Полуночный Прилив (ЛП) - Эриксон Стивен (книга бесплатный формат txt) 📗
— Каким именно делам?
— Не знаю. Я что-нибудь придумаю. Тебе надо заботиться о другом — как там идут работы на фундаментах.
— Забивают.
— Так взбодри работников.
— Вы не поняли, хозяин. Идем по графику.
— Я не «не понял». Просто я упрямый. А теперь хочу найти более приятных собеседников. Где — нибудь там. — Он хотел сказать несколько слов Шерк, но та исчезла. — Клятая воровка. Иди же, Багг. Стой! Что на ужин?
— Банановые листья.
— Надеюсь, в них не рыбу заворачивали.
— Конечно нет, хозяин.
— Тогда что?
— Материал, вокруг которого они были обернуты, определению не поддался. Если подумать, это и к лучшему.
— И как мы выживаем на такой дряни?
— Отличный вопрос, хозяин. Я воистину озадачен.
Теол уставился на слугу и махнул рукой, приказывая уходить. Багг повернул налево, так что его хозяин пошел направо. Воздух был еще сырым после дождя, но уже согревался. Мокрые собаки рылись носами в грудах отбросов. Коты ловили тараканов, в изобилии собиравшихся вокруг луж. Какой-то нищий нашел кусок мыла и разделся догола, встав под струей воды с крыши; намыливая себя мутной пеной, он напевал причитание, бывшее популярным лет сто назад. Местные обитатели старались извлечь всю возможную выгоду из нежданного ливня — выливали ночные горшки прямо из окон, вместо того чтобы донести их до ближайшей сточной канавы. Вследствие этого многие потоки несли то, что никогда не тонет, и в углублениях мостовой формировались плавучие желто — бурые островки, становившиеся гнездами множества жужжащих мух.
Отличный вечерок для града Летераса, подумал Теол, понюхал воздух, глубоко вздохнул и испустил вздох удовлетворения. Он шел вниз по улице, пока не достиг канала Квилласа, а потом направился по его набережной к реке. Справа возвышался лес мачт — рыбацкие лодки собрались переждать бурю. Уже натягивались паруса, команды яростно бранились, спеша выйти на морской простор до заката. Неподалеку несколько стражников вытаскивали из мутной воды тело утопленника. Толпа зевак выкрикивала советы, стражи порядка махали баграми. Над всем этим летали чайки.
Теол прошел неподалеку от старого дворца, свернул на улицу, ведущую от канала, и по запутанным, извитым переулкам добрался до земли вокруг Башни. Уже наступал вечерний сумрак, делающий все вокруг зернисто — нечетким, когда Теол наконец увидел полуразваленную стену и изрытую землю внутреннего двора, а за ним остов башни, отличавшейся от всех прочих строений — она была квадратной, а не круглой.
Необычные треугольные окна, темные и закрытые мертвыми лозами. Вдавленная в стену черная дверь терялась под саваном теней. Теол подивился, как деревянная дверь смогла устоять, не сгнив за все долгие века.
Он никого не видел во дворе. — Чашка! Дитя, ты здесь?
Из-под дерева выступила оборванная девочка. Теол вздрогнул. — Ловкий трюк, подружка.
Она приблизилась. — Там художник. Рисовальщик. Пришел рисовать башню. Хотел и меня нарисовать, да я стала за деревьями. Он очень сердился. Ты человек, спящий на крыше своего дома. За тобой многие шпионят.
— Да, знаю. Шерк мне рассказала, что ты… гм, заботишься о них.
— Она сказала, ты можешь помочь мне узнать, кто я такая.
Он внимательно поглядел на нее. — Ты давно видела Шерк?
— Только раз. Она теперь раскрасавица. Едва ее узнала.
— Ну что ж, подружка, мы можем и для тебя такое сделать. Если хочешь.
Грязное, заплесневелое лицо сморщилось в удивлении: — Зачем?
— Зачем? Ну, предположим, чтобы ты стала менее заметной. Разве ты не радуешься, видя, какова теперь Шерк?
— Радуюсь?
— Ну, хотя бы думаешь об этом?
— Хорошо. Ты мне нравишься. Мне кажется, ты мне показался. Мне немногие люди кажутся хорошими, но ты показался. Можно звать тебя Отцом? Шерк — моя Мама. Не взаправду, но я так ее зову. Я хочу еще братьев и сестер. — Помолчав, она продолжила: — Ты мне поможешь?
