Кровь в огне (СИ) - Бондарь Ирина Михайловна (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Глайт?
— А кто же еще! Мой клан специализируется на управлении снами, просто раньше у тебя стояла защита, через которую я не мог пробраться. Кстати, где все твои щиты?
Странный разговор утомлял даже во сне, не парадокс ли?
— Я устала, Глайт. Так устала…
Невидимый собеседник явно испугался.
— Я так понимаю, ты не спряталась и не злишься? Как тебя найти.
— Не знаю. Я где-то. Они что-то странное сделали с моим телом, ничего не чувствую…
— Не убили, и то радует, — что-то не слышно облегчения в его голосе. — Тебя снова приносят в жертву? Эй, не пропадай, Рэй, я теряю связь!
— Они вытащили мою душу, Глайт, и режут ее, режут, колют иглами, шьют новую…
Озадаченное молчание.
— Как тебя найти, Рэй? Дай хоть какую-то зацепку?
— Тут тепло, нелюбимый мой, вязко и все такое странное. Я помню одинокую гору сквозь сон, меня положили внутрь и разобрали на части. Зачем ты меня обидел?
— Рэй, попробуй еще раз сосредоточиться! На Сердолике нет гор! Я хочу помочь тебе, спасти, ну же! — вампир нервничал, его голос становился то тише, то громче, иногда слышалось рычание сквозь зубы.
— Зачем? Игрушечную девочку разбили, ты не соберешь меня, в меня положили что-то чужое, еще один кусок смерти. Зеленый меня тоже не получит, его кровь сделала со мной это.
Окружающая меня тьма задрожала, зыбкое болото заколыхалось, мешая дышать, яростный крик Глайта на миг прорвался к безнадежно уснувшему сознанию.
— Рэй!
Ужас вырвался наружу, всего на секунду вернув меня в мое искалеченное тело.
— Глайт! Я не знаю, где я! Заберите меня! Это какая-то лаборатория под землей, больше ничего не помню! Они…
Миг передышки закончился, липкий туман мягко, но неуклонно накрыл перепуганный разум бескрайней волной. Слова «режут меня на части» повисли в воздухе, так и не произнесенные мысленным голосом.
* * *
Белый свет пробивался сквозь запутанные ресницы, мешая спать. Ноющая боль внизу живота и покалывающая прохлада магической анестезии воспринимались как привычные и неотъемлемые части моей жизни. Еще не проснувшись окончательно, я положила руки на больное место и попыталась по привычке избавиться от неприятных ощущений с помощью заклинания. Удивление от того, что ничего не изменилось, смыло остатки сна, и я открыла глаза.
Лавина образов и воспоминаний нахлынула на меня внезапно и немилосердно. Жестокий разум восстанавливал все мысли, чувства и ощущения, пережитые мной за все то время, пока враги педантично препарировали мое тело, создавая из меня нечто. В ужасе я смотрела на свои руки, увитые тонкими цепями оков, частично скрывавшие от глаз то, что было под ними. Я тряслась от страха, не в силах заставить себя посмотреть. Потом глубоко вздохнула и решилась.
Швы. Магические скобки, удерживавшие края частично заживших ран. Зарубцевавшиеся надрезы странной формы, аккуратно накрытые мерцающим волшебным бандажом, ускорявшим регенерацию.
— Нет! — леденящий душу вопль разнесся по лаборатории, в дребезги разбивая пустые флаконы от зелий. — Нет! Что вы со мной сделали?!
Тонкие серые штаны, чудом державшиеся на бедрах, абсолютно не скрывали следов вмешательства самозваных «хирургов» в мою физиологию, и это заставляло меня давиться криком, скулить от страха. Волшебная руна, болтавшаяся на цепи у меня на шее, была защищена заклинанием, враги так и не смогли ее снять, не открутив мне при этом голову, так что теперь подвеска тяжело била меня по груди, когда тело извивалось на столе, не в силах сдержать спазмы. Лучше бы они все-таки меня убили!
