НИИ ядерной магии (СИ) - Гращенко Анна (книги онлайн без регистрации полностью txt, fb2) 📗
Жанна смотрела на Фиму своими огромными почти чёрными глазами, и та чувствовала, будто её засасывает водоворотом. Фима нахмурилась, вспоминая ту ночь и следующий день: а что действительно она помнит? Не знает по рассказам других, а реально видела и слышала сама? А главное, почему, чёрт возьми, её никогда не смущало, что из памяти пропала целая ночь? Перед внутренним взором возник мутный пейзаж: их маленькая деревенская площадь, силуэт огромного костра в центре, смех односельчан. А дальше — ничего.
— Хочешь, разберёмся? — вкрадчиво спросила Жанна. — По моему методу?
— Хочу.
Глава 30
Фима стояла перед распахнутым шкафом, но смотрела совсем не на платья. Её взгляд был устремлён на океан за окном: она любовалась блеском водной глади и тем, как плавно идут по волнам корабли и катера. Соблазн бросить всё и отправиться в плавание мелькнул в её голове, подобно падающей звезде: он был ярким, но длился всего секунду.
«Через какое-то время я смогу сделать так без сделок с совестью», — подумала она и повернулась к шкафу. На вешалках висела дюжина платьев, и девушка поборола желание схватить первое попавшееся. Всё время, что они с Ольгой и Жанной ехали обратно в город, блондинка рассуждала вслух о том, как важно им, девочкам, после такого напряжённого приключения сходить в ванну, сделать маски для лица и волос, нанести крем для рук, нарядиться и накраситься, а для завершения ритуала — непременно полюбоваться на себя в зеркало. Фима решила ограничиться душем, но платье захотела всё же выбрать вдумчиво и получить удовольствие от процесса. Да, сейчас совсем не хочется наряжаться, но аппетит, как говорится, приходит во время еды. Девушка начала перебирать вешалки, разглядывать наряды и прислушиваться к себе: какие ощущения даёт ей этот брючный костюм цвета хаки? А что насчёт этой васильковой накидки в форме огромных крыльев?
Фима выбрала простую белую рубашку с цветочной вышивкой на манжетах, тёмно-коричневые брюки и замшевые ботильоны на среднем каблуке. Сверху она надела кейп насыщенного изумрудного цвета — накидка с прорезями для рук изумительно сочеталась с яркими красными и оранжевыми цветами на рубашке.
Девушка собрала волосы в высокий хвост и, следуя заветам Ольги, покрутилась перед зеркалом.
— Хороша, — заключила она и поспешила к выходу.
Фима уже взялась за дверную ручку, когда с другой стороны раздался стук.
— Это я, Жанна. Можно?
Девушка открыла дверь:
— Конечно, — улыбнулась она. — Только я уже ухожу, у тебя что-то срочное?
— Я бы сказала, средней срочности. Но не хочу откладывать. Может, я тебя провожу и по пути поговорим?
— Идеально.
— Сейчас, пять секунд.
Жанна вернулась в своём украшенном бисером чёрном пальто, цокая шпильками и покручивая пояс-кисточку в руке.
— Как же здорово просто по-гу-лять — сказала Жанна уже снаружи, когда девушки направились вниз по улице.
Она щурилась от солнца и удовольствия, но потом вспомнила о чём-то и помрачнела.
— Так что тебя беспокоит? — спросила Фима, тут же уловив смену настроения подруги.
— Тот врач, — сухо отозвалась Жанна. — У меня из головы не идёт то, с каким отчаянием призраки его тормозили. Клянусь, они в него вцеплялись так, будто это вопрос жизни и смерти. А ведь у них осталась только смерть, было бы из-за чего париться! Но ещё больше меня напрягает, что этот Франкенштейн будто бы и не ищет нас.
— А должен?
— Фима, приём! Мы украли его пациента. Уж поверь, он был чертовски недоволен.
— Ну, вместе с тобой мы умыкнули у него сразу двоих подопечных, — Фима поджала губы.
— Точно! Я спросила у наших, говорят, к нам с тобой никто не наведывался. А ведь по идее они там, ну не знаю, полицию должны были вызвать, не?
— Ну, Аметист Аметиствич не совсем традиционный врач, насколько ты знаешь. Возможно, дело в этом?