— Постараюсь, Чашка. Шерк говорит, что Башня беседует с тобой.
— Не словами. Мыслями. Чувствами. Она боится. В земле есть кто-то, кто идет на помощь. Едва он высвободится, как нам поможет. Он мне дядя. А другие, злые дядьки меня пугают.
— Злые дядьки? Кто они? Тоже в земле?
Она кивнула.
— Есть вероятность, что они вылезут из земли раньше твоего дяди?
— Если вылезут, всех нас истребят. Меня, дядю и башню. Они так сказали. И от этого освободятся все остальные.
— А они тоже злые?
Девочка пожала плечами: — Они много не говорят. Кроме одной. Та говорит, что сделает меня императрицей. Я хотела бы стать императрицей.
— Знаешь, я не стал бы ей доверять. Это лишь мое мнение, Чашка, но такого рода обещания звучат подозрительно.
— Вот и Шерк так сказала. Но звучит приятно. Она желает дать мне много богатств и развлечений.
— Осторожнее, девочка.
— Отец, ты видишь сны о драконах?
— Драконах?
Снова пожав плечами, она отвернулась. — Становится темно, — бросила неупокоенная через плечо. — Мне нужно кого-то убить… Может, того художника?
Турадал Бризед, консорт Королевы Джанали, стоял, прислонившись к стене. Перед ним Брюс вел своих учеников через последнее на сегодня упражнение — контратаку.
Тренировки личной гвардии короля часто посещались любопытствующими, хотя Брюс был несколько удивлен, увидев среди них Турадала — большинство гостей были опытными бойцами и собрались посмотреть, как он учит стражей владеть излюбленными ими видами оружия. Консорт же широко известный любитель праздности — привилегии, которой во времена Брюсова деда молодым и годным к войне мужчинам не предоставляли. Для всех были обязательны четыре года военной службы, начиная с семнадцати лет. Те времена знали много внешних угроз. Синяя Роза на севере, независимые и буйные города — государства архипелагов Моря Драконов, разные племена с восточных равнин — все давили на Летер, напирали на границы, побуждаемые очередным расширением далекого и воинственного Колансе.
Теперь Синяя Роза платит Эзгаре Дисканару дань, города сокрушены, на архипелаге остались лишь немногочисленные рыбаки и козопасы; Колансе десяток лет назад впало в гражданскую войну и самоизолировалось.
Брюс с трудом мог себе представить человека в полном расцвете мужских сил, совершенно не способного защитить себя; однако Турадал Бризед именно таков. Консорт даже высказывал мнение, что он предвестник, пионер того состояния цивилизации, в котором война станет уделом Должников и умственно отсталых людей. Брюс Беддикт поначалу смеялся, слыша пересказы речей Бризеда; но постепенно он начинал находить в них все больше смысла. Армия Летера все еще была сильной, однако все больше привязывалась к экономике. Каждая кампания становилась возможностью обогатиться. Немногие среди класса купцов, торговцев и всех служителей бесчисленных потребностей цивилизации брали на себя труд военной тренировки. В их взглядах на солдат читалось тайное презрение.
«Конечно, до тех пор, пока мы им не понадобимся. Или пока они не почуют выгоду в наших действиях».
Он закончил упражнения и помедлил, наблюдая, кто уйдет, а кто останется тренироваться самостоятельно. Большинство осталось, и Брюс был этим доволен. Он знал — ушли шпионы королевы в гвардии. Самое забавное, что это понимали все вокруг.
Брюс вложил меч в ножны и подошел к Турадалу Бризеду. — Консорт?
Небрежный кивок. — Финед.
— Вас спустили с поводка? Ни разу не видел вас здесь.
— Вам не кажется, что дворец странным образом опустел?
— Ну… — протянул Брюс. — Похоже, вокруг гораздо меньше шума.
Турадал Бризед засмеялся: — Принц молод, финед. Как тут избежать известных излишеств. У Канцлера к вам есть несколько слов. Надеюсь, вы полностью оправились после таинственного задания?
— Королевские целители, как обычно, показали себя с лучшей стороны. Спасибо за заботу, Консорт. О чем Канцлер желает поговорить?
Его собеседник пожал плечами: — Не меня надо спрашивать. В этом деле я только вестник.
