от бродячей собаки. Такой маленький и такой смелый. Ты стойко отгонял её деревянным самолётиком, который она искусала.
Гри рассмеялся.
— И как мы сразу не догадались, что это Сибли — мерзкая шавка соседей.
— Сибли сбежал от них. Три дня валялся на помойках и пил из луж. Все искали красивую ухоженную болонку, а к нам прибежало голодное чудовище с грязной шерстью. Но ведь ты этого не знал, ты бился с этим монстром, не пожалев любимой игрушки.
Джессика и Гри ещё долго вспоминали детство, плакали, смеялись, ей не хотелось уходить.
— Пошли за мной, Гри.
Он лишь печально улыбнулся.
— Ты же знаешь, что ничего не получится.
Она взяла его за руку.
— Иди за мной. Теперь я другая. Теперь моя очередь защитить тебя.
Его рука была такой тёплой и настоящей, что Джессика в какой-то момент поверила, что сможет спасти брата. Они бежали по полю не разбирая дороги. Солнце снова спряталось за тучи, степь покрыл туман. Он не просто стелился по земле. Он заполнял всё вокруг и Джессика прибавила шагу. Ледяной мороз проник под одежду, было так холодно, что кровь стыла в жилах. Вдалеке чернел особняк. Мармадьюк-Асайлим. Дарвин призывно машет рукой. Эльва пытается показать на что-то за их спинами. Но Джессика не оглядывается. Остаётся совсем немного. Ещё чуть-чуть и они вбегут в ворота.
Внезапно пальцы Гри выскальзывают из её ладони. Злобный, отвратительный смех раздаётся за спиной. Джессика хочет повернуться, но Дарвин хватает её и тащит внутрь. Эльва, с глазами, полными ужаса безмолвно открывает рот. Двери захлопываются. Джессика в слезах просыпается в своей постели.
***
Лакус сидел за рулём служебной машины. Он ненавидел её так же люто, как и всё, что было создано человеком, чтобы погубить природу. Люди лицемерно называли это цивилизацией или прогрессом. К сожалению, мир сошёл с ума. Увы, и ему приходилось пользоваться телефонами, компьютерами и оружием. Всё это было сосудом греха, изобретениями, лишёнными всяческой души. Больше всего на свете он любил лес. Забраться в муравейник, подставив спину под целебные укусы миллионов букашек. Питаться лучами солнца. Он не ел мяса. Даже зимой предпочитал спать под открытым небом, Проклятая цивилизация всё время диктовала свои условия. Он предпочёл бы держаться от неё подальше.
Госпоже был нужен свой человек в городе. Ему ничего не оставалось как подчиниться. С тех пор, как Лакус ушёл, они редко виделись. Тем острее была радость встреч. Как бы он хотел хоть на минуту вернуться в тот день, в ту бочку, когда они ласкали друг друга. Всю жизнь Лакус вспоминал эти счастливые мгновения. Госпожа обещала, что мука временна, настанет день и они останутся одни в целом мире, избавившись от ненавистных людишек. Их оказалось много больше, чем Лакус мог себе представить. Зачем они? Рубить леса? Стрелять животных? Коптить воздух вонючим дымом? Лакус не любил беседовать с людьми. Они всё время делали то, что не любили, заставляя всех думать, что это не так. В жизни людей было так мало радостей. Не то, что у него. Приятно мчаться по ночному лесу, чувствуя острый запах своего тела. Забавно в зимнюю стужу залезть в берлогу, растормошить неуклюжего медведя, и согреться на его широкой груди.
Лакус ненавидел браконьеров. Ловил и предавал их лютой казни. Он хотел развесить выпотрошенные трупы на деревьях, чтобы отпугнуть других. Но Госпожа не позволила этого делать. Лакус расправлялся с ними в тайне и тщательно прятал трупы. Город был ему отвратителен. Он никогда бы не променял лес на этот каменный склеп.
А теперь Госпожа едва дышит. Зачем она вызвала чудовище? Души, добытые с таким трудом, исчезли в одночасье. Придётся начинать сначала. Как жаль, что она не посвящает его в детали своего плана. Некромантия, оживление мёртвых сестёр, Королева Ведьм. Всё это сложно, непонятно. И очень плохо, что Госпоже пришлось иметь дело с этой нечистью. Лакус далеко не дурак, сколько раз он умолял Госпожу уйти в лес, оставить свои амбиции и жить вдвоём, радуясь каждой пташке. Но у Госпожи свои планы. А раз так — придётся делать всё, что она прикажет. Проклятый монстр. Он спас их от неминуемой гибели. Надолго ли? Придут новые враги. Нужно убираться отсюда. Нужно искать другое убежище. А как это сделать, если несчастная Госпожа мечется в горячке и поминутно просит тёплой звериной крови. Старые раны открылись, жуткая слабость требовала особой пищи. Лакус ради неё готов был вырезать половину города. Но их души никуда не годились. Лишь те, кто доставил лютые страдания, могли подкрепить умирающую. В тот роковой день их было семеро: Пейн, Саймон, Рори, Уайтхэд, Гиллан, Бабби и Хогг. Лакус расправился с четырьмя. Уайтхэда погубила полицейская шлюха, что спасло его душу от плена. Душу Гиллана они упустили сами. Госпожа пыталась сделать из него послушную игрушку — куклоида. Но какой толк от шпиона, который помутился разумом и все дни проводит в смирительной рубашке. Его почти не охраняют, но смерть Гиллана не принесёт никакой пользы.
