Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ) - Вернер Тим (книга жизни txt) 📗

- Значит, - сказал зверь, - надо спросить у Мертвых?

- Ты ничего не изменишь, - сказала Алеста.

- Отвечай на вопрос, - холодно потребовал Нивен.

- Они даже молитв не слышат, - сказала Алеста. - Их нет. А ты, зверь, - тот, кто ты есть. Я не всесильна и уж точно ‍не знаю всего, что было и что есть на свете. Но знаю, что ест‍ь вопросы, которые остаются без ответов. Может, это к лучшему.

Оба молчали.

Зверь спрятал лицо в ладонях. Нивен смотрел в пол.

- Мне жаль, - сказала Алеста.

- Врешь, - ровно сообщил Нивен. - Опять.

И отлепился от стены. Очень медленно - будто прежде, чем делать шаг, решил проверить, как устоит на ногах. Бросил взгляд на дверь, потом - снова на нее. Будто решался на что-то.

И она тоже решилась.

Сказала очень тихо:

- Прости меня. И делай, что надо.

Зверь вскинулся, глянул ей в глаза, уставился на него с равнодушной тоской. Ему было все равно сейчас. Только пробормотал:

- Может, мне выйти, пока вы тут отношения выяснять будете?

- Оставайся, - ровно ответил Нивен. - Тут нечего выяснять.

Сделал шаг к двери, пошатнулся, но устоял на ногах и сделал еще шаг.

- Да куда ты опять идешь?! - все с той же тоской, но теперь еще и со злостью рыкнул зверь, вскочил и ударился головой об потолок. - Что ты собираешься делать?! - Догнал Нивена у самого порога, втиснулся между ним и дверью. - Ты можешь остановиться на секунду и подумать?! Куда тебе дальше? Ты опять шатаешься, идиот!

Алеста все еще старалась не дышать. Иначе вздохнула бы - ей очень хотелось, чтоб Нивен поскорее вышел прочь. Чтобы больше не видеть его никогда.

- Опять? - тихо, угрожающе спросил Нивен. - Опять мешаешь мне пройти?

Попытался оттолкнуть его, но зверь не оттолкнулся. И Алеста подумала, что Нивен не убил ее тут же, на месте, вероятно, лишь потому, что сил у него действительно не осталось.

- Пропусти! - повысил голос Нивен.

И Алеста утвердилась во мнении: это не Нивен. Это незнакомое существо, очень похожее на Нивена, но это не Нивен. Нивен не злится. И не кричит. И никто в здравом уме не станет пытаться его удержать рядом с собой. Выгнать - да. Но не удержать.

А Нивен выдохнул и уже своим привычным ровным и холодным тоном добавил:

- Я не смогу тебе помочь, Шаайенн. Так же, как не смогла она. Никто не сможет. И не захочет. Уйди. С дороги.

И будто обретя силы после этих слов, отстранил таки его от двери. Вышел уверенно, ровно держа спину. И даже почти не шатаясь. Зверь обернулся, бросил на нее растерянный взгляд, скользнул тем же взглядом по дому. Остановился на мече, будто забыл о нем, но вовремя заметил - подхватил. Потом снова глянул на Алесту. Ухмыльнулся и сообщил:

- Ты ставила на меня, детка.

- Ч-что?

- Если бы ты думала, что он меня победит, зачем тогда напомнила мне, что стоит приберечь одежду? Нет, ты знала, что я смогу победить, и что после она мне пригодится.

Подмигнул ей, вышел на порог и захлопнул за собой дверь. Алеста подумала, что это существо невозможно сломать. Глубоко вздохнула - и морок наконец слетел вместе со вздохом, рассыпался у ее ног.

Дряхлая старуха медленно опустилась на лавку.

- Нам лучше держаться вместе, - услышала как сквозь вату голос зверя.

Шаайенн. Мягкое, теплое, шепчущее имя.

И тишина вместо ответа от Нивена.

- Потому что в последний раз, когда мы разделились, нас пытались натравить друг на друга.

- Разделились? - спросил Нивен.

- Вот возьму и тоже начну через слово переспрашивать.

- Мы не действовали вместе. И не будем. Я ухожу из Нат-Када.

- А я, по-твоему, планирую тут достопримечательности изучать? - и сочувственно, в ответ на взгляд или жест. - Длинное слово, да?

- Четыре, - сказал Нивен. - Четыре рога. Одна пара здесь, а вторая…

- Может, у тебя со страху в глазах двоилось?

- …здесь.

