Natura bestiarum.(СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги TXT) 📗
— Майстер инквизитор, — уже уверенней заговорил фон Зайденберг, — я понимаю — вы имеете полное право сказать, что однажды я вас не послушал и ошибся, однако… Сами понимаете, зримых доказательств вашей подозрительности нет. Ее крайняя неучтивость вполне понятна и, поверьте, это явление нередкое.
— Уж это точно, — согласился Карл Штефан. — Женщины из семей «отцов города» — это вам хуже любых оборотней, бывает… Но я на вашей стороне, майстер инквизитор. Безопасность прежде всего.
— Помолчи, ничтожный трус, — повелел рыцарь раздраженно. — Твое мнение здесь не существенно.
— Ваше, к слову, тоже. Неужто до сих пор не поняли? Все будет решать только он.
— Он прав, майстер инквизитор? — нахмурился тот. — Вы не будете принимать в расчет нашу точку зрения?
— Он прав, — согласился Курт. — Безопасность прежде всего. И он прав: именно я решу, что не безопасно.
— Впусти меня в свою халупу, мерзавец! — в паре со стуком потребовал голос; он снова подступил к двери.
— Я не владелец этого трактира, — пояснил Курт, — посему ваши угрозы на меня воздействия не имеют. Советую успокоиться.
— Побудь на моем месте, кто бы ты ни был, и тогда поговорим о спокойствии! Впусти немедленно!
— Как еще вы намерены проверить ее благонадежность? — с хмурой язвительностью уточнил фон Зайденберг, невзначай опустив ладонь на рукоять. — Не вынуждайте урезонивать вас, майстер инквизитор.
— Это угроза?
— Эй! — остерегающе окликнул Ван Аллен, и рыцарь повысил голос:
— Момент главного выбора, Ян. Одно дело — защитить мальчишку, но совсем другое — оставить на погибель человека. С кем ты теперь?
— Давайте разберемся, — неопределенно предложил охотник, и тот усмехнулся:
— Какая четкая позиция.
— Там же женщина, майстер инквизитор, — несмело заговорил трактирщик; Курт пожал плечами:
— А здесь их целых две. Меняемся?
— Есть выход, — напряженным, как струна, голосом предложил Хагнер. — Впустите ее и свяжите. Когда настанет ночь, мы все поймем.
— Парень дело говорит, — нехотя согласился Феликс. — Когда мы растолкуем ей, что к чему, когда сама увидит — не оскорбится.
— Это меня тревожит менее всего, — возразил Курт, не отступая от двери. — И предложение не из лучших. Замечу, что, пока Амалия разобралась с тем, какие надо вязать узлы, дабы они сдерживали ее сына в измененном облике, он несколько раз освобождался из веревок. Желаете увидеть, как это происходило?
— Но я теперь знаю, как надо…
— Ты знаешь, как сделать это с собой. Если она — из стаи, то относится к другому типу и имеет другое строение тела. Не пойдет.
— То есть, — приблизясь на шаг, подытожил рыцарь, — вы намерены оставить ее там?
— Я не беру в расчет себя с помощником и Яна — риск есть наша работа, — не глядя на Бруно, чей сумрачный взгляд ощущался почти физически, ответил Курт. — Мое дело — позаботиться о вашей безопасности… Она одна. Вас семеро. Обмен неравноценный.
— Я не желаю, майстер инквизитор, перед возможной гибелью брать на душу такой грех.
— А вы и не возьмете, господин фон Зайденберг. Это мое решение и, случись что, мое прегрешение.
— Эй ты, там, — окликнул голос из-за двери чуть спокойнее. — Ну, послушай, быть может, я погорячилась. Не знаю, что происходит, но… Я не стану никому жаловаться. Просто впусти меня, я же здесь замерзну!
— Впустите ее, — повторил рыцарь угрожающе, сжав лежащую на рукояти ладонь. — Или придется и в самом деле увидеть, что такое макаритская школа против рыцарской выучки.
— Нашли хороший повод, господин фон Зайденберг?
— У меня нет желания ссориться с вами настолько. Но и нет охоты смотреть на то, как вы оставляете беззащитную женщину на погибель. Стервозный характер не повод для приговора.
— Вы не желаете брать на свою совесть смерть одного человека, но готовы попустить гибель шестерых?
— Эй, — снова позвал голос из метели. — Не знаю, кто ты такой, но — пожалуйста, отопри. Наверняка все, что происходит, какое-то дикое недоразумение. Впусти, ради Бога, я ног не чувствую!
