Смерть придумали люди - Середа Светлана Викторовна (читать книги без сокращений TXT) 📗
Вдох. Надо найти магистра. Выдох. Пусть хотя бы снимет приступ паники. Вдох. А там вместе решим. Выдох.
Я сдернула со спинки кровати брюки и принялась суматошно одеваться, путаясь в штанинах.
Вдох- выдох. Вдох-выдох.
"Не суетись под клиентом, - недовольно сказал внутренний голос. - Прежде всего надо устранить источник паники."
"А где он?"
"Где- где… В Караганде, блин. В соседней комнате, где же еще."
"В каком смысле?"
"Юль, ну встряхни мозги. Кто у нас специалист по ночным кошмарам? В чьи сны ты проваливаешься?"
"Вереск, что ли? - неуверенно уточнила я. - Но… как? Аппаратура была явно не эртанская."
"Не знаю. В конце концов, что ты теряешь? Постучись к нему. Если окажется, что он тут ни при чем, извинишься и спросишь, где в три часа ночи можно найти верховного мага. Вряд ли это сильно испортит твою репутацию в его глазах - дальше уже некуда."
Во время этого диалога я успела надеть штаны и рубашку. С облегчением отметила, что легкие исправно продолжают перекачивать воздух и без моей подсказки. Липкие щупальца страха перестали ворочаться в груди, но я чувствовала, что они не оставили меня - затаились в ожидании подходящего момента.
В коридоре было прохладно и довольно светло: лампы над дверьми горели через одну. Я деликатно постучала в дверь. Никто не ответил. Я постучала сильнее. Потом забарабанила изо всей силы. В комнате безмолвствовали. Зато в конце коридора послышались тяжелые шаги ночной стражи. Я поспешно юркнула к себе и заперлась изнутри.
Ужас с новой силой нахлынул на меня - мне физически не хватало воздуха. Я инстинктивно метнулась на балкон, сделала несколько глубоких вдохов. Отпустило. Повернувшись, чтобы идти обратно, заметила, что дверь на соседнем балконе тоже открыта. Видимо, в схватке между духотой и паранойей победила первая. А может, Вереск чувствовал себя во дворце в безопасности.
Я взобралась на широкие перила, выпрямилась, держась за стену. Глянула вниз - покачнулась. Расстояние между балконами около метра. До земли - три с половиной этажа. Мамочки…
Страх придал мне сил, так что я одним махом преодолела не только перила, но и добрую половину соседнего балкона. Отбила пятки о ледяной мраморный пол - только сейчас заметила, что впопыхах забыла надеть туфли.
Вереск спал, разметав по подушке спутанные черные волосы. Его дыхание было тяжелым, хриплым и прерывистым, словно каждый вздох давался ему с неимоверным трудом. Глазные яблоки суматошно метались под веками.
- Вереск, проснитесь, - позвала я, чувствуя себя ужасно глупо.
Он не ответил.
- Кристоф, да проснитесь же, черт вас возьми! - я с силой потрясла его за плечи. Полуэльф застонал, не открывая глаз. Я без особой надежды несколько раз хлестнула его по щекам. Тщетно.
"Эй, Умник, что нам теперь делать?"
"Он во власти кошмара. Для начала нужно его успокоить."
"Как?!!"
"Эмпатия. Работает в обе стороны. Внуши ему спокойствие."
Легко сказать! Кто бы мне его внушил…
Я присела на край кровати, взяла Вереска за руки - пальцы были холоднее льда. Расслабилась, отключилась от собственного страха, как учил магистр. Потом сосредоточилась и попыталась передать лежащему на кровати мужчине капельку спокойствия… ну ладно, не спокойствия… хоть что-нибудь, чуть более положительное, чем мертвенный ужас… Ничего.
У меня ничего не получалось. Я просто не понимала, как это возможно - передавать эмоции. Как если бы меня попросили взмахнуть крыльями, которых нет. Зато мне удалось добиться устойчивого обратного эффекта: волны страха хлынули от Вереска, и монстр в моей груди ожил, протягивая щупальца к горлу… Пришлось отключиться.
Почему мне так легко удается работать "на прием" и никак - "на передачу"? В чем разница?
"Просто ты интроверт. Ты по жизни привыкла работать на прием, а не на передачу. Эмпатия тут ни при чем."
