Ожерелье Онэли - Тимофеева Лина (читаем книги .txt) 📗
Каменные «быки», которые казались такими незыблемыми, были разнесены одним мощным ударом. Небольшой смерч начал закручиваться прямо посреди моста, раскидывая плиты, словно дрова из поленницы. Альвы, пригибаясь к лошадиным гривам, пытались пристегнуть испуганных животных, однако в воде было трудно двигаться быстрее. Несколько огромных каменных осколков угодили в самый центр отряда, и воины вместе с животными уходили под воду. Оставшиеся в живых, промокшие до нитки, невольно придерживали коней, уворачиваясь от летящих камней. Хельви сжимал меч, однако воевать против урагана простым оружием не имело никакого смысла. Высокий приятный голос заставил его повернуть голову в сторону разрушенного моста. Буквально в нескольких шагах от взрывающихся опор, перед набиравшим силу смерчем по шею в воде стоял конь Тара. Ожидающий поддерживал за ноги Базла, который, упершись в луку седла, стоял и плавно водил руками в воздухе, сопровождая движения негромким пением. Под воздействием его нехитрой песенки смерч начал стремительно менять форму — он то вытягивался в воздухе, то оседал, прикрывая собой развалины моста.
Вепрь, почувствовав, что каменные глыбы больше не летают кругом, пришпорил бедную лошадь. Животное и так, как могло, рвалось вперед. Остальные воины тоже постарались воспользоваться минутной передышкой и ринулись к берегу. Голос Базла становился все выше и проникновенней, а смерч, на который не отрывая глаз смотрел принц, стал уменьшаться в размерах и опадать. Первые всадники уже выбрались на противоположный берег, когда легкий ветерок несостоявшегося урагана, пронесшийся от развалин переправы по кронам стоявших поблизости деревьев, напомнил им о том, какой страшной опасности они подверглись несколько минут назад. Последним из воды выбрался Тар, за спиной которого сидел Базл. Один из воинов, который держал под уздцы оседланного коня, подъехал к Хельви.
— Возьми. Моему брату он уже не понадобится, — хрипло сказал альв, протягивая человеку поводья.
Между тем к магу тоже подвели лошадь. Базл казался немного растерянным и просительно улыбался, словно ища у кого-то поддержки. Поймав взгляд Хельви, он дружески закивал. Принц заметил, что императорский маг всячески выражает ему симпатию, но при этом словно не замечает Вепря. Наверное, это из-за решения Раги Второго насчет сокровищницы Ашух, подумал принц. Базл не на шутку обиделся, только не на любимого повелителя, что можно было бы понять, а на человека, неожиданно вставшего между ним и волшебными артефактами из усыпальницы.
Тар, освободившись от общества мага и быстро оглядев свой отряд, вновь прокричал что-то на своем гортанном наречии. Хельви почудилось слово «Верхат». Но и без того он, видя, какое направление избрали всадники под предводительством Ожидающего, понял, что Тар собирается любой ценой привести своих воинов к дому Красного петуха. О том, какими жертвами будет выполнен приказ Раги Второго, он совершенно не задумывался. Честно говоря, другого поведения Хельви от него и не ждал.
Дорога впереди казалась спокойной и безопасной, но принц перестал доверять своим ощущениям и крепко сжимал в руке обнаженный меч. Тар махнул рукой, призывая воинов трогаться, и первым поскакал вперед, в направлении города. Альвы, под руководством оставшихся сотников выстроенные в ряды по трое, ринулись за своим вождем. Хельви пристроился рядом с алхином, который почему-то перестал ворчать. Слева оказался Базл.
— Не так-то просто усыпить ураганный ветер? — крикнул ему Хельви.
— Да нет, это не самое страшное. Тем более что глифы вообще находятся в особых отношениях с ветром, я бы даже сказал в родственных, — прокричал в ответ Базл, радостно улыбаясь.
