Чаща - Новик Наоми (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Ниже заговора обнаружилась приписка с предостережением: «Если вокруг уже серо, остерегись: нагонишь слишком много, гром грянет». Я тронула коротенькое простое словцо пальцами — калмоз — и поняла, что тоже могу призывать гром и раздвоенную молнию с неба. Я поежилась и отложила книгу. Вот с этим заклинанием Солья небось будет рад-радехонек мне помочь.
Ничего для меня нужного в книжицах не нашлось. Я расчистила для себя местечко на полу и продолжала поиски: просматривала один том, а свободной рукой уже нащупывала в завалах следующий. Не глядя, я коснулась пальцами фестончатого края вспученной кожи — и, разом отдернув руку, выпрямилась и испуганно ею потрясла.
Однажды я пошла в лес — совсем еще ребенком, мне в ту пору и двенадцати не было — и нашла странный тугой белый мешок меж древесных корней, прикопанный под мокрыми прелыми листьями. Я потыкала в него палкой, а потом побежала к отцу — он как раз работал неподалеку — и потащила его за собою показать находку. Отец срубил ближайшие стволы, расчистил просеку, чтобы огонь не перекинулся дальше, и тогда мы сожгли и мешок, и дерево с ним вместе. После мы поворошили золу палкой и нашли скрюченный скелетик какой-то уродливой твари: мы ее так и не опознали. «Ты, Нешка, смотри держись от этой поляны подальше», — велел отец. «Но ведь теперь уже все в порядке», — возразила тогда я. Да, точно, так все и было. Я каким-то образом поняла: опасности больше нет. «Все равно», — отозвался отец, и больше мы не вспоминали этот случай. И даже маме ничего не сказали. Нам не хотелось задумываться о том, что это значит: что я, выходит, могу находить запрятанную в деревьях злую магию.
Воспоминание живо воскресло в моей памяти: слабый затхлый запах гниющих листьев, мое дыхание — как холодное белое облачко в воздухе, серебристая изморозь по контуру веток и выпуклостей на коре, тяжкое молчание леса. В то утро я уходила из дому совсем не за этим, но на поляну забрела, словно притянутая ниточкой тревоги. Сейчас я ощущала нечто похожее. Но я же в Чаровницкой, в самом сердце королевского дворца. Откуда бы здесь взяться Чаще?
Я вытерла пальцы о юбку, собралась с духом и выдернула книгу из стопки. Кожаная обложка была расписана вручную и украшена рельефным изображением амфисбены: все змеиные чешуйки до единой прорисованы блескучей лазурью, вместо глаз — красные драгоценные камни, вокруг — целый лес зеленых листьев, и сверху написано «Бестиарий»: золотые буквы крепятся к веткам, словно плоды.
Я листала книгу указательным и большим пальцами, придерживая страницы только за нижние уголки. Это и впрямь был бестиарий — странный, полный чудовищ и химер, по большей части несуществующих. Я медленно перевернула еще несколько страниц, лишь краем глаза поглядывая на слова и картинки. Холодея от липкого страха, я начинала понимать: пока я читаю, чудища кажутся мне настоящими, я в них верю, и если эта вера продлится достаточно долго… я резко захлопнула книгу, отложила ее на пол, встала и отошла от нее подальше. В жаркой душной комнате воздух сделался еще более спертым и вязким, как в худшую пору лета, в знойный, влажный день под гнетущей тяжестью недвижных крон, не пропускающих ни дуновения ветерка.
Я принялась оттирать ладони о юбку, пытаясь избавиться от мерзкого маслянистого ощущения и не сводя настороженного взгляда с книги. Мне чудилось, если я только отвернусь, книга сама превратится в какую-то искаженную тварь и прыгнет мне в лицо, шипя и царапаясь. Я инстинктивно обратилась к заклинанию огня, чтобы сжечь фолиант, но едва открыв рот, прервалась, понимая, как это глупо: я же стою в комнате, битком набитой старыми книгами, воздух здесь такой сухой, что при каждом вдохе я ощущала привкус пыли, а снаружи — огромная библиотека. Но я твердо знала: оставлять книгу здесь небезопасно, даже на мгновение… однако я и помыслить не могла, чтобы снова к ней прикоснуться…
Дверь распахнулась.