— Мы заметили, как нетрадиционно он лечил Алекса, — Жанна сделала кислую мину. — На него самого бы заявление написать за такое.
— Справедливости ради, Жанна, мы не знаем, что за капельницы он ему ставил. Это же могла быть медикаментозная кома или что-то подобное. Саша рассказал вам, что он помнит?
— А тебе?
— Говорит, что не запоминает сны. Но я вижу, что он… — Фима щёлкнула несколько раз пальцами, подбирая слова. — Жанна, не сочти меня за дуру, но он будто постарел.
— Это… — девушка замялась, решая, имеет ли право рассказывать то, что знала. — близко к правде.
— Что с ним было?
— Фима, милая, мне он тоже ничего не рассказал толком. Только что ему снились кошмары. Уверена, он просто не хочет тебя тревожить.
— Сдаётся мне, ты знаешь больше, чем говоришь.
— Да, но улики, полученные незаконным путём, в суде не учитываются, — Жанна хихикнула. — Я не вызывала никого, Фима, и не пыталась поговорить с призраками. Я вообще придерживаюсь той философии, что люди сами всё расскажут, когда будут готовы. Но в призрачном мире чёрт-те что творится. Духи сами ко мне лезут и трепятся о всяком. Так что не проси меня выдавать чужие секреты, пожалуйста.
Фима молча кивнула, на душе у неё было тяжело. Она очень хотела бы помочь Александру, но не могла придумать как. И он особо не облегчал задачу.
«Может, ему и не нужна уже моя помощь?» — подумала она и ощутила холод, который разлился по груди и животу.
— И с батей его что-то не так, — сказала Жанна, хмурясь.
— С чьим? — Фима вынырнула из размышлений и поняла, что упустила нить разговора.
— С Аметистом-старшим.
— А что с ним?
Жанна рассказала, что знахари смогли оказать только первую помощь, но магические травмы всех четверых были слишком серьёзными. Требовался особый специалист, способный поставить их на ноги. Тётушка Негомила сразу хотела звонить Аметисту Аметистовичу, но Жанна с Ольгой успели её остановить. Тогда тётушка решила позвонить его отцу — Аметисту-старшему, потому что больше, на самом-то деле, звонить было и некому.
Мимо проехал тарахтящий автобус, девушки задумчиво проводили его взглядами.
— Да, я хорошо помню дядю Аметиста, он приезжал к нам в школу и рассказывал о правилах первой помощи. И обычной, и магической.
— Тётушка Негомила тоже говорила, что он чуть ли не друг семьи, — кивнула Жанна. — Только он так и не взял трубку. Написал весь план лечения в телеграме, представляешь? То есть, ответить на звонок у него времени или возможности нет, а сидеть строчить «простыни» — есть. Разве не подозрительно?
Фима остановилась и нахмурилась:
— Ты права.
— Из-за чего человек будет скрывать голос?
— Либо дяди Аметиста уже нет вовсе, и кто-то хочет это от нас скрыть. Либо что-то случилось с дядей, и уже он сам хотел оставить это в тайне.
— Я тоже об этом подумала и рассказала тётушке Негомиле. Она собирается навестить его и разузнать обо всём. Сказать по правде, детка, мне тревожно от этого.
— Я попрошу её не ехать в одиночку. О, пришли.
Девушки стояли перед непримечательным кирпичным зданием, по обе стороны от входа которого красовались огромные чёрные якоря.
— Слушай, а чем ты вообще занимаешься здесь?
Фима хотела было пообещать, что расскажет позже, но тут ей в голову пришла замечательная, на её взгляд, идея.
— Сходишь со мной в кофейню за углом?
— Конечно, подруга, с радостью пополню запас кофеина в организме.
Они быстро дошли до маленькой несетевой кофейни, колокольчик приятным «дзынь» оповестил баристу о новых клиентах. Девушек встретил улыбчивый парень, который как раз завязывал на поясе фартук фисташкового цвета. Тот прекрасно сочетался с тёмно-коричневой формой и выглядел опрятно. Сделав заказ, девушки устроились возле высокой стойки. Жанна вертела в руках трубочку в бумажной упаковке, а Фима забралась на барный стул и покручивалась из стороны в сторону. Она вернулась к вопросу Жанны:
— Я пытаюсь улучшить РИТЭГи, сделать их более долговечными и безопасными.
— Какие тэги? Это в твиттере?
