Подняться на башню - Андронова Лора (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
— Вы вернете монахиням их святыню и станете учеником чародея — такова плата за ваш поступок, — добавил Иеронимус. И тут же поправился: — Точнее, учеником духа чародея.
Хёльв яростно помотал головой, отступая к дверям. Он понимал, что воздаяние справедливо, но капризная детская обида не позволяла ему это признать.
— Неправда! Неправда! — В уголках глаз собрались слезы. Подхватив с пола дорожный мешок, Хёльв откланялся: Всего хорошего, надеюсь, никогда не увидимся.
И выскочил из комнаты.
— Какой нервный молодой человек. — Кот равнодушно зевнул.
— До скорой встречи, господин, — попрощался Иеронимус.
Но юноша уже ничего не слышал: он затопал по лестнице, на ходу вскидывая на спину котомку, выскочил из башни в режущие холодом зимние сумерки, зябко поежился и рысью направился в сторону леса.
Первый раз Хёльв споткнулся, не одолев и половины пути до полуразрушенного забора. С трудом поднявшись, он сделал еще пару шагов, снова споткнулся и подняться уже не смог. Ноги жгло как огнем, при каждой попытке встать начинала так кружиться голова, что земля и небо сливались в одно черно-белое месиво. Плача от боли, Хёльв попытался ползти, цепляясь за сухие стебли травы, но руки тоже обдало невыносимым жаром, и он со стоном повалился на спину. Через мгновение боль отступила столь же неожиданно, как и появилась. Хёльв снова вскочил и тут же упал как подкошенный.
— Проклятый колдун, проклятый колдун, — повторял он сквозь слезы, безуспешно пытаясь встать.
С каждым разом жар становился все сильнее, и наконец, устав от бессмысленной борьбы, Хёльв сел на траву и с ненавистью уставился на башню. Ночь почти скрыла ее от глаз, виден был лишь покалеченный силуэт с одиноким огоньком окна.
Хёльв опустил веки и попытался расслабиться, но перед его внутренним взором возник колдун Фархе. Он стоял, скрестив руки на груди, — высокий, худой, с тревожным взглядом серых глаз, — а за его спиной виднелся массивный стол с мраморной столешницей и ряды полок, заставленных книгами, пробирками и колбами.
Хёльв очнулся. Полуразрушенная башня по-прежнему стояла на месте. Первые звезды неярко осветили ее древние стены, ветер медленно раскачивал плети серебристого плюща, но Хёльв внезапно подумал, что замок напоминает несчастного полубезумного старика, потерявшего детей и внуков и вынужденного доживать свой век в полном одиночестве. Хёльв снова вспомнил лицо колдуна, и его пронзила такая острая жалость, что стало трудно дышать. Он сидел на колком ковре из присыпанных снегом веток и чувствовал, как отступают злость и раздражение, сменяясь полным спокойствием. Книга… Так много книг, и вся жизнь на их чтение. Да и всякому ли выпадает честь стать учеником чародея?
Высокий темный силуэт на фоне звездного неба уже не казался чужим и отталкивающим, окошко призывно, по-домашнему подмигивало. Не отрывая взгляда от башни, Хёльв поднялся, полной грудью вдыхая свежий, пахнущий лесом воздух.
— В конце концов, надо же мне овладеть каким-то мастерством, — сказал он и медленно побрел обратно к развалинам замка
— Господин вернулся, — умилился Иеронимус, когда Хёльв снова оказался на втором этаже башни.
— Господин вернулся голодным, — веско добавил Хёльв оглядываясь.
За время его отсутствия обстановка в комнате ощутимо разрядилась: маленькие гневные молнии больше не плясали под потолком, пламя в камине приобрело обычный рыжий окрас, да и кот перестал напоминать разъяренного саблезубого тигра.
— Еще господин желает выяснить, как отобрать у хифании Чистое Сердце и как вызвать дух Фархе. Так что неси все книжки и записи на эти темы. Да поживее.
Сохраняя на лице светло-умиленную улыбку, Иеронимус проворно затрусил вниз по лестнице. Кот закашлялся.
— Да-да. Ты бы еще ногой топнул посильнее или кулаком по столу постучал — для пущей острастки.
Проигнорировав наглого кота, Хёльв удобно развалился на кровати.
— Есть лежа будешь? — неодобрительно пробурчал кот.
— Ага. И при этом — читать.
— Ишь ты. Такой молодой — и уже такой нахальный. Хёльв демонстративно скинул сапоги и устроился на кровати еще уютнее.
— Почему ты такой пыльный? — полюбопытствовал он, позевывая и блаженно шевеля пальцами на ногах.
