Легенды II (антология) - Хэйдон Элизабет (библиотека книг TXT) 📗
— Wer ist da? — Грей наставил пистолет на темное устье норы. — Вы ранены?
В норе удивленно ахнули и зашебуршились.
— Майор Грей? Это вы?
— Франц? — с неменьшим изумлением воскликнул Грей.
— Ja, майор! Пожалуйста, помогите мне!
Грей, сунув пистолет за пояс, стал на колени и заглянул в яму. Барсучьи норы обычно уходят футов на шесть вниз, а потом ход поворачивает к логову, где зверь и живет. Эта не была исключением: перемазанное слезами и грязью лицо солдатика виднелось на добрый фут ниже устья.
Мальчик, провалившись туда, сломал ногу, и выудить его наверх было не так-то легко. Грей для этой цели связал вместе две рубашки, свою и Франца, и прикрепил их к седлу Боровка.
В конце концов он уложил парня на землю, укрыл своим мундиром и напоил пивом из бутылки.
Франц кашлял и сплевывал, пытаясь приподняться на локте.
— Тише. Не надо ничего говорить. — Грей потрепал мальчика по плечу, думая, как бы доставить его назад к мосту. — Все будет…
— Красные мундиры, герр майор! Die Englander!
— Что? О чем это ты?
— Мертвые англичане. Ребенок плакал, и я стал копать, а там… — Франц вел свой бессвязный рассказ на прусском диалекте, и Грей долго добивался, чтобы тот говорил помедленнее.
Франиу, как он понял, все время чудился плач у моста, но другие либо ничего не слышали, либо притворялись, что не слышат, и безжалостно высмеивали его. Франц наконец решил сам доискаться, откуда идет этот звук — может, просто ветер воет в какой-нибудь щели, как думал его приятель Самсон.
— Но это был не ветер. — На лице Франца, все еще до прозрачности бледном, проступили пятна лихорадочного румянца. Осматривая основание моста, он нашел трещину в одной из опор на том берегу. Предполагая, что плач слышится как раз оттуда, он просунул в трещину штык и отковырнул камень. В кладке обнаружилась полость, а в ней — маленький, очень белый череп.
— Там и другие кости были, да я не стал смотреть. — Франц в панике пустился бежать. Наконец, когда дыхание и ноги отказали ему, он сел и стал думать, что делать дальше.
— За побег меня больше одного раза все равно не побили бы, — с Тенью улыбки сказал он, — и я решил, что погожу возвращаться.
Орешник, росший поблизости, подкрепил это решение, и Франц двинулся дальше в холмы, собирая орехи и ежевику — Грей заметил, что губы у парня до сих пор синие.
От этого мирного занятия его оторвали ружейные залпы. Франц распластался на земле и прополз немного вперед, до маленького скального выступа. В ложбине под ним английские солдаты вели жестокий бой с австрияками.
— Австрияки? Ты в этом уверен? — удивился Грей.
— Я знаю, какие из себя австрияки, — с легкой обидой заверил Франц. Зная также, на что они способны, он отполз назад и во всю прыть припустил в обратную сторону, но на беду угодил в барсучью нору.
— Тебе еще повезло, что барсука дома не оказалось. — Грей лязгал зубами — обрывки рубашки плохо защищали от холода. — Но ты сказал «мертвые англичане».
— Их, наверно, всех перебили. Я не видал.
Но Грей должен был посмотреть. Забросав мальчика сверху опавшими листьями, он сел на коня и поехал в указанную Францем сторону.
Ехал он осторожно, опасаясь австрияков, и до той ложбины добрался уже на закате.
По мундирам он сразу узнал Дандиса и его топографическую команду. Выругавшись вполголоса, Грей соскочил с коня и стал перебегать от одного тела к другому, вопреки надежде прикладывая пальцы к холодеющим лбам и шеям.
Двое, Дандис и капрал, были еще живы. Капрал, тяжело раненный, лежал без сознания. Дандиса ударили прикладом по голове и пронзили ему штыком грудь, но рана, к счастью, запеклась и не кровоточила. Лейтенант сильно страдал, однако смерть ему пока не грозила.
— Несколько сотен… этих ублюдков, — прохрипел он, сжав руку Грея. — Целый батальон… с ружьями. Они шли… к Французам. Фэншо… он крался за ними. Шпионил. Подслушивал. Проклятый сук… сук… — Он закашлялся и сплюнул кровью, но говорить ему стало легче. — Все это нарочно придумано. Шлюхи работали на них. Давали парням опиум. Отсюда сны. Паника. — Лейтенант приподнялся, стараясь выговаривать четче, чтобы Грей понял.
