Принцип отражения (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна (электронные книги бесплатно TXT) 📗
- Я действительно говорила о том, что Рыцарям нужен Владыка. Всему Неру... - морта сделала паузу и задумалась. - Но особенно Владыка нужен мне.
Казалось, что по венам Ионова кто-то пустил вместо крови кипяток. На секунду его бросило в жар, сердце пропустило удар, а узел внутри натянулся до предела, словно в какой-то момент, спускаясь по лестнице, Игорь понял, что ступенька исчезла, а он падает вниз.
Прозвучавшее было слишком... неоднозначно.
От необходимости искать слова и отвечать его избавил взволнованный Лад.
- Сообщение от Синицыной: на Олега опять напали и, кажется, неквамы поняли, что их план раскрыт. И я не могу связаться с Войной!
Игорь, заставив уставшее тело работать и не обращая внимания на боль, уже бежал прочь из квартиры Лада, быстрее домой.
Настя!
Неужели, началось? Он даже не успел завершить подчинение!
- Где Деймос? Его сила пригодится...
Он уже схватил брошенную у двери теплую кофту и поворачивал задвижку. С возможностями Деймоса все закончится быстро. Главное - успеть.
- М-мм, - Лад неловко тянул паузу, тратя и без того бесценные секунды. - Он полчаса назад увел Лилит в Нер, чтобы девочка не докучала тебе...
- Черт!
Парень растерянно оглянулся на Саломею. С учетом, что сам Ионов со своим недопробитым блоком напоминал беспомощного калеку, усилий одной морты могло не хватить, чтобы разрешить проблему.
Они просто не успели подготовиться!
- Я приведу Рыцарей, Владыка...
Хорошо хоть выходы из облика на сегодня обнулились. Этот будет первым. После второго она завязнет. Глупое условие. Наверняка бы сейчас Лад согласился с этим утверждением, но ждать, когда он внесет необходимые корректировки... этого времени у нее нет.
- Спасибо, - улыбнулся Игорь и выбежал в ночь.
Только бы успеть!
Саломея потянула Грань прямо из комнаты, разрывая тонкими пальцами плоть реальности. Облик сломанной куклой остался лежать на полу, а мысли морты уже устремились в Крыло Ворона. Возможно, именно потому, что единственный раз за все свое долгое существование в качестве мерви, она поддалась глупому человеческому волнению, Саломея не почувствовала, как на выходе в Нер к ней приблизились со спины и приставили тонкое, хищное лезвие к горлу.
- Даже с твоей регенерацией ты вряд ли отрастишь новую голову. Да?
- Какого Воронцова, Война...
- Наш друг недоволен тобой, Мея. Он столько сделал для нас... для всех нас, а ты пошла на предательство. Ты неправа.
Уточнений не требовалось, но все-таки Саломея переспросила:
- Друг?
- А ты считаешь иначе? Дэрил подарил нам разум и силу... а ты отвернулась от него! Это нужно исправить.
[1] Копис - разновидность холодного оружия с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия, предназначенное в первую очередь для рубящих ударов.
Глава 10. Угроза
Когда не знаешь, что именно ты делаешь,
делай это тщательно.
Закон Мерфи
Она часто вспоминала высокую сгорбленную женщину. Ее худое лицо с желтой обвисшей кожей, собирающейся под подбородком складками; с высоким лбом, острыми скулами и тонкой, словно прорезанной линией рта. Вспоминала длинные, с обломанными ногтями, испачканные чернилами пальцы, до боли сжимающие запястья. Даже имя - сестра Агнесса.
Свое - нет.
Наверное, она слишком редко его слышала, чтобы запомнить. Отродье, бесовское семя, чаще - тварь. По имени ее звала разве что старая аббатиса, приютившая найденного у ворот обители младенца. Мать нашли рядом - закоченевшую, припорошенную выпавшим за ночь снегом. Ребенок, завернутый в ворох старых тряпок, выжил милостью Господа.
По мнению сестры Агнессы - происками дьявола.
И теперь, когда старая аббатиса со дня на день готовилась расстаться с этим миром, сестра считала себя в праве. Каким-то звериным чутьем женщина с выцветшими белесыми глазами узнавала, когда ненавистная подопечная ужом ускользала из аббатства.