Впрочем, было видно, что улыбка дается ему нелегко. Значит, он действительно не альв, а глиф, с удивлением подумал Хельви и, поскольку пялиться на мага было не совсем удобно, искоса взглянул на Базла. Он был мало похож на те изображения глифов, которые принц видел в рукописях на Зеркальном озере. Кроме того, в его представлении представители этого племени Младших были книгочеями и сидели при своих летописях, а не сопровождали вооруженные до зубов отряды, рискуя жизнью. С другой стороны, и алхины никогда раньше, если верить записям королевских историков, не участвовали в масштабных сражениях с нечистью, однако он своими глазами видел действия Вепря в недавней схватке с гарпиями. В любом правиле есть исключения, подумал Хельви. Королевский сын может стать наемником, глиф — боевым магом, а алхин — добрым товарищем. Жаль, что это столь ловко выведенное правило нельзя было приложить к уравнению, которое бы дало ответ на вопрос, что за мерзкие твари встретились им на опушке леса. Принц мог поклясться, что это были не сваны. И не свельфы, и не дикие, и не карлы, и не висы — этих он видел своими глазами, и с безглазыми бестиями они не имели ничего общего. Так кто же это? Какую нечисть отрядил Черный колдун под руководством сына Красного петуха, чтобы уничтожить посланных в Верхат альвов? И только ли посланных в Верхат?
Если этих чудищ и впрямь не берет железо, то едва ли армия императора сможет противопоставить им нечто серьезное. Разве что колдуны Раги Второго придумают какой-то способ расправляться с ними, хотя Хельви не помнил, чтобы Базл проявил себя на опушке. Он повернулся к колдуну, но тот, скрючившись, мирно дремал в седле. Лицо глифа было таким измученным, что Хельви стало совестно его будить. В конце концов, возле моста он проявил себя с лучшей стороны, как и положено придворному магу.
Мчавшийся впереди Тар первым почувствовал зарево, но не остановил коня, а, напротив, задал шпоры. Столб черного дыма еще не выполз над кронами деревьев, а острый запах гари уже отравил воздух. Отряд выскочил на небольшой холм, и оттуда им открылся вид на гибнущий город. Верхат полыхал. Огонь, охвативший его, был таким сильным и плотным, что Хельви, как ни щурился, не смог разглядеть ни крепостных стен, ни ворот, ни крыш домов. Лошади нервно переступали с ноги на ногу, напуганные запахами и звуками пожара. Ни одного крика не доносилось из Верхата, ни одного спасшегося погорельца не было видно поблизости. Либо жители города бежали раньше пожара и отсиживались теперь в каком-то укрытии, либо они все были мертвы. Хельви содрогнулся. Хотя Верхат не такой многонаселенный, как Гора девяти драконов или даже Нонг, не говоря уже об Ойгене, но все-таки несколько тысяч альвов там точно жили. Ясно, что без колдовства тут не обошлось. Значит, Черный колдун, а в его зловещее существование Хельви не мог не верить, потому что видел старика собственными глазами, все же решился в последний раз попытаться завоевать власть. Пусть не в королевстве Синих озер, а в империи альвов. Возможно, что с Младшими у него все складывалось успешнее, чем с людьми, — в конце концов, сородичи Тара более дисциплинированны, ответственны и безоглядны в том, что они считают исполнением своего долга. А если альв решит, что его единственный долг — слушать и выполнять приказы Черного колдуна, тогда-то и появится Рив — ужасный преступник с точки зрения Раги Второго и всего лишь пешка в игре для бывшего Мудрого. А раз так, то времени смотреть на головешки, оставшиеся от Верхата, у них нет. Хельви решительно подвинул алхина, уступившего ему путь без слов, и подскакал к Тару.
Альв угрюмо смотрел на пожарище. Его спина была согнута, плечи опущены, однако глаза полыхали не хуже, чем угли в кострище. Темные волосы Младшего осыпало пеплом, который несло ветром со стороны Верхата.
— Нам срочно нужно ехать в усыпальницу. Он там и он не должен уйти.
— Надеюсь, ты понимаешь, что он мой, — хрипло ответил Ожидающий, не отрывая взгляда от пожара.
— Рив твой, а Черного колдуна я беру на себя, — жестко ответил Хельви.
Ожидающий вытер перчаткой вспотевший лоб и коротко взглянул на человека, затем резко дернул поводья, заставив коня встать на дыбы, и молча поскакал между холмами по крошечной, теряющейся в траве тропинке. Воины, понявшие своего командира без слов, ринулись следом. Хельви дотронулся одной рукой до ожерелья Онэли, висевшего на шее, и ощутил привычное тепло. Он постарался отбросить мысли о мертвом городе и оставленных в лесу на съедение гарпиям и мерзким тварям воинах — он оплачет их потом, если судьбе будет угодно, чтобы он выжил в предстоящей схватке.