Тот понял его как нельзя лучше. Однажды доктор дал Грею опиум, он хорошо помнил дикие эротические сновидения, посетившие его после этого. Если подсунуть это снадобье людям, которые даже не слышали никогда про опиум, и одновременно пустить слух о демоне, терзающем мужчин во сне… Особенно когда у демона есть сообщница из плоти и крови, оставляющая следы, способные убедить мужчину, что ночью к нему приходил суккуб.
Трудно придумать план умнее, чтобы деморализовать противника перед атакой. Лишь это и давало Грею некоторую надежду. Он укрыл лейтенанта мундирами, снятыми с убитых, подтащил к нему капрала, чтобы они согревали друг друга, и напоил его водой из фляги, найденной в чьем-то ранце.
Если бы сводные силы французов и австрияков были значительны, они не прибегали бы ктакого рода уловкам, а просто смяли бы англичан и их германских союзников. А вот если силы примерно равны и к тому же вам предстоит переправиться через узкий мост, тогда желательно, чтобы вражеские солдаты не спали несколько ночей, а у офицеров, занятых только ими, поубавилось бдительности.
Все ясно как день. Рюсдейл следит за французами, а те сидят себе на утесах и шевелятся разве для того, чтобы отвлечь врага от идущих на соединение австрияков. Затем австрияки, скорее всего ночью, захватывают мост, а французы движутся следом за ними.
Дандис дрожал, зажмурившись и прикусив от боли губу.
— Кристофер, вы меня слышите? Кристофер! Где Фэншо? — Грей не знал по именам людей Дандиса. Если Фэншо взяли в плен, то… — Но Дандис показал на один из трупов, лежащий с раздробленной головой.
— Ступайте. — Лицо Дандиса стало серым — не только из-за меркнущего света. — Предупредите сэра Питера. — Он положил дрожащую руку на бесчувственное тело капрала. — Мы подождем.
Глава 8
Колдунья
Грей далеко не сразу понял, что смотрит на своего слугу — и до сих пор не понимал, зачем он это делает.
— Что-что? — сказал он.
— Я говорю — выпейте это, милорд, не то вы с ног свалитесь, а это нам ни к чему, ведь верно?
— Ни к чему? Да. Конечно. — Грей взял чашку и с запозданием добавил: — Спасибо, Том. Что это?
— Я вам уже два раза сказал и больше язык не стану ломать. Ильзе говорит, это придаст вам сил, вот и все. — Том нагнулся и с показным удовольствием понюхал жидкость, коричневую и пенистую — должно быть, в нее добавили яйца.
Грей по примеру Тома тоже понюхал и весь передернулся от пронизывающе-резкого запаха. Нашатырь, что ли? Спиртного, во всяком случае, там тоже хватает, а он и в самом деле едва держится на ногах. Грей напряг брюшные мускулы и залпом проглотил снадобье.
Он не спал почти двое суток, и окружающий мир то расплывался, то вновь обретал четкость, как в подзорной трубе. Время от времени он также переставал слышать, что ему говорят — а это, как верно заметил Том, никуда не годилось.
В предыдущую ночь он водрузил Франца на коня — шуму, надо сказать, было много, поскольку тот прежде ни разу не ездил верхом — и отвез его к Дандису. Вручив парню кинжал, он наказал ему охранять Дандиса и капрала, который то приходил в себя, то снова терял сознание.
Вернув себе свой мундир, Грей во весь опор при свете Ущербной луны поскакал назад. Дважды Боровок спотыкался, и Грей вылетал из седла. Падения тяжело сказывались на его костях и почках, но в целом он отделался счастливо.
Подняв тревогу на батарее, он помчался к Рюсдейлу, поднял весь лагерь на ноги, пробился к полковнику, несмотря на все попытки ему помешать, сколотил спасательную партию и поехал за ранеными. Когда они прибыли на место, уже почти рассвело. Капрал к этому времени скончался, а Дандис был еле жив и лежал головой на коленях Франца.
Капитан Хилтерн, разумеется, отправил гонца к сэру Литеру в замок, но Грей, вернувшись туда в полдень, счел необходимым лично доложить обо всем ему и фон Намцену. После этого солдаты и офицеры роем повалили из города. Военная машина, скрипучая и неповоротливая, как всегда, на этот раз заработала с поразительной быстротой.