Она бегала в мертвецкую. Подмастерья охотно впускали ее, переодетую в мужской плащ, позволяли наблюдать и делать записи. Иногда, в хорошие дни, даже разрешали самостоятельно препарировать поступающий материал.
И она не видела в этом ничего греховного.
Тело человека таило в себе множество загадок. И она надеялась раскрыть главную из них. Если, конечно, после очередного побега ее не запрут в келье до самой смерти. Хотя скорее уж, когда аббатису вознесут на небеса ангелы, сестра Агнесса просто выгонит ее, бросив в грязь у ворот нехитрый скарб и захлопнув тяжелую створку ворот.
Не самый худший вариант, и что-то подсказывало - это было бы слишком просто.
Еще она помнила последний вечер.
Холодный ливень опустился стеной на маленький город в двух лигах от аббатства. Дороги размякли, превратившись в густое месиво. И только частые вспышки молний помогали не брести наудачу, рискуя сорваться с оплывшей насыпи и свернуть шею. Она бережно держала за пазухой с трудом добытые рукописи, стараясь оградить их от воды. Можно было бы остаться, переночевать в мертвецкой - она давно поняла, что живых следует опасаться куда сильнее. Но страх перед встречей с сестрой Агнессой подгонял ее в спину. В такую погоду старуха наверняка запрется у себя и не станет караулить презренную подопечную, которая, по ее мнению, трусливо дожидается рассвета.
Несколько раз она поскальзывалась и лишь чудом держалась на ногах. Ее колотил холод, веки казались свинцовыми - так тяжело было не закрывать глаза. Успокаивало одно: очередная молния высветила стены аббатства совсем близко.
Край рукописи намок и набух. И, кажется, она чувствовала кожей, как начинают плыть чернила. Добытый нечеловеческими силами труд грозил не дотянуть до кельи и это пугало еще больше всех угроз и наказаний, которые ей бы светили, если бы в аббатстве узнали, что она читает пред сном вместо молитв.
Последние ярды она преодолела, задыхаясь. Раздвинула тугие лозы дикого винограда, скрывающие лаз в каменной кладке. Запах дождя, слившись с запахом прелых листьев, на миг вскружил ей голову.
Добралась...
И не успела она обрадоваться, как цепкая рука схватила ее, с силой втащив на ту сторону. Здесь, под покатыми стенами аббатства, было почти сухо. С той стороны ярился ветер, гремели небеса, а за холодным камнем только изредка срывались сверху крупные, тяжелые капли.
Тусклый свет огарка исказил лицо сестры Агнессы, кинув густые тени под глаза, обведя нос и искривившуюся линию рта.
Старая монахиня усмехнулась.
- От тебя несет мертвечиной...
Она промолчала.
Давно запомнила, что лучше сразу опустить взгляд и молчать.
- Ничего, ничего, - хрипло пообещала сестра. Цепкие тонкие пальцы больно вцепились ей в подбородок, вынуждая поднять голову. - Скоро придет новый порядок, и ты первой ответишь за свои грехи.
Как-то сестра Агнесса сказала ей, что если бы она действительно любила Господа, как говорила аббатисе, давно бы выжгла свои светло-карие, с янтарным проблеском глаза - доказательство связи ее матери с дьяволом. И каждый раз, когда монахиня ловила свою подопечную, требовательно искала что-то во взгляде, словно спешила убедиться, что на нее по-прежнему не действуют бесовские чары.
Она же считала самой большой глупостью судить человека по этому признаку, потому что видела в мертвецкой, как глаза любых цветов - и зеленые, и серые и, конечно же, такие, как у нее - затягивает мутная белесая пелена смерти.
Но молчала, избегая новых наказаний.
- Чтобы всю ночь на коленях читала Анима Кристи[1] - проверю.
Монахиня резко дернула ее, и она, уставшая за день и за долгий путь в аббатство, не удержавшись, рухнула в грязь, лицом прямо на неровные осколки камней, которыми давно хотели заделать лаз. Из-под плаща выпали листы, бережно обернутые намокшей тряпицей.
Какая глупая оплошность.
- Что это? - руки сестры Агнессы дрожали от предвкушения, пока монахиня разворачивала тонкие листы. И ее надежды оправдались. - «Об удивительных тайнах природы - царицы и богини смерти»[2]... - хрипло прочитала женщина и замолчала.