— Я ценю твою осмотрительность, Алоша, — обиженно твердил Балло, — но не вижу, какой вред могут причинить…
— Стойте! — закричала я.
Он и Алоша застыли в узком дверном проеме и во все глаза уставились на меня. То-то глупо я, должно быть, выглядела со стороны: я настороженно замерла посреди комнаты, точно укротительница львов перед особо злобным зверем, а передо мною лежала всего-то навсего одна-единственная книга.
Балло изумленно оглядел меня, а потом покосился на книгу:
— Что, ради всего святого…
Но Алоша уже пришла в движение: она мягко оттолкнула священника в сторону и сняла с пояса длинный кинжал. Опустилась на корточки, вытянула руку как можно дальше и ткнула в книгу острием. Лезвие высветилось серебром по всей длине, а там, где оно касалось книги, свет засиял сквозь зеленоватое облако порчи. Алоша убрала кинжал:
— Как ты ее нашла?
— Эта книга просто лежала тут, в общей куче, — объяснила я. — Она попыталась поймать меня. Она ощущается как… как Чаща.
— Откуда бы… — начал было Балло, но Алоша уже исчезла за дверью. Спустя мгновение она вернулась с тяжелой металлической латной перчаткой. Она подняла книгу с пола двумя пальцами и вскинула голову. Мы проследовали за Алошей в главный зал библиотеки; светильники зажигались над нами один за другим. Алоша спихнула с одного из огромных каменных столов стопку томов и положила находку туда.
— И как же этакая гадость ускользнула от твоего внимания? — призвала она к ответу Балло. Тот, близоруко щурясь, рассматривал книгу из-за Алошиного плеча и встревоженно хмурился.
— Сдается мне, я в нее даже не заглядывал, — заговорил священник, словно бы оправдываясь. — Нужды не было. Я с первого взгляда понял, что это сущая ерунда и со всей очевидностью места в нашей библиотеке не заслуживает. Помню, мы изрядно поругались на этот счет с беднягой Георгом: он все настаивал, что книгу нужно поставить на полку, притом что в ней не было ни тени волшебства.
— Георг? — мрачно переспросила Алоша. — Это было перед тем, как он исчез?
Балло замялся и кивнул.
— Если бы я продолжила читать, она бы… создала одну из таких тварей? — прошептала я.
— Скорее превратила бы в одну из таких тварей тебя, — отозвалась Алоша. Я содрогнулась от ужаса. — Мы тут пять лет назад подмастерья недосчитались, в тот же самый день, когда из сточных труб выползла гидра и атаковала замок. Мы тогда решили, что она сожрала парня. Пожалуй, надо бы снять голову бедняги Георга со стены в парадной зале.
— Но как эта книга вообще здесь оказалась? — спросила я, разглядывая находку: от бледных и темно-зеленых листьев рябило в глазах, двухголовая змея подмигивала нам красными глазками.
— О… — Балло мгновение помешкал, затем направился через весь зал к полке, заставленной учетными книгами, каждая — в половину его веса. Он произнес над ними коротенький невнятный заговор и провел по корешкам пальцем: где-то в глубине полки высветилась нужная страница. Священник, крякнув, снял с полки тяжеленный том, перетащил его на стол, привычно поддерживая снизу, и открыл в нужном месте. На ней ярко сияла одна строчка.
— «Бестиарий, богато орнаментированный, неизвестного происхождения, — прочел Балло. — Подарок от двора… Росии». — Его голос прервался. Священник проверил дату, задержав на ней запачканный чернилами палец. — Двадцать лет назад. Этот том был передан в дар вместе с полудюжиной других книг, — докончил он наконец. — По-видимому, они привезены посольством царевича Василия.
Зловещая изукрашенная книга лежала посреди стола. Мы молча столпились вокруг. Двадцать лет назад царевич Василий Роский прибыл в Кралию, а три недели спустя под покровом ночи бежал обратно в Росию вместе с королевой Ханной. Пытаясь ускользнуть от погони, они подъехали слишком близко к Чаще. Так рассказывали. Но что, если их поймали задолго до того? Может, какой-нибудь бедолага писец или переплетчик забрел на опушку Чащи и под ее кронами истолок палые листья, сделал бумагу, намешал чернила из воды и дубовых орешков и, вписав порчу в каждое слово, создал ловушку, которую возможно пронести незаметно в замок самого короля.