"И что делать?"
"Стань на время экстравертом."
Я выругалась. Очень громко и очень нецензурно.
"Твою мать! " Стань экстравертом "! Что может быть проще! А пол случайно не надо поменять?"
"Не ори. Я же сказал - на время. У тебя пластичная психика, она подстраивается под окружающую среду, как хамелеон. Ты легко поддаешься влиянию, и сейчас это нам на руку. Вспомни ситуацию, когда ты вела и чувствовала себя, как экстраверт. И воспроизведи ее. Подсказываю: вечеринка, четвертый курс, первый семестр. "
О, я отлично помнила этот эпизод. Это было в тот день, когда я случайно увидела, как Костя с Анечкой самозабвенно целуются на автобусной остановке. У меня в мозгу что-то переклинило: вместо того, чтобы впасть в уныние, я бросила вожжи и пустилась во все тяжкие. В тот вечер одногруппник Валера Симаков как раз устраивал вечеринку. Я заявилась на нее часов в одиннадцать, когда почти все, что можно выпить, было выпито, некоторые особо рьяные потребители спиртного уже храпели по углам, а оставшиеся в живых веселились на полную катушку. И я очертя голову включилась в веселье: танцевала на столе, в лицах изображала похабные анекдоты, фонтанировала остроумными цитатами, напропалую соблазняла мальчишек (надо сказать, что офигевшие от такого напора парни с удовольствием соблазнялись - и это только вселяло в меня уверенность в собственной неотразимости). Я чувствовала себя душой компании.
В какой- то момент Ромка Толкачев, записной сердцеед, любимец всех девчонок потока, негласный лидер нашей группы (чье место я заняла в тот вечер!), вывел меня на лестницу.
- Дубровская, ты где успела так набраться?
- Ромочка, я трезва до омерзения. Просто у меня трагедия в личной жизни.
- Оно и видно, - с сомнением хмыкнул Ромка и неожиданно предложил: - Тебя утешить?
Мы поймали машину и поехали ко мне.
В семь утра я его растолкала. Ромка с трудом продрал глаза (процесс утешения затянулся часов до четырех), оглядел меня мутным взором и с удовлетворением констатировал:
- Я вижу, тебе уже лучше.
- У меня все зашибись, Ромка, - заверила я его. - И я опаздываю на зарубежку. Так что поднимайся, пей кофе и освобождай помещение.
…Запал кончился на третьей паре. Невнятная скороговорка "Извините-Вадим-Сергеич-можно-я-уйду-мне-нехорошо" срывающимся от слез голосом. Сорок минут косых взглядов в общественном транспорте ("Девушка, вам плохо? Почему вы плачете?") В тот день я впервые напилась в одиночестве. До полной потери рассудка. До вертолетов. До выворачивания наизнанку… Впрочем, как раз это меня сейчас не интересует.
Да, я отлично помнила тот эпизод - но только внешние его проявления. Мне определенно нравилась та девушка, но это была не я. Как вернуться в то состояние, если я даже не помню, каким оно было - изнутри ?
Будем отталкиваться от того, что сидит в памяти крепче всего: от визуального ряда. Я закрыла глаза, сосредоточилась, как учил магистр, - и опрокинулась в тот теплый сентябрьский вечер почти шесть лет назад. Перед внутренним взором снова завертелась карусель: удивленные лица, восхищенные взгляды. Интимный полумрак, пятна света от автомобильных фар проплывают по стенам и потолку. Местный король Рома молча сидит на диване, смотрит с недоумением и интересом. Музыка. Взрывы хохота… Я погружалась все глубже, переходя от визуального ряда через звуки к телесным ощущениям. Театрально жестикулируя, изображаю какую-то историю. Самозабвенно танцую что-то довольно откровенное, с элементами стриптиза. Обнимаю робкого парнишку с соседнего потока. На лестнице витает горьковатый травяной запах - соседи сверху беззастенчиво курят шмаль. У поцелуя сладко-терпкий вкус вишневой настойки.
Я поймала себя на том, что руки пытаются повторить те жесты, а губы расплылись в радостной улыбке. Волна веселья - немного истеричного, но очень искреннего - родилась в груди и мощным потоком хлынула наружу…
