Узор Судьбы (СИ) - Бичем Джулс (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Но Шолто знал, что даже если раны на теле и заживают, то раны внутри, не зарастают так просто. Если они вообще могут когда-либо зажить.
Он смотрел на улицу, освещенную фонарями, а в голове снова и снова повторялись слова, которые бросил ему Гай, словно кто-то включил кнопку повтора и проматывал их бесконечно. Шолто сделал то, что мог для него, когда нёс тело Гая, из которого почти вытекла жизнь. Шолто был просто жалок, когда напился и решил найти Гая, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Пьяный идиот, испытывающий беспокойство за того, кто убивал так же легко, как и дышал. Но в ту ночь его идея спасла Гаю жизнь.
Шолто понимал, что ещё пара минут - и на его руках так и останется холодная, безжизненная оболочка в виде трупа. Зелья, которыми славились Фомор, возможно и не шли ни в какое сравнение с ядом на оружии бронированных демонов, но всё же были так же опасны.
Дождь лил всё сильнее, когда машина, которую он угнал с той темной улицы на окраине, заглохла. До особняка оставалось ещё слишком далеко, чтобы позвать на помощь, и Шолто был в ярости и смятении. Это и помогало ему оставаться в своем обличии альва. Затем он неожиданно вспомнил о странном ритуале, описание которого случайно прочитал в рукописи, почти стертой от времени. Она была написана так давно, что могла претендовать на то, что помнила еще времена Проклятого, попытавшегося захватить миры. Странные слова на древнем языке рассказывали о том, как соединить жизни двоих, чтобы один мог спасти другого. Связь между ними становилась кровной, и они могли всегда найти друг друга, как члены семьи.
Эти слова засели в памяти Шолто, словно ожидая своего часа, который сейчас и пробил. Дождь лил сплошной стеной, и Шолто вытащил тело Гая, опуская его прямо на залитый водою асфальт посреди дороги. Он плохо помнил то, что делал, пытаясь повторять всё в точности так. Как было написано в рукописи. Он был чем-то большим, чем тот Шолто, который всегда старался быть незаметным и неуязвимым для мира вокруг, словно его настоящие чувства и сила выливались наружу, не сдерживаемые больше ничем. Он обращался к Силе, что правила миром и знала - что лучше для каждого из них, он призывал четыре стороны света и силу, связывающую жизнь и смерть, прося позволить ему вернуть того, кто был в опасности. Шолто лишь на мгновение остановился, прежде чем распороть кожу руки шипами другого крыла, помня, что его кровь ядовита для всех. Но вид Гая, чье лицо было белым, как снег, заставил его отбросить сомнения. И когда ритуал был завершен, а с его руки, которую он заставил стать обычной, человеческой, капала кровь, начинающая уже останавливаться, ему больше не оставалось ничего, кроме как сидеть подле неподвижного тела и ждать. Он укрывал крылом Гая от льющихся с неба потоков дождя и ждал.
Когда сердце Гая начало биться, Шолто сперва не понял - в чем дело. Казалось, что в его собственном теле забилось два сердца. Но затем, с облегчением понял, что ему удалось задуманное. Стук второго сердца затих, но слабый пульс на шее Гая был ощутимым, и Шолто решил поспешить, чтобы передать его теперь целителям.
На самом деле он не хотел, чтобы тот очнулся и увидел его таким. Чудовищем.
Он долетел до особняка и, приняв обычный вид, донёс Гая до ворот, немедленно распахнувшихся перед ним.
Теперь их жизни были связаны так, что они считались братьями. Какая-то часть Шолто наконец-то смело считала Гая своим, частью своей жизни. Своей семьи, которой у него никогда не было.
Он сейчас охотно бы напился, если только мог. Но никто в здравом уме не принес бы ему не то что бутылку виски, но даже каплю его в стакане. Шолто столько лгал, что сделал это почти искусством. Искусством выдавать неправду за полуправду, а затем - превращать ту в истину.