Очевидно, перестала действовать та гадость, которая сковывала разум во время операции, и теперь я судорожно пыталась осознать, насколько все плохо. Ощущение, что все внутренние органы перелапали чьи-то грязные руки, выворачивало меня наизнанку. Унижение и стыд жгли щеки, усиленные магией цепи не давали встать и выцарапать из себя когтями всю гадость, которая пульсировала внутри. Я выла от отвращения, не в силах совладать с навсегда оскверненным телом. Душа, препарированная холодными враждебными руками, хотела умереть в третий раз за все время моего существования.
— Чего орешь? — недовольный голос Деда ворвался в тесную клетку моего сознания.
— Что ты со мной сотворил? — я шипела, дико вращая абсолютно безумными глазами.
Руки тряслись от желания рвать, крушить, уничтожать!
— Заткнись, дура! — он размахнулся и ударил меня по щеке, от чего я упала на обратно на подушку, частично избавившись от неуправляемой истерики. — Самый величайший арашшасский маг колдовал над тобой, наши лучшие ученые и хирурги сделали тебя совершенной, а ты орешь, как резаная!
Он на миг замолчал, осознавая иронию, потом мы оба захихикали: я — нервно, он — весело.
— Ну, да, пришлось тебя слегка порезать, кое-что подправить, кое-где помухлевать со временем и магией жизни, но ты теперь — самая драгоценная жемчужина в коллекции хозяина. Через несколько дней, когда не останется и следа от шрамов, тебе предстоит честь стать первой на свете вампиршей, вынашивающей уникальное новое существо. Идеального правителя этого мира!
Крупная дрожь била мое исковерканное тело, невозможность воспользоваться магией лишала сил сопротивляться. Я устало повернула голову на подушке.
— Я хочу умереть.
— Сочувствую, девочка. Не раньше, чем ты исполнишь свое предназначение. Я вообще не понимаю, что тебе не нравится? Твой ребенок будет лидером, который поведет нашу расу к цели, который будет господствовать в Галиссе над всеми существами, не боясь солнечных лучей, владея всеми видами магии, будет непобедимым! Имея в распоряжении главную святыню арашшасов, их Артефакт Правды, такой вампир просто не сможет не быть великим.
— Эта операция обратима? — разглагольствования о радужных перспективах потихоньку приводили меня в чувства, мозг лихорадочно искал пути к спасению, делая в памяти пометку об Артефакте.
— Нет, конечно. Только если ты умрешь, чего не случится, — Дед удовлетворенно осматривал швы, сбросив с моего живота безвольные ладони. — Отлично, скоро ты будешь готова. Арашшасская магия, действительно, творит невозможное, я-то сомневался.
Он уколол мою руку очередной из бесконечного количества игл, предварительно опущенной в небольшой флакон с красным раствором, повернулся и вышел за дверь, оставив меня тупо глядеть в светящийся белый потолок.
Выхода не было.
Я пыталась придумать способ убить себя, но это было невозможно. Кроме того, когда начала стихать пульсация в животе, и ослабло ощущение оскверненности, умирать больше не хотелось. Я потихоньку проваливалась в спасительное состояние, не раз помогавшее сохранить рассудок после превращения в вампира, когда холодная ярость и месть становились единственными стимулами, чтобы идти дальше.
По мере того, как росла моя ярость, исчезало отвращение к себе, которое в первые несколько мгновений буквально душило меня. Что бы там ни произошло, тело у меня одно, жизнь — тоже, а цель до сих пор не достигнута. Позже можно будет показаться Наставнику, он точно определит, что со мной сделали и чем мне это грозит. Если Дед не соврал, то я смогу иметь детей от любого вампира, которого захочу, хотя вряд ли это когда-либо произойдет. Ненавижу их всех!
Я зарычала.
Стоп, довольно истерик. Надо беречь силы и искать выход.
В следующий раз я проснулась от того, что чьи-то руки ощупывали мой живот.
— Эй, а ну прекратили меня лапать! Мало вам было вашей операции, негодяи?
Серый, Дед и три незнакомых вампира замерли, пропустив момент, когда я очнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Дед.
— Как зверь, — честно ответила я. — И голодная к тому же, а вам лишь бы потрогать, хоть бы один догадался предложить даме перекусить!
— Она в порядке, — ухмыльнулся один из вампиров, поправляя на мне подол короткой рубашки, который приподняли, чтобы лучше видеть заживающие раны. — Раз начала огрызаться — пришла в себя. Сеф, принеси ей крови.