Кот уселся на спинке кресла и принялся вылизывать лапы:
— По делам ходил.
— На мышей, что ли, охотиться?
— Не понимаю вашей иронии, молодой человек. Охота на мышей — это занятие для достойнейших, требующее полной ясности мышления, недюжинной смекалки, ловкости и отваги. — Кот так гордо вздернул нос, что сразу стало понятно: уж он-то обладает этими ценными качествами в полной мере.
— Я уже понял, что ты — просто какой-то сгусток достоинств, многоуважаемый. — Хёльв сдержанно улыбнулся. — Будет ли мне дозволено поинтересоваться твоим именем?
— Будет дозволено. — Кот милостиво кивнул. Юноша прижал руку к сердцу и изобразил элегантный лежачий полупоклон. Ему захотелось погладить, приласкать пушистого зверька, но что-то во взгляде кота не допускало никаких фамильярностей.
— Разрешите представиться: Хёльв, в прошлом — посудомойщик, флейтист и помощник дворецкого, — сказал он вместо этого.
— Цишер, кот.
— Простишь ли ты меня, любезнейший друг, за мое недостойное повеление пару часов назад? Я полностью признаю свою несомненную вину, как и твою полнейшую правоту.
Кот куртуазно отмахнулся мохнатой лапой:
— Право, не стоит извинений, милый юноша. Знавал я и куда больших невежд и хамов. — Он поежился, как от неприятного воспоминания. — Кстати, если тебя интересует, как управиться с хифанией, — пошарь на столе. Хозяин всегда держал эти записи под рукой — все ждал, когда выпадет шанс вернуть монстрицу.
Хёльв навострил уши.
— Книжица такая тонюсенькая должна быть, самодельная, — добавил Цишер. — Коричневой ниткой прошитая.
Дважды ему повторять не пришлось — юноша уже шелестел лежавшими на столе бумагами.
— Не то, не то, не то… О! Вот! — Он выхватил из стопки листов пожелтевшую тетрадь, раскрыл на первой странице и надолго замолчал вчитываясь.
Цишер не мешал ему — свернулся калачиком и, чуть шевеля хвостом, следил за выражением лица Хёльва.
— Вроде бы все просто, — заключил тот, дочитав последние строки. — Надо посвистеть — негромко — и тварюга заявится. Как я понял, дело не в свисте, а в моем желании ее видеть. Здесь написано, что хифания не может не откликнуться на призыв хозяина.
Он вопросительно посмотрел на кота. Цишер взмахнул хвостом:
— Все правильно, теперь ты ее хозяин.
— Угу, — не слишком радостно согласился Хельв, припоминая сны, в которых он видел созданное Фархе чудовище. — А она быстро прилетит?
— Полагаю, мгновенно. Зверюга-то под башней прячется. Лицо Хёльва вытянулось.
— Под башней? — с ужасом переспросил он.
— Именно. Под башней, — заверил его кот. — Так что не вижу смысла тянуть. Свисти.
Опасливо глянув на пол, Хёльв свистнул.
— Сейчас начнется, — хихикнул кот, — видывали мы это представление, и не раз.
Стены дрогнули, в шкафах заплясала посуда, попадали книги. Задребезжала забытая в жестяном стакане ложка. В окне мелькнула тень, могучие крылья закрыли звездное небо, и из темноты послышался низкий клекот.
— Прилетела, — одними губами прошептал Хёльв. Он осторожно подкрался к окну, открыл его и выглянул наружу.
Хифания парила совсем близко ~— всего в нескольких локтях. Ее круглые многоцветные глаза матово светились, отблески горящего в камине огня играли на чешуйках шкуры. Хёльв высунулся еще больше и разглядел Чистое Сердце: монстрица сжимала его в лапах.
— Бедненькая. Устала, наверное? Пора тебе и отдохнуть. Хифания ответила ему урчанием.
— Вот тебе последнее задание. — Хёльв положил руку твари на лоб, как учила тетрадь, сконцентрировался и выдохнул свою волю. — Интима, доригано, — услышал он и понял, что сам произнес эти слова.
Монстрица снова заклекотала, взмахнула крыльями и исчезла. Хёльв улыбнулся, представляя, как она летит к лесу, к лагерю матери Полонны, как кружит над перепуганными сестрами, как замораживает их костры, опрокидывает палатки и, наконец, наигравшись, сбрасывает Чистое Сердце в мягкий сугроб. Потом юноше вспомнились липа друзей — Лоррена, Мерлока, Лукавого Финика, Риль, — и он помрачнел.
