Глория (СИ) - Елихова Юлия (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
— А почему она хромает? Или это он? — спросила Алекс и продолжала дальше рассматривать животное.
— Это девочка. Мы нашли её под стенами города. У неё была перебита нога. Здесь, в нашем саду, её вылечили. Но хромать она, к сожалению, так и не перестала.
— А как же магия? Разве с её помощью нельзя избавить бедное животное от этого недуга? — спросила Алекс и посмотрела на Семилу. Та опустила глаза вниз и тихонько вздохнула:
— Вся магия на Кларионе сосредоточена в руках жрецов, но с её помощью они не лечат ни людей, ни животных.
— Но почему? — искренне удивилась Алекс.
— На всё воля Всевышнего, — Семила подняла глаза вверх и продолжила, — Если кхиней, то есть человек, или животное заболевает, значит так велит закон жизни: «Один умирает, чтобы дать жизнь другому. Человек не может прожить дольше отведённого для него срока, как и любое другое существо».
— А как же медицина? Она ведь у вас есть? Разве она не продлевает жизнь, не поправляет здоровье?
— Медицина облегчает страдания и избавляет от боли. Но она не может повлиять на судьбу живого существа. Если ему суждено заболеть и умереть, то так непременно и будет.
Пока Алекс и Семила вели свою дискуссию, солнце выглянуло из-за облаков и «корона» латифии стала преображаться.
— Смотрите, — сказала Милара и Алекс с Семилой, словно по команде, замолчали и устремили свои взоры в сторону вольера.
Разнообразие палитры бежево-коричневого цвета украсили гребень на голове лани. Изгибы его волн стали тёмно-коричневого цвета, а впадины залил кофейно-молочный оттенок.
— Какая красавица! Будто королева, — с замиранием пробормотала Алекс.
— Когда-то Нина рассказывала, что у вас, на Земле, царём зверей считается хищник, которого называют лев. У нас же латифия носит этот титул. И заслужила она его не из-за силы, или возможности убивать. Нет. Она царица, потому что является воплощением красоты и чистоты. Она мать, она даёт жизнь и по праву она — королева.
— Нина? Вы тоже знали Нину Картелёву?
— Знала? — усмехнулась Милара. Слова Алекс её слегка удивили и, даже, обидели, — Нина полгода своей жизни провела здесь, в этом саду. Она меня, как и многих других, научила вашему языку и рассказала про Землю. Вместе с Семилой, я знакомила её с жизнью на нашей планете. Нина была самым талантливым учёным из всех, кого я когда-либо знала.
Милара замолчала. Алекс видела, как тяжело ей давался этот разговор. Воспоминания больно затронули эту, как показалось на первый взгляд, мало эмоциональную и сдержанную женщину.
«Наверное, они успели подружиться», — подумала про себя Алекс и решила поменять тему разговора:
— А что будет дальше с латифией? Она так и останется здесь навсегда?
— Животных, которые попадают сюда больные или раненные, мы лечим. И если нам это удаётся, мы отпускаем их обратно, на волю, — пояснила профессор. — Но эту латифию полностью вылечить нам не удалось. Хромота не прошла.
— Выпускать на свободу её нельзя. Хищные звери разорвут её в тот же день, — добавила Семила.
— Да, — профессор подтвердила слова своей ученицы, — Поэтому она останется здесь. Навсегда.
И они отправились дальше. После латифии Алекс видела ещё множество удивительных животных — обитателей таинственной и великолепной Глории. В этот день она также познакомилась с пиринтой — огромной ящерицей, в несколько раз больше варана. Шея её была длинной, около полуметра. Лапы пиринты были примерно по метру в длину, а тело — пять метров, от кончика хвоста до макушки. Кстати, голову ящерицы украшали два кожистых нароста, похожих на коротенькие рожки. Они, в отличие от темно-зелёной окраски всего тела рептилии, были красного цвета и моментально заливались вишнёво-бардовой палитрой, как только к пиринте приближалась опасность.
— В этот момент в слюнных железах её вырабатывается яд и пиринта предупреждает обидчика, чтобы он подумал хорошенько, прежде чем нападёт на неё. Выросты на голове багровеют и сигнализируют, что ящерица находится в полной боевой готовности, — пояснила профессор.