Голоса удалялись, и Алеста уже не разбирала слов. Слышала только, как Нивен сказал что-то о луке, а Шаайенн - о разбросанном по всему Нат-Каду оружии. И думала о том, что ей не стоило отдавать ребенка. Ни Бордреру, ни кому-либо еще. Даже если он никогда и не был ребенком.

А теперь - поздно. Теперь для всего - поздно.

А еще повторяла про себя, на языке катала мягкое имя: Шаайенн. И вспоминала, как дневной свет играл с его волосами, и те светились сами. И глаза у него светились, горели, в них было больше жизни, чем во взглядах всех существ, что встречала на своем пути. Больше жизни и немного яда.

Она накинула еще один морок. Просто так. Потому что старухе не пристало быть влюбленной. Даже в существо, которое очевидно намного древнее ее самой. Только страдает проблемами с памятью.

Глава 47. Мертвые

Тейрин сел на ложе, сжав в руке кинжал. Судорожно вдохнул воздух, и еще, и еще, пытаясь надышаться, потому что он снова задыхался во сне, и было страшно, и что-то грохотало, и только потом он понял - грохотало не во сне, здесь, в Нат-Каде.

А сейчас он впервые увидел ее - высокую белую тень у окна. Прозрачную, светлую.

И задохнулся во второй раз. А она полуобернулась к нему и тихо заговорила, и впервые голос прозвучал не в голове - в его комнате.

- Затхэ, - сказала она. - Я думала, тьма приближае‍тся в лице Лаэфа, но это - Затхэ. Меня обманули.

“Думала, тьм‍а приближается? - подумал Тейрин. - А как же: ничего не бойся, мальчик, я знаю, что делаю? Ждала Лаэфа - и мне не сказала?”.

А еще он услышал в ее чистом голосе легкую горечь разочарования. Едва заметную, но Тейрин всегда умел хорошо слушать. И трезво мыслить. Даже проснувшись посреди ночного кошмара и обнаружив себя в еще одном.

Тейрин поднялся и решительно направился к двери. Подхватил плащ со спинки кровати, набросил на ходу.

***

Плащ летел, струился за ним и, поворачивая за дверь, Тейрин легким привычным движением отбросил его назад. И тот послушно скользнул следом, как Эрхайза за Лаэфом.

Сорэн смотрела уже не в окно - ему вслед.

Она ведь и правда чувствовала Лаэфа рядом, не это отродье - самого Лаэфа. А с этим - даже играть не интересно. Послать вслед дикого даарского охотника - и пусть разбирается.

Но Ух’эр-то каков. Мерзавец. Лживая гадина. Весь в старшего брата.

***

Ух’эр пришел тогда к ней - когда с Затхэ было покончено - он пришел. Сорэн сидела у окна, перебирала лучи света, глядела сквозь них, слушала пение птиц, а он, гадость, как-то пролез. Оказался рядом - и не почувствовала.

Поднял ладонь - и лишь тогда увидела, как сидит на мраморном крыльце, как сам ладонь под лучи подставляет и наблюдает, а те проходят сквозь. Ух’эр не отбасывает тени - может, потому так тянется к Лаэфу, чтоб хоть какая-то тень рядом была.

- Странно, что брат боится их, - хмыкнул он, проворачивая ладонь. Покосился на Сорэн хитро, добавил. - Их ведь нет на самом деле. Не ухватишь, не укусишь.

И оскали‍л зубы в кривом оскале. А потом рассмеялся неожиданно, откиды‍вая голову назад. И как часто бывает, когда видишь что-то в лучах впервые, Ух’эр увиделся ей совсем другим.

Сейчас он казался не безумным - счастливым. Хотя потом, гораздо позже, она поняла: это не глаза его сияли, они отражали сияние Ирхана.

Но тогда она подумала - а если он останется здесь надолго? Если согреть его лучами, если обнять теплыми ветрами, - починит ли это его? Исправит ли? Ей показалось, ему тут может быть спокойно. А пару веков в покое - не принесут ли такую нужную ему передышку от вечного безумия?

Пару веков покоя и света и никаких отравленных змей под ногами.

- Ты пришел сказать о Затхэ? - мягко спросила Сорэн. Подошла. Он оборвал смех внезапно, сжался, смотрел настороженно. Будто боялся, что она ударит.

“За что же мне тебя бить? - удивилась Сорэн. - Ты на моей стороне. Ты должен знать, мальчик, своих союзников я не трону. И никому не дам в обиду. Перейдешь на мою сторону - больше никогда не увидишь змей”.

Ни змей, ни монстров.