— Простите, — медленно выговорил Курт после мгновенного молчания. — Не могу.
— В последний раз, — с расстановкой потребовал фон Зайденберг. — Прошу. Возьмитесь за ум, майстер инквизитор.
— Уберите руку от оружия, — спокойно произнес он, жалея о том, что арбалет, уже заряженный, готовый к действию, остался лежать на столе. — Рыцарский кодекс отличная штука, но в данной ситуации толку от него мало, поверьте.
— Впустите! — сорвался крик по ту сторону двери, и в доски вновь заколотили. — Что за чушь, что за бред, что… Что ты делаешь! Ты не можешь бросить меня здесь, кто бы ты ни был!
— Это просто немыслимо, — пробормотал торговец с тоской, и фон Зайденберг кивнул, дернув меч из ножен решительным движением:
— Согласен.
Мария Дишер разразилась коротким пронзительным визгом спустя три мгновения, когда все уже закончилось.
Ждать, пока рыцарь нападет, отступать, обнажая оружие, Курт не стал — рванувшись вместо этого вперед, он перехватил противника за руку, прижав ладонь к рукояти и резким движением загнав его меч обратно в ножны. Помощник, выметнувшийся из-за стола в два прыжка, возник за спиной фон Зайденберга, коротким отработанным ударом саданул подошвой тяжелого походного сапога под колено, и на подставленный локоть Курта тот попросту упал всем лицом, едва успев отвернуть голову в сторону и ударившись не глазом, а виском. Курт рванул рукоять его меча на себя, вырвав из ослабших на долю мгновения пальцев, и, выхватив клинок из ножен, лишь теперь отступил, уловив на краю видимости Ван Аллена: тот стоял чуть в стороне, с его взведенным арбалетом в руке — и охотник, и острия болтов смотрели в сторону торговца, замершего на полдвижении подле своего стола.
— Сидеть, — зло произнес Ван Аллен, когда визг Марии стих под сводами трапезного зала. — Даже не помышляй.
— Не надо, — попросил Курт, когда рыцарь попытался подняться с пола, и уточнил с подчеркнутой мягкостью: — Не в том смысле, чтоб вы продолжали стоять на коленях. Просто поднимайтесь медленно и не пытайтесь отнять свое оружие. Я верну его вам, когда вы успокоитесь.
— Да что там происходит, откройте! — уже на грани истерики выкрикнул голос снаружи, и он крикнул в ответ, не оборачиваясь к двери:
— Уходите!
— Что?!. Да ты с ума сошел! Куда я могу пойти!
— Господи, это просто безумие… — прошептала Мария, с ужасом взирая на происходящее вокруг; Ван Аллен хмуро кивнул, не опуская руки с арбалетом и не отводя взгляда от торговца, белого, точно сугроб:
— Есть немного. Черт, Молот Ведьм, будь ты трижды проклят, прости Господи, во что ты меня втянул!
— Откройте!
— Уходите прочь, — повторил Курт и сделал шаг от двери вслед за рыцарем, поднявшимся на ноги. — Я этого не хотел, господин фон Зайденберг. Вы сами напросились… Бруно, назад.
Помощник отступил нехотя, медленно отошедши снова к столу, где, притихнув, сидел Хагнер; торговец шевельнулся, то ли попытавшись снова сесть, то ли ступить вперед, и Ван Аллен качнул головой:
— Не рыпайся, Феликс. Оружие не мое, непривычное, не дай Бог выстрелит. Я очень хочу просто положить его снова на стол, а это я смогу сделать, только если все будут спокойны и благоразумны.
— Дельная мысль, — согласился Курт. — Присядьте подле своего очередного единомышленника, господин фон Зайденберг, не пытайтесь продолжить. В Макарии приемам обучают по преимуществу подлым, и клинок в них не занимает главенствующие позиции, чего о знаменитой рыцарской выучке не скажешь.
— Верните мой меч, — потребовал тот тихо, и он кивнул:
— Я ведь сказал, что верну. Сперва присядьте, дабы ни у кого из нас не было необходимости держать оружие направленным друг на друга.
— Откройте, откройте, откройте! — прорвалось снова, перемежаясь грохотом кулаков в тяжелые доски, и взгляд рыцаря снова сместился к порогу.
— Элиас! — жестко окликнул Курт, и тот растерянно застыл, не зная, как ответить на фамильярность. — Послушайте меня, — продолжил он снова чуть мягче. — Присядьте. Просто присядьте, и давайте-ка мы все успокоимся. Ваша одинокая дама никуда не денется — ей некуда.