— Если нападающий не останавливается, пиринта наносит смертельный укус. Тогда обидчик становится жертвой и падает парализованный, а спустя пять минут и вовсе умирает, — добавила Семила.
— Просто — машина смерти, — поражённая от увиденного и услышанного, произнесла Алекс, — А как она попала сюда?
— Её ранил калтиной, прежде чем умер сам от яда, — Милара подошла ближе к клетке, за которой сидела ящерица. К большому удивлению Алекс, пиринта направилась к профессору. Наросты на голове её, по мере приближения к изгороди, не меняли своей окраски. В Миларе рептилия не видела никакой опасности и словно дрессированная ползла к ней.
— А она её не укусит? — испуганно спросила Алекс и от переживаний схватила Семилу за руку.
— Что ты! Для каждого животного в этом саду профессор Милара — как вторая мать. За каждым, кто попадает сюда она лично ухаживает и лечит.
Ящерица подошла совсем близко и склонила голову перед профессором. Милара провела своей рукой по её голове. От удовольствия пиринта даже закрыла глаза и нагнулась ещё ниже. Ничего подобного в своей жизни Алекс ещё не видела. Сколько доверия и благодарности было в этой сцене.
— А кто такой калтиной? — всё также тихо спросила Алекс у Семилы.
— Калтиной — это страшный хищник. Он беспощаден и жесток. В высоту он достигает трёх метров. На четырёх лапах его острые когти, размером с твою ладонь каждый. Немного выше стопы, на задних лапах есть ещё два острых когтя. Они больше, чем все остальные в два раза. Это — стопроцентный убийца. Клыки калтиноя как огромные острые кинжалы, крепкие и от них нет никакого спасения. Почти никому не удаётся спастись от калтиноя. Все, кто попадаются на его пути гибнут и становятся его добычей.
— Но этой пиринте удалось спастись?
— Семила упустила одну очень важную деталь, — повернулась к ним профессор. Она слышала весь их разговор и невозмутимо добавила, — Почти всё тело калтиноя покрыто твёрдым, непроницаемым панцирем. Пробить его практически невозможно, он крепок как раковина моллюска. Единственные уязвимые места этого хищника — глаза, изгиб шеи и переходы между туловищем и лапами. Как раз туда и попала эта малышка.
— Первый раз слышу, чтобы ящериц так называли. У нас на Земле их, если можно так выразится, недолюбливают.
— Это необоснованно. Они, — профессор указала на пиринту, — Такие же Божьи существа, как и другие животные и заслуживают нашу любовь и сострадание.
Ещё несколько вольеров они успели обойти. Но солнце неумолимо клонилось к закату. Алекс попрощалась с профессором Миларой, поблагодарив её за самую интересную, удивительную и необычную экскурсию в своей жизни. После чего, они с Семилой вернулись во дворец.
Алекс шла рядом со своей глорианской подругой по королевскому саду. Они болтали обо всём на свете. Алекс, без умолку, делилась впечатлениями от увиденного за сегодняшний день.
— Профессор Милара — потрясающая женщина, — говорила она, — И производит впечатление настоящего знатока своего дела, преданного ему до кончиков волос.
— Ты права. Она посвятила науке всю свою жизнь. Животные её любят и мне иногда кажется, что она с ними разговаривает и они её понимают.
— А семья у неё есть?
— Нет. Я даже не слышала, чтобы она когда-нибудь была томинатос, то есть замужем. И детей у неё никогда не было. Всю свою любовь она отдаёт животным.
— Мне показалось, что она очень расстроилась, когда я вспомнила про Нину Картелёву. Они дружили?
— Да. Вообще странно это было. Профессор Милара не желала общаться с кхинеями.
— Людьми? — догадалась Алекс.
— Да! Я вижу, наши занятия по изучению кларианского языка не проходят даром и приносят свои плоды.
— Я стараюсь, — довольно улыбнулась Алекс.
— Так вот, Нине удалось расположить к себе Милару и они действительно подружились. Вообще, Нина была удивительной женщиной. Мы её очень любили. Когда она погибла, Милара долго не могла найти себе места. Она горевала и даже её питомцы грустили вместе с ней. Но потом она погрузилась в работу и, казалось, на время забыла о смерти подруги.