Иногда казалось, что он настолько заврался даже самому себе, что потерял способность здраво оценивать истинное положение вещей. Хотя нет, он продолжал лгать, чтобы хоть как-то создать видимость прежней жизни и прежнего Шолто.
Когда Аноэль, оказавшийся первоклассной сиделкой и ненавязчивым собеседником, как бы невзначай поинтересовался - как у него дела, Шолто пустился в пространный бред о том, что ему не терпится вернуться к делам. Он даже немного болтал о Коллахте. Если Аноэль и понял, что Шолто бесстыдно врет, то не подал и виду.
На самом деле Шоло было нужно много, очень много виски, водки и петля. Будь он человеком, петля стала для него спасением, но, к сожалению, Шолто был бессмертен. А то, что неотступно следовало за ним, просто так и требовало, чтобы он разбил себе голову и избавился от своих мыслей.
Когда Гай выкрикнул ему в лицо то, что он проделал с его сознанием тот же трюк, которым славились все темные альвы, умеющие изворачивать разум жертвы так, что та сходила с ума от собственных страхов и тайных грехов, Шолто впал в ярость. Но он простил бы ему это, остынув позже, если бы не совершил величайшую ошибку, позволив себе проникнуть в мысли Гая.
То, что Шолто узнал, разрушало его.
Гай использовал на нём новоприобретенную возможность для того, чтобы оказаться ближе к женщине. Той самой женщине, ненависть к которой он никогда не скрывал, и о которой Шолто разузнавал как можно больше, считая, что Гай хочет разобраться с ней, так неприятно помешавшей его планам.
Но самое главное и непонятное было то, что сейчас Гай думал только о ней, он был почти поглощен этими мыслями. Настолько, что в его мире больше не было места ни для кого.
Шолто было больно. Слишком больно, несмотря на то, что всё это было глупым и неразумным. Он понял, что всегда думал о Гая, как о самом близком ему существу. Он был рядом с ним рядом слишком давно. Если бы не Гай, Шолто так бы и странствовал, не оседая нигде. Но он остался с Гаем, неожиданно привязавшись и стараясь разделять все его дела. Он нашел его, когда Фомор собиралась заняться с ним своими чудовищными играми. И он спас его, вернув ему жизнь.
Шолто дал ему всё то, что имел, фактически разделив с ним всё и свою жизнь тоже.
А теперь Гай жил мыслями о человеческой женщине, вычеркнув разом всех, кто был с ним рядом так, словно они всегда были абсолютно ничем. Шолто пытался сказать себе, что рад за него, но это было тоже ложью. Он не мог радоваться потому, что ему было больно.
Когда он занялся адвокатской практикой в этой стране, он не ожидал, что однажды Гай спасет ему жизнь. Возможно, кто-то мог бы посчитать, что он вернул долг сполна, когда в свою очередь сохранил жизнь Гаю. Но было ещё нечто, что не могло разрушить его обязанности быть с ним и защищать его.
Он закончил свои дела и собирался уже уходить, когда к нему приблизился пожилой мужчина, одетый как знатный аристократ.
- Могу ли я поговорить с Вами, господин Шолто?
Они сидели в его небольшом кабинете, и Шолто слушал неторопливую речь, каждое слово которой заставляло его сопротивляться эмоциям, которые невольно пробуждал рассказ.
- Этот человек нуждается в защите, как от людей, так и от тех, кто не является людьми.
- Почему Вы говорите так, словно думаете, что я могу кого-то защитить?
- Потому, что я знаю - кто Вы.
Два обитателя иных миров смотрели друг на друга в упор, и Шолто первый заговорил:
- Почему он так важен для Вас?
- Он является частью того, что может принести большие перемены. Но при этом, он - всего лишь подросток, который нуждается в защите. Я не могу доверять информацию о нём кому-либо, кто может предать нас. У меня не было возможности наблюдать за ним с рождения, я был вынужден находиться в другом мире. Но сейчас, я стараюсь наверстать упущенное время и должен помочь ему.
Этот человек умалчивал половину того, что заставляло его придти с таким предложением. Шолто покачал головой.
- Я - плохой помощник в этом деле.
Его собеседник наклонился вперед: